Канарский вариант — страница 51 из 55

Оставив Аслана и Джамбика в автомобиле под попечением громил, кабатчик скрылся в глуби учреждения, где пробыл около получаса, вернувшись оттуда с ответственным полицейским работником, на чьем округлом животе свисал под тяжестью кобуры с револьвером широкий кожаный ремень.

В одной руке работник держал ворох каких-то бумаг, в другой — дымящуюся синеватым дымком трубку.

Осмотрев номера «опеля» и сверившись с бумагами, страж порядка на дикарском английском языке сообщил Аслану, что предоставленные им документы — сплошная липа, номера «опеля» принадлежат иному транспортному средству, давно, судя по компьютеру, снятому с учета и отправленному под пресс, а потому требуется осуществить проверку номеров кузова и двигателя.

Аслан, возбужденный нежданным ударом судьбы, брызгал слюной, энергично тряся перед носом бесстрастного должностного лица купчей с подписью одного из украинских мошенников, пытаясь уверить окружающих в своей законопослушности и благонамеренности, а Джамбик, задумчиво, как мерин с колодезным воротом, бродивший вокруг машины, лишь тупо повторял неясную для обескураженных громил фразу: — Проклятые хохлы!

Громилы смотрели на него, как автобусные контролеры на сданного в руки случайного патруля безбилетника.

Тем временем равнодушный полицейский попросил занервничавших кавказцев, в чьих сумках, лежавших в багажнике, хранились пистолеты, пройти с документами, удостоверяющими их личности, в недра правоохранительного заведения.

Аслан, прикинув возможность побега, взором попавшего в силки орла посмотрел на виднеющиеся вдалеке горы. Нет, в них не спастись и не скрыться.

Остров на глазах превращался в ловушку.

Надеясь все-таки на благоприятный исход ситуации и невозмутимо поглядывая на раскрасневшегося кабатчика, расстроенного как срывом выгодной сделки, так и тремя напрасно скормленными бродягам ужинами, друзья покорно отправились вслед за инспектором.

Их завели в один из кабинетов, оставив там под надзором вооруженного человека в униформе.

Через полчаса явился другой полицейский чин, заявивший на отличном английском, что «опель» числится в угоне и он просит владельцев пройти к машине.

Увидев раскрытый багажник и сгрудившуюся вокруг него правоохранительную рать, Аслан понял, что надо готовиться к худшему.

Почтительно выслушав версию о пистолетах, найденных на пляже и специально привезенных для их торжественной передачи компетентным органам, главный полицейский чин пригласил Аслана и Джамбика в салон подъехавшего автомобиля, снабженного решетками и мигалкой.

Вскоре, пройдя помывочную процедуру, друзья оказались в чистенькой камере с двумя койками, телевизором и благоухающим апельсиновой химией толчком.

После сытного обеда улеглись на крахмальные простыни.

Что-что, но отныне проблемы с кровом и питанием были решены.

К вечеру следующего дня под конвоем трех мордоворотов кавказцы вылетали в Мадрид, где их с нетерпением ожидали представители посольства США.

Представители уже уведомили испанские власти, что американские паспорта задержанных достоверно отражают данные существующих в материальной природе физических лиц, весьма законопослушных и уважаемых, но! — одинаково, видимо, страдающих раздвоением личности, поскольку в настоящее время находятся внутри Соединенных Штатов и о существовании Канарских островов, будучи несведущими в географии, даже не подозревают.

Из мадридской каталажки Аслана и Джамбика снова отвезли в аэропорт.

На сей раз самолет направлялся в Нью-Йорк.

Конечным пунктом следующего рейса, как уныло предполагали соратники, будет Москва. А может, столица уже независимой Ичкерии. Время покажет. Тем более, грядущему перелету сопутствовал значительный перерыв наземного обслуживания пассажиров в исправительном заведении США.

За подделку федеральных документов чудаковатые американские юриспруденты карали серьезнее, чем за умышленное убийство.

Однако закованные в наручники пленники присутствия духа не теряли, философски размышляя, что жизнь еще впереди, а кошмарный остров в океане, едва не ставший их последним приютом, остался в безвозвратном прошлом.

Из тисков же американской юстиции, склонной к вердиктам зачастую парадоксальным, можно было еще и вывернуться, нашелся бы проворный да говорливый адвокат.

Другое дело — красноречивый юрист стоил кучу долларов, а с деньгами у лиц, находящихся на полном государственном обеспечении, дело обстояло никак.

АЛИХАН

Пока загружался паром, следующий на Тенерифе, Алихан из портового зала ожидания позвонил в Москву.

— Ну, это я, — сказал, услышав в трубке знакомый голос руководителя. — Докладываю: дело сделано.

— Все чисто?

— Не совсем… Была одна странность.

— Что такое? — спросили встревоженно.

— Ко мне клеилась настырная немецкая парочка.

— И?..

— На всякий случай я решил вопрос радикально.

— То есть?

— Пошел на увеличение расходного технического материала.

— Вы с ума сошли, это же наши люди… — донесся ошарашенный шепот. — Как вы могли…

— Да? Ну так и кто виноват? — беспечно отозвался Алихан. — Надо предупреждать! Я не люблю, когда за мной шляется кто-то, помимо моей тени.

В далекой Москве собеседник в немом негодовании шумно выпустил воздух через нос. Произнес с терпеливой злобой:

— Где вы сейчас?

