Перейдем теперь непосредственно к реконструкции хода Каневской битвы.
Согласно краткому описанию сражения Н.И. Костомаровым, «Ромодановский, соединясь с казаками под предводительством Самка, двинулся за Днепр, 17-го июля подступил к лагерю Хмельницкого, овладел им, истребил вспомогательный отряд поляков, посланный от короля, и прогнал татар. Бой открыл Самко, и продолжался этот бой два с половиною часа. Войско Хмельницкого упорно держалось, когда же на него наступил Ромодановский с конницей, войско подалось и уже не могло оправиться и разбежалось. Московское войско приперло бегущих к реке, и те, спасаясь от неприятеля, бросались в реку и гибли. Овладев лагерем, Ромодановский подошел к Каневу и занял его. Хмельницкий бежал в лес и, пользуясь тем, что лес закрывал его от неприятеля, переправился за Днепр»[137]. Описание это, в целом близкое к истине, содержит ряд важных упущений и неточностей. Рассмотрим подробнее, что писали об этой битве участники и современники событий.
Сам гетман весьма скромно сообщал королю о своем разгроме, пытаясь скрыть тяжелейшие последствия битвы. В первом письме Юрия Хмельницкого королю от 3 августа о своем поражении он говорит следущее: «Видя, что посторонний неприятель, Москвитянин, безопасно свирепствует в Украинских владениях вашей королевской милости, пана моего милостиваго, и опустошает их в конец, я, по воле и приказанию вашей королевской милости, пана моего милостиваго, желая оные спасти, перешел с войсками Запорожскими на ту сторону Днепра, под Переяславль, надеясь на скорую помощь вашей королевской милости и всей Республики. Но на этот раз неприятель, собравши значительные войска, отразил нас силою, и мы, отступая, должны были перейти опять на эту сторону Днепра…»[138]. Однако в следующем письме гетман прямо пишет, что «по усмотрению Божию, с наступлением сил Московских, войско наше, не будучи в состоянии противостоять такой силе, принуждено было спасаться бегством…»[139].
Попавший в плен польский полковник Веверский позднее на допросе показал, что когда «учинилась де весть Юраску Хмелницкому, что идет к Переясловлю на помочь окольничий и воевода (Ромодановский. — И.Б.)… Юраско со всем войском ис под Переясловля отступил и стал у Днепра против местечка Канева». После этого русские ратные люди Ромодановского и «полку Переяславского на них приходили в день за 3 часа до вечера…»[140]. Другой пленный, подполковник Шульц, сказал, что «как де учинилась им (Хмельницкому. — И.Б.) весть, что идет к Переясловлю на помощь русское войско, Хмельницкий со всем войском ис под Переясловля отступил…». Царское войско атаковало их «в день за четыре часа до вечера»[141].
16 июля конные разъезды принесли Ромодановскому весть о том, что «Юраско Хмельницкой с ляхами и с татарами и с ызменники черкасы», ранее стоявший «от Переясловля в десяти верстах… с того места пошол к Каневу». Ромодановский «с Нежинским полковником с Васильем Золотаренком, также и с ыными полковники» двинулся за Хмельницким «со всем обозом». Согласно сообщению Ромодановского, Хмельницкий «отпустя наперед себя обоз под Канев к Днепру и велел окопатца, и остався с конными людьми с ляхами и с татарами и с ызменники с черкасы, учинил с нами… бой большой». То есть конные части гетмана вышли в поле, чтобы дать возможность остальным казакам укрепить обоз, превратив его в вагенбург. В результате этого боя полки Хмельницкого отошли «отводом до обозу своего» и укрылись в укрепленном таборе. В тот же день русские ратные люди и казаки Сомко «пришли к обозу Юраски Хмелницкого, и учинили… приступ большой». В ходе начавшейся битвы «приступ жестокой конными и пешими людми» продолжался «с полудня до вечера»[142].
О месте главной битвы известно только то, что поле сражения располагалось «не доходя Канева верст пять» по дороге, ведущей от Переяслава к Каневу. В настоящее время это поле скрыто водами Каневского водохранилища, поэтому изучение его невозможно. Современные карты окрестностей Канева не позволяют даже приблизительно определить место битвы, поэтому обратимся к подробным картам XIX в.
