— А я что-то плёл, да? — с виноватым выражением на всех трёх мордах спросил он. — Просто вообще вечер не помню. Только помню, что Оралиус приходил, и всё.
— Ну потом, мы с Бухарычем внизу сидели в подсобке, так ты туда за добавкой пришёл и уснул, — ответил я, глядя, как виноватое выражение становится ещё более глубоким. — Пришлось мне тебя обратно тащить.
И тут до Дезика дошло, что я сказал, и он буквально воспрял духом.
— Бухарыч тут? — и это тоже всеми тремя пастями, перебивая друг друга.
— Да, — ответил я, морщась от лишнего шума. — Только говори как-нибудь по одному, пожалуйста.
— Да-да, конечно, — ответила мне средняя голова, а левая показала язык и отвернулась. — Просто мы вчера обсуждали, как можно вернуть крылья Кьяре.
— А вот это уже интересно, — кивнув головой, ответил я и присел рядом с Цербером. — Рассказывай.
— Так вот для этого нам нужно было не так много ингредиентов, — ответил Дезик, сосредоточившись на том, что говорил. — Основная часть их есть в наличии. В частности, инкуб, который может «научить» крылья. Это значит, что он будет находится рядом и даст Кьяре ощущение этих самых крыльев за спиной. Но самое трудное, что было необходимо, это вмешательство трёх богов. На немного разных уровнях, ну и их благодать, соответственно.
— Ага, — кивнул я и погладил Дезика попеременно по каждой голове. — Ты в курсе, что ты — очень хороший мальчик?
— Ещё раз намекнёшь, что я — псина, и я тебя покусаю, — ответил тот, притворно оскалившись.
— Вот-вот, — усмехнулся я и погрозил ему пальцем. — Покусаешь. Ладно, не гавкай, я же о чём говорю-то? Я поговорил с Бухарычем, и он остался у нас. Так что уже вечером сможем провести обряд экзорцизма.
— А благодати-то у тебя хватит? — с натуральной издёвкой, видимо, ответом за мои предыдущие подколки спросил он. — Там точно не меньше половины шкалы потребуется.
— Тьфу ты, — я прикусил нижнюю губу, а затем вспомнил свои мысли насчёт лотереи. Теперь надо было форсировать её совершенно точно. — Но я исправлю эту ситуацию.
И, повернувшись спиной к Дезику, я украдкой подтянул рукав. Чуть более десяти процентов. Это, конечно, не плохо, но далеко не половина. Ничего, ради дона Гамбино и его внучки стоит и поднапрячься.
Спустившись в гостиную, я обнаружил Карлито за утренним кофе. Внучка всё ещё находилась на попечении Жданова, видимо, не очень хорошо себя чувствовала.
— Дон Гамбино, доброе утро, — проговорил я, присаживаясь рядом.
— Рад приветствовать тебя, — ответил он и широко улыбнулся. — Должен заметить, что никогда не думал, что в России может быть такая замечательная погода! — проговорил он.
— Это точно, — согласился я и тут же вспомнил, что обещал моему итальянскому гостю. — К сожалению, нашу поездку на юг придётся немного отложить.
— Это не страшно, — тот махнул рукой. — Не поверишь, наслаждаюсь жизнью, как никогда до этого. Всё-таки близость смерти всегда обостряет вкус жизни.
— Собственно, это же из-за меня произошло, — я склонил голову, признавая некую часть своей вины. — Поэтому я постараюсь вылечить твою внучку, Карлито. Это вопрос чести. Но для этого придётся немного подождать. Ты не против?
— Ради внучки я готов на всё, — дон Гамбино развёл руками, показывая, что говорит совершенно искренне.
— На всё не надо, — ответил я, по-дружески положив ему руку на плечо. — Только пару дней подождать.
Центральную композицию в холле выставочного зала пришлось поменять полностью. Силикона настояла на том, чтобы на главном плане находился трон, на котором она и будет восседать.
— Уж не знаю, что у вас тут будет за выставка, — хлопая ресницами, проговорила она Строганову после знакомства тоном уверенной в себе блондинки. — Но я на ней буду главным экспонатом. Вот тут на троне мне нужна будет подушечка, да… подлокотники пошире, ну для рук моих чтобы были. Да… потом ещё подставку под шампанское пожалуйста. И ещё… — она задумалась и посмотрела в глаза коллекционеру. — А не знаете ли, можно заказать лабутены пятьдесят седьмого размера?
— Я не знаю, — ответил тот, пожав плечами. — С этим вопросом, полагаю, вам Дарья поможет. А остальное будет учтено обязательно.
Силикона была, мягко говоря, ошарашена. Ей всегда, в основном, приходилось доказывать, что ей что-то нужно. А тут любой каприз просто записывался в специальный файл, а затем исполнялся.
— Слушай, — сказала она Дарье, — я, наверное, у вас задержусь. Мне всё нравится. Я же даже не богиня здесь, я — единственная в своём роде!
С вопросом о лабутенах, которые ей понадобились ни с того, ни с сего она тоже решила пристать к Дарье и пошла её искать, хотя и предполагала, что та ей ответит что-то вроде: «Слушай, за деньги Строганова тебе можно что угодно пошить, только заказывай». Но вот сроки поджимали. Хотелось быть в обновке на выставке.
Сама Дарья тем временем пошла встречать бригаду техников-осветителей в компании высотных рабочих. В связи с тем, что центральным экспонатом теперь становилась рослая орчанка на шикарном троне, обитом шелками и бархатом, систему освещения тоже приходилось менять. Для этого и прибыли мастера.
