По мере того, как она говорила, глаза Строганова открывались всё шире и шире. Он понял, что ему предлагала эта случайная девушка, на которую он обратил своё внимание. Это действительно пахло ошеломительным успехом. Посмотреть на живого представителя иного мира — это же… немыслимо!
— А это точно получится? — осторожно проговорил он, тут же считая, какие деньги он может предложить. — А то вдруг княжич заартачится, или сама орчанка откажется?
— Понятное дело, — Дарья развела руками и улыбнулась. — Но я постараюсь договориться.
— Постарайтесь, дитя моё, — жарко ответил ей Пётр Ильич, — очень сильно постарайтесь! Ведь, если выйдет, мы с вами на всю страну прогремим! И не только. О нас и в Европе, и в Азии услышат. А, может быть, и на других континентах!
Дарья только теперь стала осознавать, какие горизонты перед ней открывала эта короткая утренняя встреча.
— Ради такого стоит выложиться, — согласилась она, понимая, что взбудоражена, а по спине бегут табуны мурашек. — И я это сделаю.
— Вы ж поймите, — продолжал Пётр Ильич, забывшись, он взял Дарью за руку, — мы будем первыми и единственными. Это то, что нужно. Когда будете говорить, помните, под этот проект мне никаких бюджетов не жалко. Так что договаривайтесь смело, я одобрю.
— Хорошо, — ответила Дарья, убирая все свои принадлежности в сумочку. — Тогда я пойду на переговоры.
— Ступайте, — проговорил Строганов и кивнул, отпуская девушку, но именно в этот момент в переговорную ввалился молодой человек с хамоватым выражением на лице.
Впрочем, вся его внешность была такой: разболтанный, с размашистой походкой, хамоватым и даже капризным выражением лица и некой скукой в глазах.
— Даниил Петрович Строганов, — представил его коллекционер. — Мой сын.
— Очень приятно, — сказала на это Дарья и слегка наклонила голову.
— Приятно тебе будет, когда я тебе присуну, козочка, — ответил на это мажор и сделал непристойный жест языком. — Жопа у тебя что надо, сгодится для сельской местности.
— Даня, прекрати, — с явным разочарованием проговорил Строганов-старший. — Эта наша новая управляющая выставкой. Держи язык за зубами, — затем он окинул сына придирчивым взглядом. — А член — в штанах.
— Да ладно тебе, бать, — с ярко выраженной усталостью от нравоучений ответил мажор. — Я ж с резинкой, если что. Без последствий. Всё будет чисто!
— Я пойду, всего доброго, — проговорила Дарья, обращаясь к Петру Ильичу, и выскользнула за дверь.
На этот раз бюрократическая машина, видимо, дала сбой, или в Российской империи действительно всё делается быстро и качественно. Как бы там ни было, не прошло и недели, как я подал документы на опеку, как меня оповестили, что можно забирать готовые.
Возможно, тут сыграл фактор приезда императора, а, может быть, и нет. В любом случае, получив документы утром, я выехал в поместье к тётке и сестре.
— Всё, — сказал я первым делом, войдя в дом, — Светка, можешь расслабиться и снять, наконец, эту ужасную иллюзию. Теперь ты под моей опекой, и я тебя никому не продам!
— Ура! — завопила та и буквально выскочила из гостиной, где Ксения Альбертовна усадила меня за столик с тонкими витыми ножками, чтобы напоить чаем. — Ура! Свобода!
— К себе её заберёшь? — с подозрением спросила меня тётка, садясь напротив меня. — Или как?
Говорила она твёрдо, но негромко, чтобы сестра Игоря не услышала.
— Я вот как раз хотел тебя попросить, — ответил я на её вопрос, глядя на прекрасный вид за окном, — чтобы Света пока пожила у тебя, — та сразу же кивнула мне в ответ, но я по инерции говорил все заготовки. — Всё-таки бывший бордель не самое подходящее место для молодой девицы. Да и привыкла она уже тут. Плюс и тебе подмога.
— Конечно-конечно, без вопросов, — с явным облегчением проговорила та. — Пусть остаётся столько, сколько надо. В конце концов, это и её дом тоже. И да, вместе всё-таки веселее.
— Ну вот, — сказал я, испытывая несказанное облегчение, — и славно. Всё встаёт на свои места, как оно и должно быть.
И тут я заметил, что Ксения Альбертовна явно нервничает. Нет, я заметил это сразу, как только вошёл в дом, но списал всё именно на тему, по которой приехал. Однако, судя по всему, только лишь этим дело не ограничивалось.
Приглядевшись, я понял, что одета она весьма элегантно с учётом ношения траура по отцу. При этом она поминутно поглядывала на часы и теребила кружевные манжеты и воротничок. Причём и то, и другое происходило всё чаще и чаще.
— Кого-то ждёшь? — спросил я без всякой задней мысли, и тётка, которую я привык считать чопорной старой девой, вдруг покраснела. — Неужели?
И тут в гостиную вошёл дворецкий.
— Прибыли Алексей Юрьевич Гагарин, — весьма торжественно произнёс он.
Признаться, к тому моменту я ещё не успел сложить два плюс два, поэтому даже встал с места и вышел навстречу. Что ж, оказывается у меня просто завышенное чувство собственной важности.