При изучении трехверстовой карты Киевской губернии конца 60-х годов XIX в. нами установлено, что примерно в 5 верстах от Канева, южнее села Решетки, в то время находилась весьма интересная возвышенность прямоугольной формы со сторонами 400 х 350 м. Этот невысокий холм показан справа от дороги, идущей к Каневу вдоль старого русла Днепра (р. Старый Днепр). Одной, более длинной стороной, холм обращен на северо-восток, в сторону поля. С противоположной стороны протекает небольшая речка, впадающая в Старый Днепр. С запада от указанного возвышения — склон, спускающийся к берегу старого русла Днепра. Справа — лесной массив. Удивительно ровные, прямые очертания этой возвышенности наводят на мысль об ее искусственном происхождении. В связи с изложенными обстоятельствами выдвинем предположение, что этот прямоугольник на карте — вероятные остатки укрепленного лагеря (табора или обоза) гетмана Юрия Хмельницкого на поле Каневской битвы. Согласно различным источникам того времени, вагенбург (или табор) мог иметь как прямоугольную, так и треугольную форму. Из нашего предположения следует, что казаки Хмельницкого, окапываясь, возвели укрепления в форме прямоугольника фронтом к полю — со стороны, наиболее вероятной для атаки армии Ромодановского и Сомко.
Самое подробное описание хода битвы содержится в хорошо известной «Летописи Самовидца», который, скорее всего, был непосредственным участником сражения в рядах Нежинского полка. Самовидец сообщает, что получив вести об отходе Хмельницкого к Каневу, Ромодановский «рушил от Городища… со всем табором ко Днепру мимо Переяславле, где и наказный гетман (Сомко. — И.Б.) со всем войском выйшол з Переяславля». Казаки Сомко, соединившись с князем, «пойшли тропою гетмана Хмелницкого». Юрий «стал табором, окопавшися», направив против неприятеля «подъезд» (конный отряд), удалившийся «на полмилi» от обоза. Внезапной атаки на войско Ромодановского не получилось, ибо оно шло «всправи» (в боевом порядке). Не принимая боя, конница Хмельницкого отошла к своему табору. В это время крымские татары, видно, почуяв серьезную опасность, бросили гетмана. Они переправились через Днепр «и пойшли у свою землю». Хмельницкий остался без помощи крымско-татарской конницы, хотя численность бежавшего отряда и была невелика (около 2 тыс. чел.). Войско князя Ромодановского и Сомко «наближилося на табор Хмелницкого, як можно ся бити з гарматы» (напушечный выстрел. — И.Б.). Хмельницкий двинул против неприятеля свою конницу, то же самое сделал Сомко, идущий в авангарде русско-казацкой армии. Согласно Самовидцу, «комонник (конница. — И.Б.) козацкiй з обоих сторон дал бой от поля, с тоей стороны от бору» т. е. со стороны леса. Яким Сомко «с пехотою козаков своих, также и з Москвою» пошел против табора Хмельницького, и «великая война точилася з обоих сторон, которая тривала годин полтрете». Затем, как пишет Самовидец, атаковала русская конница: «наступил князь Ромодановскш з комонником ушакованным (вооруженным. — И.Б.), так копшным, рейтарiею, як и инным огнистым, зараз войско Хмелницкого тыл подали, которые ся юже болше и поправити не могли, але мимо табор к Днепру скочили, а инные з Хмелницким до бору»[143].
Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200–230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
Польский летописец Ерлич, сообщая о ходе сражения, писал, что Сомко «вместе наступил с Ромодановским» на Хмельницкого и «так тяжко стало, что наши не выстояли, которые сидели на конях или пешие, прямо в Днепр против себя скочили и должны были плыть назад к Каневу…». Виновником начала общего бегства Ерлич называет два казацких полка, стоявших «сбоку», т. е., вероятно, на правом крыле: «Полк Каневский и Корсунский на боку вместе отступили, скочили до перевоза и утекли. Хмельниченка покинули, который едва переправился…»[144].
Согласно показаниям участника битвы польского полковника Станислава Веверского, Хмельницкий, «покинув весь свой обоз, побежал и многие де Хмельницкого войска поляки и черкасы в Днепре потонули, и он де полковник Станислав своим полком, да 6 хорунок поляков з государевыми людьми учинили бой, и на том де бою государевы ратные люди ево Станислава полку драгунов и поляков и которые черкасы из Юрасково обозу уйти не успели, всех побили и обоз весь Хмелницкого и наряд поимали, а ево полковника и товарищей ево, которые с ним к Москве привезены, взяли государевы ратные люди Переяславского полку