– Верно, я потеряла ее вчера в дороге. Она лежала у меня на коленях, я встала – и она скатилась на землю.
И вдруг сделала огромный прыжок.
Но было поздно. Эстрейхер прыгнул на секунду раньше и стал в дверях с револьвером в руке.
Оба молчали. Но молодые люди поняли, что перед ними убийца старика. Увидев дуло револьвера, они инстинктивно попятились, но тотчас оправились и ринулись вперед. Доротея бросилась им наперерез и стала между ними и Эстрейхером. Она понимала, что он не посмеет стрелять.
Не опуская револьвера, Эстрейхер левой рукой нащупал дверь.
– Отойдите, мадемуазель! – вне себя крикнул Вебстер.
– Не шевелитесь. Одно движение – и он меня убьет.
Эстрейхер нащупал дверь, быстро выскользнул из комнаты и резко захлопнул двери.
Глава 15. Похищение капитана
Молодые люди бросились к двери. Но их порыв разбился о преграду. Дверь была заперта хитроумным замком маркиза Богреваля. Открыть ее можно было только снаружи, наступив на три средних камня последней ступеньки.
Дверь распахнулась лишь тогда, когда Вебстер и Эррингтон стали бить ее досками, оторванными от окна. После нескольких мощных ударов что-то щелкнуло в ржавом замке и створка медленно повернулась на петлях.
Молодые люди вихрем бросились вниз.
– Стойте! – кричала Доротея. – Погодите.
Но они не слышали и мчались дальше. В тот момент, когда они должны были добраться до выхода, снаружи донесся резкий свисток.
Что это значит? Доротея бросилась к окну, но оттуда ничего не было видно.
Увидев дуло револьвера, Деларю забился в темный угол и только теперь выполз оттуда на свет. Он упал на колени и бормотал, цепляясь за юбки Доротеи.
– Не уходите! Не бросайте меня с покойником! Что мне делать, если разбойник вернется!
Доротея ласково подняла старика.
– Успокойтесь, месье Деларю, идем спасать наших бедных спутников.
– Спасать? Они нас бросили, а вы: спасать. Да разве мы можем их спасти? Куда мы годимся! – И расплакался.
Доротея взяла его за руку, как ребенка, и повела к выходу.
«Что делать? – думала она. – Как им помочь? Боюсь, что ничего не выйдет, и мы только свяжем их своим присутствием».
Они проходили мимо дыры, которую Доротея заметила при подъеме. Доротея выглянула, внимательно осмотрелась и заметила в трещине карниза под дырой какой-то сверток. Это была веревочная лестница.
– Прекрасно, – сказала она нотариусу. – Эстрейхер заготовил себе запасной выход. Тут можно незаметно спуститься, потому что подъемный мост по ту сторону башни. Спускайтесь, месье Деларю.
– Спуститься? Ни за что на свете.
– Тут, не больше девяти метров, два этажа.
– Достаточно, чтобы разбиться насмерть.
– Ах, значит вы предпочитаете пули и нож? Помните, что Эстрейхер добивается конверта с припиской, который у вас в руках.
У нотариуса не было выбора. Пришлось согласиться. Но он настоял, чтобы Доротея спустилась первой и проверила крепость веревок. Так и сделали.
Доротея легко соскользнула вниз, зато бедный нотариус едва добрался до земли. Они сделали большой крюк и вышли на площадку у дуба, осторожно оглянулись, прислушались. Все было тихо и спокойно.
Нотариус немного осмелел:
– Негодяй! Из первого же дома вызову жандармов, соберу крестьян и двину их с косами и вилами сюда. А вы, что вы думаете предпринять?
– Не знаю.
– Как! У вас нет никакого плана?
– Нет, я всегда действую по вдохновению. И я очень боюсь…
– Ага. И вы струсили.
– Я боюсь не за себя.
– А за кого?
– За детей.
– Как! У вас есть дети?
– Да. Они остались на постоялом дворе.
– Сколько их?
– Четверо.
– Четверо! Вы давно замужем?
– Я вовсе не замужем, – ответила Доротея, не думая о том, что ее ответ будет плохо истолкован нотариусом. – Я так за них боюсь. К счастью, Кантэн находчив и сообразит, что делать.
Нотариуса раздражало беспокойство Доротеи. Он боялся только за себя и, вспомнив, что злополучный конверт с припиской у него, протянул его Доротее.
– Возьмите эту проклятую приписку. С какой стати держать мне такую опасную вещь, раз она меня не касается.
Доротея спрятала конверт в сумочку, и скоро они добрались до башенных часов. Осел нотариуса мирно стоял между парой лошадей и мотоциклом американца. Нотариус бросился к ослу, вскрикнув от радости, сел верхом и двинулся к перешейку. На этот раз осел не пробовал упрямиться и послушно затрусил по дороге.
– Будьте осторожны! – крикнула вдогонку Доротея. – Бандиты могут вас перехватить.
Нотариус в ужасе бросил поводья, но застоявшийся осел не пожелал остановиться и еще быстрее помчался вперед.
Доротея видела, как он благополучно выбрался из развалин внешней ограды и стал спускаться к перешейку. В душе ее росла тревога. Свисток Эстрейхера был сигналом для его шайки, и бандиты, несомненно, устроили на дороге засаду.
«Если я не пройду – проскочит нотариус, – думала Доротея, – а он предупредит Кантэна».