Гагарин прибыл тоже при полном параде с огромным букетом роз.
— А, — сказал я и резко развернулся. — Сегодня ты не ко мне. Я надеюсь, — и указал на цветы.
— Нет, — засмеялся тот, а затем глянул за мою спину. — Ксения Альбертовна, это вам.
— Так, — сказал я, поднимая ладони вверх, — не смею вам мешать! Желаю прекрасного дня.
Выбрав удачный момент, я пожал Алексею руку и отправился в гостиную пить чай. Сестра уже преобразилась, став привычной красавицей из воспоминаний Игоря, и сидела за тем же столом, ожидая меня.
Увидев, она сама вскочила с места и бросилась мне на шею.
— Спасибо! Спасибо тебе огромное! — я чувствовал на своей шее её горячие слёзы. — Ты спас мне жизнь! Я так благодарна тебе, ты даже не представляешь! Если когда-нибудь смогу отплатить тем же, обязательно…
— Я очень надеюсь, что это не понадобится, — хмыкнул я, так как настроение было просто замечательным. — Полагаю, меня никто не будет пытаться выдать замуж за страшного сына купца Селиванова.
— Нет конечно, — она смеялась сквозь слёзы, потому что радость переполняла её. — Как же я тебе благодарна! Ты — мой герой, — и, чмокнув меня в щёку, соскочила на пол.
Где-то внутри моего сознания примерно также чувствовал себя Игорь. Ничего-ничего, я вам тут всё разгребу и оставлю наслаждаться жизнью во имя великого Рандома.
— Смотри, — проговорил я, когда она достаточно успокоилась, чтобы воспринимать информацию. — Опека над тобой у меня до твоих восемнадцати. Поэтому в этот период лучше глупостей никаких не делать. Не нужно, чтобы хоть кто-то усомнился в том, что мы всё сделали правильно.
— Да какие глупости? — всплеснула сестра руками, давая понять, что ничего подобного у неё и в мыслях не было. — Май месяц, у меня выпускные экзамены на носу, а я тут прячусь вместо учёбы.
— Что вообще вместо? — прищурился я, понимая, что, возможно, придётся подтягивать Светку до необходимых знаний божественной благодатью.
Но она меня опять смогла приятно удивить.
— Нет конечно, всё свободное время занималась, — ответила она, смущённо улыбаясь. — А вот с практикой, конечно, туговато. Я вообще боялась, что не смогу экзамены сдать, если придётся в таком виде оставаться, как была. Но тут ты, и теперь… Я точно всё смогу!
— Это здорово, без шуток, — заверил её я. — Ты — огромная молодчина. Теперь давай дальше пройдёмся. Тебе надо собрать свои вещи и окончательно переехать сюда.
— Ой, — сказала она и тут же побледнела. — Я не хочу там появляться, не хочу никого из них видеть. Разве что, кроме матери.
— Понятно, — вздохнув, проговорил я, понимая, что уже взвалил всю ответственность за эту девочку на свои плечи. — Без моей помощи тут не обойдётся. Я готов поехать с тобой. Или… — я задумчиво посмотрел на неё. — А у тебя вообще есть что забирать оттуда?
— Ты знаешь, — она криво усмехнулась, — как оказалось, ничего такого, без чего я не смогу прожить, у меня там нет. А тут мне всё Ксения предоставила. Я так благодарна вам обоим.
— Главное, воспользуйся правильно, — кивнул я, соображая, что ещё не обговорил. — С матерью общайся! Она очень сильно тебя любит и переживала, когда ты пропала. А вот деньги туда не передавай, как бы тяжело им не было. Не нужно их спонсировать.
— Конечно, — со всей серьёзностью шестнадцатилетнего подростка проговорила она. — С мамой надо встретиться.
— Летом, полагаю, надо поступать в университет? — я уточнял это не просто так и тут же увидел отклик в её глазах.
— Эх, — проговорила она с затаённой грустью, — с нашими доходами я могла рассчитывать только на Смоленский университет.
— Я помогу тебе финансово, — пообещал я, и Игорь в сознании откликнулся согласием. — Подумай, куда хочешь поступить и на кого выучиться. Договорились?
— А можно… — её глаза загорелись, а в мозгу творился настоящий бум из названий учебных заведений, о которых раньше она могла только мечтать.
— Можно, — кивнул я, ловя такое восхищение, что просто сносило дофамином. — Только подойди к выбору со всей серьёзностью. А я оплачу.
— Спасибо-спасибо-спасибо! — и она снова кинулась ко мне на шею.
— Не мне спасибо, — с долей лукавства ответил я. — Великому Рандому.
— Я теперь всегда ему буду молиться, — заверила она меня, и меня прошило настоящей благодарностью.
Эти каникулы явно задались!
В комнате с заклеенными окнами сидел человек и перебирал документы.
Источник света тут был только один — настольная лампа. Поэтому в круг света попадали исключительно бумаги, а сам человек оставался в тени. Рассмотреть можно было лишь его тёмный силуэт.
Все документы касались только одного. Это были отчёты о покушениях на Игоря Туманова. Начиная с самого первого, практически удавшегося.
Полгода назад его про́клятая машина взорвалась, а сам Туманов загремел в клинику изображать буйную растительную деятельность.
И, если это покушение ещё можно было счесть более-менее успешным, то вот все остальные…