Но выхода из этой, волшебной реальности не было. А если бы и нашелся способ выбраться из колдовского мира Игры, то как пришлось бы им жить с сознанием того, что они обрекают людей – всех людей без исключения – на поражение перед обаятельным, но безжалостным и жестоким порождением зла?
Что ждет тот мир, где властью и безмерным могуществом Мага будет наделено одно-единственное, злобное, эгоистичное и ограниченное существо?
Пассажиры штабного вагона поглядывали друг на друга без особой теплоты и нежности. Все изгои были разными, совершенно непохожими и даже чуждыми друг другу. Но всем им хватало понимания ужаса надвигающейся катастрофы.
Их не стали преследовать те, кто внезапно почувствовал исключительную и безмерную власть над ними Игрока номер ноль – пришельца из злого и холодного Мрачного Будущего. Слишком велик был восторг перед новым кумиром, чтобы тут же броситься на расправу со сверженными идолами. Поезд успел скользнуть в жерло туннеля – прежде, чем какой-то фанатик бросился следом и, взорвался вместе с охапкой динамитных шашек, похоронив себя и засыпав творение непоседливых гномов.
Теперь изгоям не было, куда податься: с обоих концов тоннеля их ждали настороженные политические противники и толпы взбудораженных избирателей. А потому поезд шел неспешно, печально покачивая полупустыми вагонами.
В штабном вагоне царило уныние. Не хотелось даже обсуждать странные подробности столь резкой перемены в отношении к гостям жителей Того Света. Даже нелепый конец мистера Мистера никого особо не тронул. Впрочем, вряд ли кто-то из присутствующих действительно хорошо к нему относился. Фигура-то была дутая – и в прямом, и в переносном смысле.
– Интересно, а баба Яна – она тоже попала под чары своего же собственного творения? – задумчиво произнес Эрик. – Нет, я с чисто познавательной точки зрения интересуюсь…
– А кто его знает, – произнес Богдан, и рука его сама потянулась к карману. – Баба Яна, говоришь…
С каким-то странным чувством он нащупал в кармане среди мелочи и скомканных бумажек небольшой предмет. Богдан замер на секунду – и вытащил на свет фигурку пряничного человечка.
– Хе, сладкое любишь? – усмехнулся Эрик. – На черный день припас? Ну, так он, считай, настал…
– Вот именно… – пробормотал Богдан. – Вы знаете, что это такое?
И он сбивчиво поведал товарищам по несчастью о происхождении этого засохшего куска теста. Глаза приятелей немедленно засветились каким-то лихорадочным блеском.
– Куколка Вуду… – задумчиво произнесла Криста. – Что же ты раньше молчал?
– Вначале оставлял на крайний момент. А потом забыл, – признался Богдан.
– Так, может, мы ему голову открутим – да и дело с концом? – кровожадно сверкнул глазами Генерал и даже задрожал от предвкушения.
– А почему бы и нет! – решительно сказал Богдан и ухватился пальцами за маленькую пряничную головку.
Над маленьким пряничным человечком сгущались зловещие черные тучи.
– Стойте!!! – отчаянно крикнул Архивариус и бросился к Богдану с выставленными вперед руками. – Да вы с ума сошли!
– Аргументируйте! – сказал Эрик.
– Да, действительно, куда торопиться! – согласилась Криста. – Давайте все предварительно как следует обдумаем. В конце-концов, мы не какие-то бесчувственные убийцы!
– Убийцы-убийцы! – прорычал распаленный Бригадир.
– Дайте его мне! – взвизгнула Степанида. – Я, так и быть, возьму грех на душу!
– А вы уверены, что это сработает? – усомнилась Карина.
– А вот сейчас и проверим… – проговорил Богдан.
– Да успокойтесь вы! Если мы вот так, безо всякой причины расправимся с Игроком номер ноль, то нарушим Правила! – умоляющим голосом сказал Архивариус. – Поймите, убив Независимого Кандидата, мы не убьем его дело! Доминатор рано или поздно найдет способ вернуться! Вы же помните – одна секунда там, в Мрачном Будущем – и целая вечность здесь! Это средство поможет только на очень короткий срок! Или не поможет вовсе!
Архивариус говорил с возбужденными изгоями, как с детьми, которых надо убедить выбросить любимую игрушку, как переговорщик общается с психом, готовым броситься на асфальт с небоскреба:
– Поймите, победить Доминатора можно только, строго следуя Правилам! Подлость – это не наш, это его конек, и нам здесь с ним не тягаться! Неужели тогда, когда у нас, наконец, есть Правила, мы не воспользуемся этим и не доведем Игру до конца?!
По глазам присутствующих было видно, что слова Архивариуса для них недостаточно убедительны. Им хотелось мести и легкого разрешения невероятного клубка проблем. Даже Толик и Марина, даже Тема и Светка с нетерпением ждали расправы над пряничным человечком. Не говоря уж о суровых санитарах (и откуда они только взялись на бронепоезде, черт подери?!)
Только Саша Шум пребывал в состоянии высокого равнодушия к происходящему, словно какой-нибудь, забытый миром буддистский монах: его куда больше беспокоила новая дырка на стянутом с головы пакете.
