На площадке, чуть выше, волна цунами повернула на следующий пролет, и Брянов, увидев, что девушка вообще очень красива, невольно прибавил шагу.
Наверху вся эта забавная троица немного растерялась, и Брянов, оторвав взгляд от красавицы, решительно двинулся к заветной двери, мимо знакомого окошка.
За стойкой сидела другая, невзрачная на вид женщина, и Брянов этому обстоятельству очень обрадовался. Он мимоходом поздоровался с ней и сделал еще один решительный шаг.
— Вы куда, мужчина?! — встрепенулась дама уже за пределами его поля зрения, когда он успел взяться за ручку двери.
По плану ему полагалось задержаться не больше чем на три секунды и, не отпуская дверной ручки, ответить: «я покупал у вас мнемозинол…»
Однако он на пару секунд опоздал с ответом, заметив краем взгляда, что красавица с эскортом из двух боевых горилл приближается именно к этому окошку.
Он вдруг почувствовал прилив вдохновения.
— Я здесь уже был, — возвестил Александр Брянов тоном своего македонского тезки, когда-то завоевавшего полмира. — Я покупал…
— Здравствуйте! — Красавица уже подошла к окошку; голосок у нее оказался грудной, нежный, но хозяйский. — Моя фамилия — Пашкова. Мне должны были оставить мнемозинол.
Из-за массы горилл высунулся Сан Саныч и сделал отцу страшные глаза.
Брянов толкнул дверь и шагнул туда, куда «посторонним вход…». Одного быстрого, грабительского взгляда хватило: вот та самая, солидная дама — она восседала на вращающемся кресле, занятая какими-то бумагами; вот — их приборы, компьютер; вот и телефон с автоответчиком. На краю стола.
— Минуточку! — донесся сзади раздраженный возглас. — Мужчина! Я же вам сказала, туда нельзя!
Солидная дама развернулась на кресле в его сторону. Удивление ее, по счастью, оказалось умеренным. Она узнала Брянова.
— Лидия Павловна! Лидия Павловна! — «Дозорная» уже настигла его, схватила за локоть и теперь пыталась протиснуться между ним и косяком двери. — Я ему сказала!
Брянов упирался и не хотел ни отступать, ни идти дальше в комнату — в обоих случаях пришлось бы удаляться от телефонного аппарата.
— Успокойся, Нина! — мягко сказала солидная дама. — Это наш покупатель. Если не ошибаюсь, Брянов Александр Сергеевич?
«Покупатель» скрепя сердце кивнул.
— У вас какие-нибудь проблемы с приемом лекарства? — догадливо поинтересовалась солидная дама.
— Да, что-то вроде аллергии…
Его прервали какие-то возгласы и крики ужаса, раздавшиеся в торговом зале. Девичий голосок, принадлежавший явно не с грудным голосом красавице, истошно звал на помощь.
— Что такое?! — содрогнулась Нина и побежала обратно.
Солидная дама неторопливо, с достоинством, поднялась с кресла и двинулась к двери, навстречу Брянову. Она продолжала улыбаться, но на ее лице стала проявляться тревога. Брянов догадался сделать еще один шаг вперед.
— Не могу заснуть… — пробормотал он заготовленную чушь.
— Подождите, пожалуйста, — вежливо прервала его дама и, немного обойдя, остановилась в дверях. — Что там, Нина?
Та выпучив глаза уже спешила обратно, к своей начальнице:
— Лидия Павловна! Там у какого-то парня припадок! Наверно, эпилепсия! Надо скорей ложку ему в зубы!
Брянов уже уперся бедром в край стола и протянул руку к крышечке автоответчика, даже успел приподнять ее.
— Ничего страшного, Нина! Все утрясем!..
Солидная дама повернула голову. Брянов успел отдернуть руку от телефона.
— Александр Сергеевич! Прошу вас, выйдите. Я приглашу вас через пять минут.
— Да-да, конечно…
Растерявшийся человек двинулся, куда ему сказали, нечаянно сметая со стола все, что попалось под руку. Телефон рухнул на пол, смертельно хрустнул от удара. Нина ойкнула. Брянов нелепо дернулся:
— Извините!
И тут же кинулся на пол, оттесняя собою женщин.
— Что же вы так! — выказала глубокую досаду солидная дама.
Брянов вскочил с пола, протянул ей и покалеченный телефон, и вылетевшую из него микрокассету:
— Извините! Ну, только крышка сломалась, а сам гудит… Я могу починить, если что… или заплатить.
— Потом, потом… — нетерпеливо поморщилась дама и указала на стол. — Оставьте там. И выйдете, прошу вас. У нас же тут ЧП, не понимаете, что ли?
Еще раз извинившись, притом довольно придурковато, и пообещав зайти в другой раз, Брянов выскочил вон. Все в зале, красавица и даже ее гориллы, — все пребывали в оцепенении. Стремительно проходя мимо, попросту унося ноги, Брянов и сам успел похолодеть от душераздирающей картины. Его сын, Сан Саныч, располагался прямо посреди зала в позе сына царя Ивана Грозного, убитого своим кровожадным отцом. Здоровенные его белые кроссовки еще вздрагивали, наводя на всех ужас. Место царя занимала девочка Лена, обхватившая Сан Санычеву голову и в голос причитавшая над ним, как над покойником.
Запомнив весь этот кошмар, Брянов помчался вниз по лестнице. Сердце его бешено заколотилось — то ли от сознания того, что воровской набег совершен и удался, то ли от увиденной сцены.
— Ну, лопух! Ну, артист! — И сердясь на сына, и страшась его актерского фиаско, бормотал себе под нос Брянов.