— Отбываю на Тенерифе для дальнейшего прохождения…

— На прохождение вам — еще неделя! — прозвучало неприязненное указание. — Перед возвращением позвоните, вас встретят.

— Всенепременно! — глумливо отозвался Алихан.

Вот и все. Три дня он может жить вполне спокойно. Новых инспекторов по его следу не пустят, Москве хватит кадровых потерь.

Он с ухмылкой подумал, какой тарарам сейчас происходит в спецслужбе в связи с утратой двух ценнейших наверняка нелегалов и что думает о нем инициатор контрольной операции.

Анекдот!

Прибыв на Тенерифе, он немедленно взял напрокат машину, поехав в знакомый отель.

Отоспавшись, отправился ранним утром по указанному адресу, приступив к привычной процедуре наблюдения за аккуратным двухэтажным коттеджиком, где проживал финансовый агент известного российского депутата.

Доверенный порученец — чахлый молодой человек в круглых очечках, с реденькой блондинистой шевелюрой, сразу же вызвал у него симпатию своим наискромнейшим образом жизни.

Бесцветный тихоня таился на острове, как мышка-норушка: ни с кем знакомств не водил, продукты покупал в дешевом супермаркете «Сантьяго», девок к себе не таскал, а занимался чем положено, будучи финансовым директором зарегистрированной на острове оффшорной лавочки, куда перекачивалась его шефом, искушенным в выборе надежных сотрудников, валюта из государства, остро страдающего от бюджетного дефицита и недоимки налогов.

Без какого-либо труда проникнув в дом, Алихан по-хозяйски заварил себе чай и устроился у окна, безучастно ожидая встречи с хозяином, отправившимся на велосипеде за своим кефиром и овсянкой в ближайшую бакалею.

С приобретением провианта тот управился в неполную четверть часа. Увидев появившуюся под окном белобрысую голову, Алихан встал за дверью, лениво разминая пальцы.

Парень, что-то недовольно бормотавший себе под нос, вошел в гостиную, тут же утратив сознание от удара ребром ладони в основание черепа.

Подхватив обмякшее тело, Алихан уместил его в кресло и, взяв с подоконника недопитый чай, уселся напротив, ожидая, когда жертва придет в себя.

— Ну, — произнес участливо, глядя в разъезжающиеся, испуганные глаза, — будем знакомиться: вас зовут Николаем, а меня — вашими большими неприятностями.

Парень оторопело молчал.

Алихан спокойно и рассудительно поведал ему о финансовых махинациях босса, о несправедливо мизерной зарплате, выдаваемой алчным, бессовестным жуликом своему ответственному работнику, не должному подставлять под удар за эти гроши свою драгоценную голову, только что испытавшую известное потрясение.

— А потому, — закончил дружелюбно, — вам, Николай, надлежит выписать чек из банковской книжки и — отдать кредитные карточки, раскрыв их секретные коды.

— А если я не соглашусь? — прозвучала неумная фраза.

— То вам не понравится мой ответ на заданный вами вопрос, — произнес Алихан вежливо.

— Вы что, убьете меня? — нервно ухмыльнулась жертва.

— Думаете, это так сложно? — Алихан печально улыбнулся. — Вам сказать, скольких людей я убил? Впрочем, я и сам точно не знаю. Может, тысячу, может, полторы… Хвастаться тут, конечно же, нечем, тем более, я не маньяк и не садист и речь идет о довольно скучной и противной работе. Замечу: в вашем случае мне хотелось бы от нее уклониться.

— Так ведь не получится, — возразил Николай.

— Почему? Как только пройдет чек, я переведу деньги с одного счета на иной, они обналичатся и затеряются. А карточки у вас нелимитированные, ведь так? Через неделю капитал вашего босса несколько исхудает, и только. Вы же, в свою очередь, все ему сумеете объяснить… Признаюсь и в другом: заказчикам этой операции не достанется ни шиша, я все заберу себе. А кто такие заказчики — с удовольствием поведаю вам. Вы, соответственно — господину сенатору. Уверяю, начнутся увлекательные разборки! И нам они будут обоюдно на руку!

— Каким же образом пройдет для меня эта неделя?

— Не беспокойтесь, — сказал Алихан. — Свой кефир и кашку вы будете получать в изобилии. Единственное неудобство — вам придется переселиться в подвал. Телефон будет запараллелен. О кодовых словосочетаниях, указывающих на неприятности, ваш хозяин — человек самонадеянный — не позаботился, но если хотя бы малейшим искривлением интонации вы…

— Я понял.

— Вот, собственно, и все. По рукам?

— У меня просто нет выхода.

— Конечно, нет.

— Скажите, — внезапно произнес Николай, — а вы не боитесь Бога?

— Вот это да! — восхитился Алихан. — Наконец-то я дождался этого замечательного вопроса! Удивительно, Коля, но вы первый, кто сподобился его мне задать! Обычно находящиеся в вашем положении лица пекутся исключительно о собственном благополучии, а вы, чувствую, не эгоист и не трус. Это зачтется. Отвечу. Вы ведь имеете в виду какое-то посмертное воздаяние за грехи земные? На сей счет — у меня гипотеза личной выпечки. Она такова: все мы здесь отбываем срок. А тюрьма поневоле принуждает к злодеяниям. И если они вынужденные, им есть прощение и впереди — только лучшее. Кстати, тем многим, кому я помог в этот лучший мир перебраться, насильственная смерть, судя по утверждениям мудрецов, дает большие преимущества и послабления в дальнейшем устройстве на небесах.