еседка в горах, в которой останавливался Гёте. Беседка представляла собой маленький античный храм.
В микроскопическом заштатно-патриархальном Рюдесхайме были встречены русские хулиганы. Имели место задирания, матюги, случились даже драки на кулачках. К русским хулиганам вышел Олег, бас из православного хора «Сирин», человек бывалый, и сказал: «Пацаны, у нас на корабле 100 человек, сейчас крикнем своих и попросту вас затопчем!» Русские хулиганы извинились, сели на велосипеды и уехали.
Майнц. В годы войны разрушено 87 %. В Майнце впервые обратил на себя мое внимание иконографический образ Святого Альбана, впоследствии неоднократно встреченный в Германии. Безголовый Святой Альбан стоит по стойке «смирно» и держит в руках собственную голову, прижав к груди, как воинский головной убор. Говорят, что после усекновения главы этот святой промаршировал ровно 7 километров, держа ее в руках, и только потом поставил голову на землю. На том месте был основан монастырь его имени. Маршировать без головы… Может быть, этот замечательный святой — ключ к разгадке таинственного германского духа?
В Майнце состоялось наиболее причудливое мероприятие «Сакс-мафии» на германской земле, не считая прерванного полицией завершающего концерта в Дрездене в квартале сквоттеров. BDW0 и СДПГ совместно организовали концерт с участием православного хора «Сирин», клоунов и жонглеров цирка из Ростова-на-Дону, а также «Сакс-мафии». Выступление состоялось в одном из универмагов Майнца между секциями велосипедов и женской одежды. На нас с недоумением взирали пенсионеры с теплохода, а также изумленные покупатели универмага. Один из случайных зрителей, купивший наш компакт-диск, заявил после концерта, что ему очень понравился наш «диксиленд».
Последней точкой нашего маршрута на Рейне стал Шпейер. Еще один кукольный город — после Вормса Нибелунгов. Шпейер, как и Вормс, был во времена Священной Римской империи германской нации столичным городом. В связи с этим здесь был построен несоразмерный маленькому городку огромный собор. Однако еще более непропорциональным в Шпейере оказалось внимание, уделенное экскурсоводом еврейской ритуальной купальне. На еврейскую купальню было отведено времени больше, чем на город и собор. Да, немцы, конечно, провинились перед евреями в 1933-1945-м, но разве перед русскими они не провинились? Чтобы успеть хоть что-то увидеть перед саундчеком и концертом в местном художественном музее, мы возвратились в собор — усыпальницу кайзеров Священной Римской империи XI века.
До Шпейера мы все время шли против течения Рейна и уже привыкли к неторопливому продвижению вдоль живописных берегов. От Шпейера маршрут теплохода пролегал вниз по течению Рейна и затем в Майн, во Франкфурт-на-Майне. Для большей части функционеров, бюрократов, политологов и прочих обязательных участников дискуссий пребывание на теплоходе заканчивалось. Заканчивалось оно и для очаровательных циркачек из Ростова-на-Дону. Поздно вечером был устроен прощальный концерт «Вермишелли Оркестра» на верхней палубе теплохода. Аппарату звукоусиления катастрофически не хватало мощности, звук пропадал, свет гас… «Вермишелли» — очень своеобразный, изысканный по инструментальному составу коллектив: аккордеон, мандолина, виолончель, флейта, акустическая гитара, бас-гитара, перкуссия. Сбалансировать такой состав на открытом воздухе без микрофонов очень тяжело. Собравшиеся наверху музыканты «Сирина» и «Сакс-мафии» очень переживали за коллег… Но когда теплоход отчалил и неожиданно стремительно понесся вниз по Рейну и зазвучали тонкие вибрирующие мелодии флейты и мандолины, вдруг показалось, что мы перенеслись в самый странный и самый лучший фильм «Новой немецкой волны» — «Фитцкарральдо» Вернера Херцога.
Из Майна в Дунай. Франконские сепаратисты и саксонские анархисты
Культуртеплоход «Болеро», частично арендованный Федеральным союзом немецких обществ Запад-Восток (BDW0) для германо-российской акции, закончил рейнскую часть своего плавания и отправился на восток, вверх по Майну. Прибытием во Франкфурт-на-Майне ознаменовалось окончание первой, довольно веселой и живописной части речного путешествия. Большая часть российской делегации, разные там города-побратимы и молодежные организации, покинули теплоход. Их место заняла новая порция культурологов и чиновников. Во Франкфурте-на-Майне сошел на берег «Вермишелли Оркестра», оставивший наиболее яркое музыкальное впечатление во всей поездке.
«Сакс-мафия» и хор «Сирин» продолжили путешествие. За время первой, рейнской части, длившейся неделю, стало ясно, что никакой особенно культурной задачи перед музыкантами не ставилось и выбор нас и «Сирина» обусловлен был преимущественно нашей неприхотливостью. То есть тем, что мы не требовали никакого особенного аппаратурного обеспечения — микрофонов, усилителей, да и вообще электричества. Вторая половина нашего путешествия по германским рекам этого предположения не опровергла.