– В конце-концов, – в отчаянии бросил Архивариус. – Кто мешает разделаться с Доминатором в самый крайний момент – когда не будет уже другого выхода?!
Архивариуса неожиданно поддержал Генерал:
– Все верно. Не стоит пороть горячку. Главный калибр должен ударить неожиданно и в упор. Я согласен с Архивариусом. Прибережем этот вариант в качестве резерва.
– Мне надо успокоиться! – воскликнул Бригадир, большое круглое лицо которого налились краской от пережитого волнения. – Где коньяк?! Тут был коньяк!…
Дрожащей рукой Богдан засунул пряничную фигурку обратно в карман. Все были возбуждены и пожирали друг друга нервными взглядами. Наконец, Толик поднял руку и решительно сказал:
– Есть предложение: давайте считать нашу находку добрым знаком. Теперь у нас на руках серьезный козырь. Думаю, этого достаточно, чтобы перестать трусливо бегать, а взглянуть опасности прямо в лицо…
– Я давно говорил: давайте врежем по вражескому логову из всего моего арсенала! – загорелся Генерал, и в глазах его замелькали отблески далеких взрывов. – Да я весь город с землей сравняю!
– Нам нужно всего лишь выиграть выборы! – сказал Толик. – И враг у нас, по сути, всего один – Независимый Кандидат. Здесь танки и пушки бесполезны…
– Что вы знаете про выборы, – проворчал Генерал. – Еще как полезны…
– Для начала нам нужно найти безопасное место для предвыборного штаба, – сказала Марина. – А поскольку в город нам выходить опасно…
– Я пойду! – неожиданно заявил Тема.
Магистр Правил долго молчал, оставаясь наедине со своими невеселыми раздумьями. Но, видимо, молчать ему надоело. Да и как молчать, если уже невозможно сидеть, сложа руки, наблюдая за этими болтливыми, но совершенно бестолковыми взрослыми?
– Я пойду, – повторил Магистр. – Я не избиратель, меня не тронут. Я найду надежное место, мои Крысы помогут мне…
– И я пойду, – сказала Светка.
Тема хотел было возразить, но тут стена вагона растворилась в густом тумане: там, всего в паре шагов, начиналась Коломенская Чаща. Трудно было найти более убедительный аргумент.
– Хорошо, – нехотя произнесла Марина. – Только осторожно…
Богдан заерзал на месте и неуверенно произнес:
– Посмотрите там, на опушке. Там должно быть кое-что. Кое-что должно было вырасти. Что-то похожее на Мрачное Будущее, только не такое мрачное…
Все с подозрением уставились на Богдана.
– А что? – пожал плечами Богдан. – Я ничего. Да, я забыл вам еще кое про что рассказать. Такой уж я забывчивый…
…Пропажу неугомонного Кандидата обнаружили только тогда, когда следом отправились Тема и Светка. Вагонная стена снова была на месте. На месте были и растерянные санитары, и мятый оранжевый пакет.
Но Кандидата нигде не было.
Пока Богдан давал вынужденные объяснения по поводу странных семян еще более странного Другого Будущего, Саша Шум тихонько поднялся со своего места в углу вагона и шагнул за условную, туманную границу вагона.
Он не собирался искать новых приключений, просто ему, как говорится, приспичило, как это бывает у всех нормальных (и ненормальных) людей. Блаженно улыбаясь, Саша скрылся за уютными кустиками. А когда собирался вернуться обратно – на месте полюбившегося интерьера штабного вагона были лишь густые темные заросли.
Саша испуганно запричитал и бросился, куда глаза глядят, умудрившись незаметно промчаться мимо Темы и Светки, которые только что следом за ним вошли в Чащу.
Он бежал, и ноги его тонули в густой вязкой траве, кусты и деревья тянули к нему свои корявые лапы, какие-то твари злобно рычали из зарослей. Всюду ему мерещились злые глаза, а весь лес представлялся ему гигантской утробой, которая уже проглотила его, и теперь стремится переварить, смешав с землей и опавшими листьями.
В общем, посетил Сашу очередной приступ буйства разбушевавшегося воображения, средства от которого от которого прекрасно знал Андрей Алексеевич, но которого не было сейчас у несчастного Кандидата в Маги. Даже оранжевый пакет, в котором можно было спрятаться от ужасов окружающего мира, куда-то пропал.
А потому, едва завидев впереди какой-то белесый туман, Саша несказанно обрадовался: он почему-то тут же вообразил, что это – обратный вход в потерянный им поезд. Добежав до тумана, Саша немедленно нырнул прямо вглубь.
Это было довольно непривычное ощущение: будто граница бесформенного белого облака была неуловимо плотной и вязкой. Саша словно завис на переходе из леса в белое ничто. Впрочем, ощущение быстро закончилось, и Саша обнаружил себя стоящим посреди знакомых московских улиц.
Странности, однако, только начинались.
Саша Шум не смог бы точно описать свои ощущения, но показалось ему, что город этот совершенно пуст. Только вовсе не мертв – пустота его, была особенной, какой-то, напряженной, ожидающей своего скорейшего заполнения.
Саша глубоко вздохнул и невольно улыбнулся: воздух звенел свежей и чистой энергией, и сила его тут же передалась Саше. Ему захотелось немедленно сделать что-нибудь хорошее – только он не представлял, что именно.