Дарья дала указания бригадиру, указав на схеме экспонатов изменения. Он кивнул, что всё понял, и повёл своих мастеров работать.
Вот так и получилось, что Дарья в какой-то момент оказалась одна в подсобке. Глубоко вздохнув несколько раз, она собралась, прокрутила в мозгу, что должна сделать дальше, выдохнула и направилась к двери.
Но тут же столкнулась с ненавистным ей сыном Строганова.
Открыв дверь, он тут же прошёл в подсобку, оттеснив от выхода Дарью. Быстро стрельнул глазами по сторонам и понял, что они совершенно одни.
— Ну, что цыпа, — спросил он своим необычно бесящим голосом. — Отсосёшь у меня по-быстрому? А я отцу скажу, чтобы приподнял тебе зарплату. Хе-хе, — он мерзко усмехнулся. — Ты поднимешь мне, а я подниму тебе, идёт?
Дарья скривилась. И не только от примитивного чувства юмора, но и вообще от ситуации.
Увидев недовольство на её лице, он моментально изменил свой подход и прижал её к стене.
— Ты чё, коза? Тебе не охота что ли? Давай по-быстрому и не смей мне отказывать.
— Отпусти меня! — сквозь зубы процедила Дарья, пытаясь выкрутиться из его цепких рук. — Иначе я твоему отцу пожалуюсь!
Но при этом она понимала, что никому ничего не скажет. Она не хотела потерять этот заказ, так как считала его своим спасением. И вот этот самый озабоченный мажор мог ей помешать и всё внезапно разрушить.
— Чё сказала? — он навалился на неё всем весом и сделал движение бёдрами, словно уже имел её. — Не дашь мне, и я сам отцу пожалуюсь, что ты — мошенница, воровка или ещё что-то. Да неважно, придумаю. Так что, если хочешь работать, соси, сучка!
Дарье очень хотелось его ударить. Прямо изо всех сил. Так чтобы его яйца зазвенели, как вечевые колокола. Но приходилось себя сдерживать.
— Пожалуйста, — холодным голосом, которым охладила уже немало парней проговорила она. — Уйдите, мне нужно работать.
— Сейчас я — твоя работа, — никак не унимался мажор.
И в этот момент дверь в подсобку распахнулась, и внутрь, пригнувшись, вошла зелёная орчиха, на две головы превосходящая ростом мажора.
— Это что такое? — взревела она, отдирая малохольного аристократа от Дарьи и откидывая к противоположной стене. — Ты что-то, малец, перепутал.
— Да я!.. — завизжал Строганов-младший. — Я — аристократ! Ты меня не имеешь права трогать! Я отцу скажу! Вас обеих… вас обеих… — но, видимо, поняв, что не уверен в том, что их уволят, он заткнулся, подбирая слова.
— Да? — спросила Силикона, с улыбкой подходя к мажору. — И что же мне будет? — она ткнула его зелёным пальцем в грудь, и парнишка отшатнулся.
— Я — аристократ, — как заведённый повторял он. — Вы не имеете права! Я пожалуюсь отцу.
— А я, — Силикона вовремя спохватилась, чтобы не вывалить этому недорослю, что она вообще-то богиня. — Я — твой самый ужасный кошмар, понял меня? Ещё раз тронешь её пальцем, — богиня кивнула головой в сторону Дарьи, — и я тебя превращу в пробный экспонат секс-шопа, чтобы ты на своей заднице испытал собственные домогательства, понял меня?
Вместо ответа мажор что-то прохныкал, обещая какие-то последствия.
— А сейчас — брысь, — шикнула на него Силикона, и сына коллекционера и след простыл. — Даш, ты как? — богиня обратилась к новоиспечённой подруге. — Ничего не успело это хамло сотворить?
— Слава Рандому, нет, — выдохнула Дарья, уже по сложившейся привычке благодаря бога, о котором подсказал Игорь. — Но он был к этому близок.
— А сама-то ты чего молчала? — подняла бровь Силикона, поглаживая девушку по плечу. — Насовала бы ему за воротник и ногой добавила бы для звону.
— Да хотела, — призналась Дарья и неловко улыбнулась. — Да не могу. От этого заказа слишком многое зависит. А этот мажор может всё испортить, понимаешь?
— Ладно, — сказала на это богиня, — будем надеяться, что в ближайшее время он не сунется. А там… ну там видно будет, что я с ним сделаю.
— Ох, — Дарья сжала пальцы в маленькие кулачки. — Только бы ничего не сорвалось!
— Даш, привет, — я позвонил ей практически сразу после разговора с Дезиком, а у неё это совпало с неприятным инцидентом в подсобке, о котором я не знал, но голос её немного подрагивал. — Ты как?
— Да ничего, — ответила она и странно вздохнула. — Просто по работе запарка, — на заднем фоне послышались невнятные возмущения Силиконы, но Дарья от неё отмахнулась. — Что-то хотел? — я услышал в этом вопросе надежду, но уже слабую-слабую. Видимо, Игорю она всё-таки не суждена. — По работе?
— Да, по работе, — кивнул я и почувствовал метания Туманова в сознании. — У меня пришла идея для привлечения большего числа посетителей.
— Так-так, интересно, — сказала она, полностью переходя на деловой тон.
— Для состоятельных посетителей предлагаю сделать нечто вроде аукциона, — проговорил я, пытаясь представить, как всё это будет выглядеть. — А все средства, вырученные от него, направим на благотворительность.