Во Франкфурте-на-Майне мне ранее бывать не приходилось, разве что случалось проезжать на поезде. Это — единственный город Германии, в котором в окне вагона можно заметить небоскребы. Из-за этого Франкфурт-на-Майне называют еще «Майнхэттен». Горькая немецкая ирония. Разрушен англо-американскими бомбардировками на 93–95 %. Оккупационные американские власти не разрешали восстанавливать Франкфурт и всемерно американизировали его, строили небоскребы, намереваясь сделать столицей Германии. Победила, однако, концепция временной столицы — Бонна.
Франкфурт остается финансовым центром, в нем расположено несколько мейнстримовских джазовых клубов, в которых господствует подражательный проамериканский джаз (боп, кул). В центре города возвышается железобетонный собор какого-то диснеевски-чудовищного розового цвета, белой краской на бетоне нарисованы как бы линии камней… Если бы не дом Гёте, то нельзя было бы и определить, старый это город или новодел. Так и не удалось понять, насколько дом Гёте уцелел в этих бомбардировках. Возможно, это секретная информация, затрагивающая американо-германские отношения. То, что он вроде уцелел и при этом кухонная утварь не совсем та, что была на кухне семьи Гёте, а «подлинная кухонная утварь той эпохи», наводит на некоторые сомнения. Вот, к примеру, в маленьком Арле (Франция), где не было ни одного немецкого солдата, американцы произвели «точечную» бомбардировку и разбомбили напрочь дом Ван Гога. Фабрику по производству роялей «Bechstein» в одноименном австрийском городке и ее столетние склады выдержанной древесины бомбила американская авиация уже 5 часов непрерывно, пока все не сгорело. И так далее… То, что не смогли разбомбить, продолжали разрушать экономическими мерами принуждения уже после войны, как фасады домов в Кройцберге. Ясно, что война эта была не против германского фашизма, германской военной машины (дом Ван Гога в Арле, фабрика роялей в Австрии), сколько против немецкой и шире — европейской культуры. В свете этого мне не кажется случайным и убийство композитора Антона фон Веберна, который был застрелен американским солдатом на пороге собственного дома уже после окончания войны, когда вышел покурить на крыльцо в комендантский час.
В доме Гёте экскурсовод обратила внимание на детский кукольный театр, которым играли Гёте и его сестренка. Стоимость его в середине XVIII века превышала годовое жалование служанки в их доме. Мне пришел на память его оппонент Ницше об аристократии: «Грек благородного происхождения находил между высотой своего положения и самым низким положением такое чудовищное количество промежуточных ступеней и такое расстояние, что он едва ли мог отчетливо видеть раба»… Конечно, демократия всегда основана на рабстве, причем количество рабов должно в 7–8 раз превышать количество свободных. А из разговоров с гидом-экскурсоводом (уроженкой Красноярска) я понял, что наша экскурсия была заказана не просто как ознакомительная с городом, а как тенденциозная, с подзаголовком «Франкфурт — колыбель германской демократии».
Страшные лица немецких пенсионеров и особенно пенсионерок. На левом берегу, вдоль набережной, расположены художественные музеи — от изобразительных искусств до музея немецкого кино. Босх в Штеделевском институте. Его персонажи — на улицах Франкфурта. Огромная, преимущественно турецкая барахолка на набережной Майна.
Далее, вверх по Майну, — Ашаффенбург. Разрушен во время войны англо-американской авиацией (всего лишь!) на 50 %. Замок — летняя резиденция майнцско-го архиепископа. Из экскурсии по Ашаффенбургу следовало, что при архиепископе коррупция была исключительным источником процветания города. Седьмой голос майнцского архиепископа при выборах императора Священной Римской империи германской нации был решающим. В город перед выборами съезжались представители различных князей и партий с щедрыми дарами. Вывод, который напрашивался, но ни разу не был произнесен вслух (о немецкая политкорректность!): продажность как принцип демократии и католической церкви. Видимо, такие экскурсии должны были иметь большое воспитательное значение. Оказалось, что Ашаффенбург — это еще один «третий Рим». Один из маленьких, захолустных римчиков.
После посещения замка архиепископа мы с вологодским медиамагнатом Германом Титовым отправились приобщиться к сидру. Иоганн Вольфганг Гёте в «Dichtung und Wahrheit» хвалился, что по молодости выпивал то ли 5, то ли 7 литров сидра — и это не кажется пустой похвальбой после того, как отведаешь напитка. Зона си-дропроизводства и преимущественного сидропотребления ограничивается землей Гессен и простирается по Майну до города ирландских монахов — Вюрцбурга.
В Вюрцбурге я ничего не узнал ни про процент разрушения от американских бомбардировок, ни про сущность и издержки демократии. Небольшой, но очень красивый городок со старинным мостом через Майн со статуями Святого Киллиана и других ирландских монахов. Мы отправились гулять по городу не с экскурсоводом, а с очень симпатичной девушкой-волонтером из Восточной Германии, которая приглянулась одному из сакс-мафиози.