Все трое старательно замахали руками.
Молодые люди повернулись в сторону папы, Линки и Насти, вскочили на ноги тоже закричали что-то и пошли навстречу.
– Говорят, они нас ждали, – перевела Настя. Папа, правда, учил когда-то испанский, но здорово забыл его с тех пор.
Две компании встретились, перемешались, пожимали друг другу руки, представлялись и хлопали по плечам. Настя переводила, главным образом для папы, Линка уже понимала простые фразы.
Альберто был самый высокий и с бородкой, Хосе был худой и светловолосый, а Хорхе – самый крепкий и смуглый.
Хорхе позвал всех сесть вокруг костра на чурбачки, и предложил грибного супа. Мисок на всех не хватило, и Хорхе прихлёбывал суп из кружки. Суп оказался очень вкусным.
– Откуда вы пришли? – стал расспрашивать Альберто, когда все поели. – Мы не нашли никакого выхода из долины.
– А, – сказала Настя довольно, – в этой долине есть секрет. Вы были в этой пещере? – она показала рукой.
– Да, были, конечно. Мы там нашли рисунки первобытных людей!
– Так вот, – и Настя рассказала, что пещера иногда закрывается, а иногда открывается. И в ней есть проход, который ведет в их московскую квартиру.
Альберто, Хорхе и Хосе не могли поверить своим ушам. Но потом Альберто стал рассуждать:
– В конце концов, долина эта явно какая-то странная. Солнце здесь не заходит. Вокруг горы, такие, каких рядом с Буэнос-Айресом не может быть, а мы ведь отошли не так далеко. Что-то тут есть волшебное!
– Да, конечно! – подтвердила Линка. – Мы с Карпин-чей это давно поняли.
– С каким карпинчей? – заинтересовался Хосе.
– С моим Карпинчей, – объяснила Линка. – Вернее, с вашим.
Аргентинцы переглянулись.
– Ничего не понимаю – признался Хосе. – Твой или наш? И какой у нас карпинчо? Мы их, конечно, любим, но своего карпинчи у нас нет.
– Сейчас расскажу! – воскликнула Линка. – Настя, не перебивай! Мой Карпинчо – это мой друг, он жил в долине, мы с ним гуляли, играли, собирали грибы.
– А где вы их собирали? – заинтересовался Хорхе. – Я самый главный любитель грибов!
– Вон в той роще было больше всего, – показала Линка.
– А я вам говорил – пошли туда! – воскликнул Хорхе, обращаясь к друзьям. – А вы меня не слушали.
– Погоди, не отвлекайся, – перебил Альберто. – Почему ты сказала, что он наш?
– А потому что он убежал из вашего зоопарка. Нам Франциско рассказал про него.
Тут аргентинцы заговорили все разом, замахали руками, наконец, Альберто навел порядок и стал расспрашивать Линку и Настю.
– Мы поднялись по ручью в главной пещере, дошли до зоопарка и вылезли наружу. Там мы встретили Франциско и рассказали ему про вас, про домик, и что вы отправились в путешествие в большую наружную долину. Он обрадовался и позвонил вашим родителям, так что они теперь не переживают, – рассказывала Настя.
– Вот за это спасибо! – сказал Хосе. – А где же наш, то есть ваш, Карпинчо?
– Тут такое дело, – объяснила Линка. – Когда в долине появляются посторонние, проход в наш дом закрывается. Так, на всякий случай. Но теперь вы стали своими, и проход снова действует. Когда вы вернулись из похода, проход закрылся. Карпинче у нас особо нечего есть, ему надо много травы.
– Да, – подтвердил Хосе. – Я наблюдал за дикими карпинчами, они пасутся в пампасах и целыми днями едят траву.
– Так вот, – продолжала Линка, – мы решили, что Карпинчо пока поживёт в зоопарке. Там есть большой вольер с травой. И к тому же биологам интересно, они никогда не видели говорящего Карпинчу.
Аргентинцы переглянулись. Альберто спросил, стараясь не показывать удивления (ведь он был старший, на целый год старше Хосе и Хорхе):
– Что ты имеешь в виду – говорящего?
– Ну, понимаешь, – сказала Линка, – Карпинчо очень умный. Он еще когда жил в Буэнос-Айресе, научился говорить по-испански. А у нас освоил русский язык.
Альберт, Хосе и Хорхе переглянулись растерянно.
Потом Хосе воскликнул:
– Здорово!
А Хорхе сказал твёрдо:
– Пока не увижу, не поверю!
Все замолчали, и тут в тишине раздался голос мамы, которая, оказывается, стояла у выхода из пещеры:
– У вас совесть есть? Я там волнуюсь, а вы сидите и болтаете!
34.
– О, а это наша мама! – воскликнул папа и пошёл маме навстречу. Они вернулись, и теперь уже Настя только успевала переводить.
Сначала все представились. Мама тоже удивлялась, что дверь в долину теперь открывается, но согласилась с Настей: наверное, это потому, что аргентинцы стали своими.
Потом мама осмотрела хозяйство путешественников, увидела верёвку, на которой сушились футболки, задумалась и предложила:
– Послушайте! Вы, наверное, горячий душ не принимали неизвестно сколько. И одежду как следует не стирали.
Настя перевела. Хосе махнул рукой:
– Мы же в походе. Вот ручей, можно купаться каждый день, и белье стирать. Дело привычное.