Выскочив из аптеки, он поспешил на другую сторону улицы и по ней двинулся к ГУМу.
Он соблюдал главное правило — не оглядываться. И не оглядывался, пока его не схватили за плечо.
Он шарахнулся в сторону.
— Бать, это я! — едва переведя дух, шепотом крикнул Сан Саныч.
— Напугал! На бис не вызывали?
— Батя! — Сан Саныч весь был буря и натиск. — Ты что, ее не заметил?
— Кого? — спокойно вопросил Брянов.
— Ну, ее… эту… супермодель… с телохранителями! Это же она!
— Только что догадался.
Брянов, конечно же, бережно нес в памяти ее образ, волновался и холодел… Да, прямо-таки мистическое совпадение!
— Так куда же тебя несет, бать?!
— Ее адрес уже здесь. — Брянов ткнул пальцем прямо в свое сердце сквозь внутренний нагрудный карман куртки.
— Да при чем тут адрес?! — не унимался Сан Саныч, судорожно вздыхая. — Надо хватать ее за жабры! Прямо там, в аптеке.
— Хорошо. Я беру ее на себя, а ты с Леной завалишь этих двух горилл.
Сан Саныч заморгал.
Теперь Брянов почти полностью овладел собой и ситуацией.
— Знай, сынку, все идет по плану, — тихо, веско сказал он. — Ее ведь увели туда, за дверь, так?
— Ну да, — кивнул Сан Саныч.
— Теперь ее будут обследовать. У нас есть двадцать минут. Ты отдышись, съешь еще мороженого. И мы пойдем в обратном направлении. Где Лена?
— Я оставил ее там. Сказал, чтобы последила. Чтобы номер «мерседеса» запомнила.
— Запомнит?
— А то нет.
— Должен признать, Сан Саныч, — устало, но довольно вздохнул Брянов, — что из нас получилась толковая команда.
Сын улыбнулся:
— Ничего… Зато, бать, какая у тебя команда!.. Я вообще молчу…
— Ты о чем? — не понял Брянов.
— Как это «о чем»? Об этой. — И Сан Саныч показал эту жестами. — Может, остальные такие же, а ты у них один… А?
Больших сил стоило Брянову сохранить на лице самурайскую невозмутимость.
Они двинулись обратно, теперь уже — к «мерседесу», а не к аптеке.
— Что ты собираешься делать? — спросил Сан Саныч, руководивший операцией до этого момента.
— Ты прав: если нам судьба послала эту «спящую красавицу», то таким случаем надо воспользоваться…
Какой-то прохожий, шедший им навстречу, довольно крепкий мужик, запнулся на ровном месте и, мешая движению, поспешил в обход, поглядев на них, как на двух настоящих монстров, разгуливающих неподалеку от мавзолея.
Отец взглянул на сына и хлопнул себя ладонью по лбу:
— Хреновые из нас шпионы! Он же из аптеки! Где конспирация?!
Сан Саныч отскочил на шаг в сторону.
— Бать! — крикнул он себе под ноги. — Придумывай быстрее!
Идея возникла. Опасная! С ворохом последствий — на выбор. Идея что надо!
Брянов отступил к стене дома, из того же кармана, где хранилась драгоценная кассета, вытащил записную книжку и вырвал из нее один чистый листок.
— Хорошо бы конверт… — пробормотал он себе под нос.
— Момент! — донесся до него голос сына.
Брянов оглянулся, но Сан Саныч уже пропал.
И вот он прижал листок к переплетику записной книжки и принялся решительно чертить печатные буквы:
СУДАРЫНЯ! БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ С МНЕМОЗИНОЛОМ! ХОТИТЕ ИЗБЕЖАТЬ ОПАСНОСТИ И БОЛЬШЕ НИКОГДА НЕ ВСПОМИНАТЬ О «ПОТЕРЯННОМ РАЕ»? СВЯЖИТЕСЬ СО МНОЙ!
Он не колеблясь внес в записку цифирки своего домашнего телефона, а подпись поставил такую: А. БРЯНОВ.
— Вот, держи! — Перед глазами Брянова появился конверт. Сан Саныч снова дышал как после стометровки. — Письмо Онегина к Татьяне? — полюбопытствовал сын. «Пушкина проходили…» — подумал отец и кивнул:
— Вроде того… Умоляю барышню не глотать «колес».
— Я все понял, — расцвел Сан Саныч. — Действуй, а я побежал. Подготовлю плацдарм.
Брянов не успел остановить его и ускорил шаг, снова тревожась — тревожась только за сына.
«Пацан! Еще, конечно, пацан! — сокрушался он. — Втравил я его в это дерьмо… Не дай Бог! Не прощу себе… Возьму гранату — брошусь на Лубянку, как под танк, если что… В сущности, я и сам — пацан такой же, как он…»
Издалека он заметил, как Сан Саныч в двух шагах от аптеки встретился с Леной, что-то ей возбужденно сказал и она юркнула в дверь.
Со спортивной ходьбы Брянов перешел на запрещенный бег.
— Куда ты ее послал? — настигнув Сан Саныча, обрушился он на него.
— Все окей, бать! — весь светился сын. — Ленка ей скажет пару нужных слов. Для усиления эффекта. И сразу смоется.
— Каких еще слов?!
— «От мнемозинола сдохли все марсиане»…
— Что?! Ты что делаешь?! Я сейчас ее сам верну, раз ты такой идиот!
У Сан Саныча вытянулось лицо, но глядел он не на отца, а сквозь него.
— Теперь поздно, бать! — прошептал он. — Гляди!
Он не показал, куда глядеть, но Брянов сразу понял — и судорожно развернулся.