За поворотом показалось море. Тихой синевой лежало оно между скалами, замыкая узкий перешеек. Деларю уже добрался до «Чертовой тропы» и спускался по крутизне. Доротея следила за ним из-за кустов и придорожных камней. Вдруг раздался выстрел. Показался дымок. Кто-то вскрикнул звонко и испуганно – и снова стало тихо.
Доротея бросилась на помощь, но увидела осла, мчащегося обратно. Храбрый наездник лежал на его спине, обхватив руками ослиную шею. Доротея шарахнулась с дороги. Нотариус смотрел в другую сторону и не заметил ее.
Рухнула последняя надежда предупредить Кантэна. Надо пробиваться самой. Прислушиваясь, осторожно прячась за камнями и оглядываясь, двинулась Доротея вниз по «Чертовой тропе».
Вдруг впереди мелькнули двое. Доротея метнулась с дороги и припала между камнями. Два подозрительных субъекта пробежали мимо, догоняя нотариуса. Когда шаги их стихли, Доротея встала и быстро бросилась вперед, понимая, что путь свободен.
Задыхаясь, добежала она до постоялого двора мадам Амуру и очень удивилась, что по дороге не встретила старика-барона.
– Кантэн! Кантэн! – позвала Доротея.
Никто не отозвался. Кругом не было ни души. Фургон по-прежнему стоял под навесом. Доротея осторожно заглянула внутрь. Все было как будто в порядке, но детей нигде не видно. Обогнув дом, Доротея вошла в комнату.
В зале тоже было пусто, но следы разгрома были налицо. Стулья и скамьи опрокинуты, раскрыт сундук, на столе недопитые чарки и бутылки.
– Мадам Амуру! – позвала Доротея.
Из-за прилавка послышались стоны. Там лежала связанная хозяйка с тряпкой во рту.
– Вы ранены? – бросилась к ней Доротея.
– Нет.
– Как дети?
– Ничего.
– Где они?
– Верно, на пляже.
– Все?
– Да, кроме самого маленького.
– Кроме Монфокона? Господи!.. Что с ним?
– Его украли.
Доротея побледнела.
– Кто? Когда?
– Двое мужчин. Они вошли в трактир, потребовали пива. Мальчик играл возле них, а старшие были в саду, за сараем. Вдруг один из них схватил меня за горло, а другой ударил мальчика кулаком. «Где мальчишки», – подступили они ко мне. Я сказала, что они пошли к морю удить рыбу, а они мне грозят: «Не ври, а то будет плохо». Потом спросили маленького, где братья. Я испугалась, думала, что он меня выдаст, но он догадался и повторил мои слова, хотя это была неправда. Они меня скрутили, забрали мальчика и пригрозили уходя: «Лежи, – говорят, – старая ведьма, но если мы не найдем на берегу мальчишек, полетишь ты на дно кормить рыб».
Доротея едва дослушала.
– И все?
– Нет, через полчаса пришел старший – кажется, его зовут Кантэн. Он искал маленького и наткнулся на меня. Я рассказала ему все. Он хотел меня развязать, но я не согласилась, боялась, что бандиты вернутся. Тогда Кантэн открыл сундук, взял старое ружье покойного отца и убежал.
– Куда он побежал?
– Не знаю. Кажется, к морю.
– Давно?
– Может быть, час, может, меньше.
– Боже мой. Целый час…
Доротея развязала трактирщицу и попросила ее сбегать за помощью в Перьяк, но мадам Амуру испуганно замахала руками.
– Что вы, что вы! У меня больные ноги. Я не дойду. Сбегайте лучше сами. Вы помоложе меня.
Но Доротея не могла оставить детей. Надо было идти к развалинам, рассчитывая только на себя.
Итак, нападение сделано. Предчувствие ее не обмануло. Ошиблась она только во времени: это случилось раньше, чем она предполагала, и задолго до сигнального свистка. Понимала она и причину похищения ребенка: Эстрейхер охотился не только за сокровищем, но и за самой Доротеей. Ради нее он и похитил капитана, зная, как дорог ей этот милый малыш. Он знал, что ради его спасения Доротея согласится на все.
Доротея шла обратно к полуострову, и ей несколько раз попадались под ноги кучки камешков с зеленой веткой посреди. Сначала она не обращала на них внимания, потом сообразила, что Кантэн оставил ей знаки своего пути. Не доходя до перешейка, он свернул в сторону и пошел по берегу моря. Доротея нерешительно остановилась, но потом решила идти на полуостров старой тропой.
На острове царило таинственное молчание, и в этой тишине было что-то зловещее. Доротея беспрепятственно дошла до башни с часами. Там по-прежнему мирно паслись лошади Дарио и Эррингтона и стоял мотоцикл Вебстера. Взмыленный осел пасся тут же с седлом на боку.
Что случилось с несчастным нотариусом? Удрал ли он или попал к бандитам? Где иностранцы, где Эстрейхер со своей шайкой? На все эти вопросы не было никакого ответа. Дело становилось загадочным.
Доротея была не из робких. Она была на передовых позициях и привыкла к взрывам, атакам, бомбардировкам и грохоту ураганного огня. Но тут ее нервы дрогнули. Это жуткое молчание, жуткая тишина и сознание, что сейчас на нее нападут, томило ей душу смертельной тоской. Напрасно старалась она овладеть собой, взять себя в руки. Она упорно шла вперед, миновала площадку у старого дуба, тенистую аллею и поднялась к подножию башни Коксэн.