– Я знаю, мы тоже в походы ходим, но вы-то уже очень давно не были дома. Давайте попробуем пройти все к нам в квартиру?
Альберто, Хосе и Хорхе переглянулись. Мысль была очень заманчивой – ведь они никогда не бывали в Москве, но они пока не могли решиться.
– И вы, наверное, жареного мяса давно не ели? – добавила мама вкрадчиво. Как только Настя перевела, путешественники загалдели радостно. Сомнений не осталось.
Папа вызвался сходить с Альберто, проверить, работает ли дверь. Вернулись они минут через пять.
– Всё работает! – закричал папа, едва они вышли из пещеры.
– Давайте тогда собирайтесь, – скомандовала мама. – Одежду грязную сложите в один рюкзак, смену чистого – в другой. Пошли, не будем терять время.
Собрались быстро и двинулись в пещеру. Мама с Лин-кой шли впереди, потом трое гостей, Настя рядом с ними, на случай, если придется что-нибудь переводить, а папа был замыкающим, то есть последним. Он следил, чтобы у всех всё было в порядке.
Хосе волновался больше всех. Альберто полагалось, как старшему, быть самым спокойным. Прошли мимо картинок первобытных людей, дальше аргентицам не удавалось пройти в предыдущие дни. Но в этот раз всё получилось.
– Кстати, – сказал Хосе, – напомните, я вам потом расскажу про этих первобытных людей. Мы, кажется, нашли их стоянку наверху.
– Обязательно расскажете! И вообще про всё, что вы там видели, – отвечал папа. – Только пока у нас главное – попасть домой.
Всё прошло замечательно. Мама и Линка вылезли совсем легко, Хорхе и Альберто пришлось, правда, снять рюкзаки. Когда все вылезли наружу, оказалось, что в комнате все еле помещаются. Так что по предложению мамы все отправились в гостиную и расселись – кто на диване, кто в кресле, а Линка и Настя просто на полу.
Гости с любопытством оглядывались вокруг. Хорхе подошел к окну, долго рассматривал двор, деревья и клумбы, потом покрутил головой:
– Не могу поверить, что мы в Москве!
– Честное слово! – подтвердила Линка. – А почему не можешь поверить?
– Так ведь у нас в Буэнос-Айресе тоже деревья растут, и дети в футбол играют, и так же громко кричат.
Тут Линка спохватилась:
– Мама, надо ехать в зоопарк, за Карпинчей!
– Вы езжайте с Настей, а мы тут поставим белье стираться, ребята помоются, а мы с папой будем обед готовить. Я вызываю такси!
По дороге Линка представляла себе, как удивится и обрадуется Карпинчо. Она вертелась на заднем сиденье в нетерпении – скорей бы уже добраться!
36.
Было еще рано, и в научном отделе был один только Петя. Он сидел за микроскопом, что-то рассматривал и мурлыкал под нос странные слова:
«На поляне рос миксомицет,
Рос миксомицет, рос миксомицет…»
– Петя! – позвала его Настя. – Какой такой миксомицет? Что это вообще такое?
Петя аж подскочил от неожиданности.
– Как ты меня напугала!
Но он был человек дисциплинированный, и всё-таки ответил на Настин вопрос:
– Миксомицеты – это что-то среднее между грибами и животными.
Линка представила себе, как это может быть. Например, такой гриб с лапами и зубами. Бррр!
– Да неважно, – продолжил Петя, – это просто такая дурацкая песенка. Народное творчество.
Опять было непонятно. Линка знала, что народное творчество – это когда на сцену выходят девушки в кокошниках и поют жалобные песни. Или когда делают шкатулки и расписывают их жар-птицами, конями или цветами. А про такие песни, с научными словами, она и не подозревала. Но она знала, что народные песни собирают в экспедициях, в далёких деревнях, поэтому спросила:
– А в какой деревне эту песню записали?
Петя и Настя принялись хохотать, но Петя сразу перестал – он был не такой вредный, как Настя.
– Линка, конечно, это не из деревни, это на биологическом факультете студенты сочинили. Ты разве не заметила, что мотив как в битловской песне про жёлтую подводную лодку?
– Нет, – смущённо ответила Линка. – Я такую песню не знаю. Но ведь народ – это те, кто живет в деревне, ко-ров растит, пшеницу, овощи всякие. Пчёл разводит, – вспомнила она про дедушку.
– Вот и нет, – возразил Петя. – Народ – это мы все вообще. А народное творчество – это то, что люди сами сочиняют, не по заказу, не за деньги, а просто потому что им нравится. Подумай об этом.
Линка подумала, а потом спохватилась:
– Петя, мы же не просто так приехали!
– Что-то случилось?
– Дверь в долину открылась, – объяснила Настя.
– Ага, то есть, ваши аргентинцы уже отправились домой? – спросил Петя.
– А вот и нет! – торжественно сказала Линка. – Они еще там. И мы привели их к нам в квартиру! Они моются в душе, а мама обещала им жареного мяса. Знаешь, как они обрадовались?
– Удивительно, – сказал Петя. – Ты же говорила, что проход в долину закрывается для посторонних?
– Значит, они теперь не посторонние, – предположила Линка. – После того, как мы поговорили с Франциско, а он обрадовал их родителей, что они живы-здоровы, какие же они нам посторонние? Они друзья!