38.
Они долго брели вдоль ручья.
– Знаешь, я очень часто вспоминал нашу долину. Как мы с тобой познакомились, как мы играли, разговаривали обо всём на свете, – сказал Карпинчо. – Берёзовую рощу вспоминал, и эвкалиптовую. Эвкалипты у нас около реки есть, а вот берёз нету.
– Я тоже вспоминала, – ответила Линка. – Только я ни разу с тех пор в долину не заходила. Пока Настя не приехала.
– Почему? – спросил Карпинчо.
– Понимаешь, Карпинчик. Мне было бы слишком грустно ходить тут и вспоминать, как всё было хорошо.
Карпинчо кивал квадратной головой. Он тоже загрустил.
– Наверное, я понимаю.
– Вон видишь – наша берёзовая роща. Я бы вспоминала, как мы искали грибы. А в эвкалиптовой роще – как ты рассказывал про детство. Нет, не надо было мне сюда приходить.
Карпинчо подумал ещё немножко.
– Но ведь потом, когда Настя приехала, вы снова пробрались в долину?
– Да! – Линка оживилась. – Но это было совсем другое дело!
– Какое – другое?
– Во-первых, – стала перечислять Линка, – мне очень хотелось с кем-то поделиться долиной. А с кем? Конечно, с сестрой. Маме я не решалась рассказать.
– И совершенно напрасно! – укорил её Карпинчо. – У тебя замечательная мама, ей всё можно рассказать.
– Всё-таки она взрослая, – возразила Линка неуверенно. – Кто их, взрослых, поймёт.
– А что во-вторых? – спросил Карпинчо.
– А во-вторых, Настя придумала пойти тебя искать. И тогда у меня сразу появилась надежда. А это знаешь как важно!
Они дошли уже до эвкалиптовой рощи и присели в тени самого большого дерева. Правда, тени от него было не так много: все листья были повернуты боком, и солнце пробивалось сквозь крону. Линка с удовольствием вдыхала аптечный запах эвкалипта.
– Знаешь, Линка, – сказал наконец Карпинчо, – я много бродил по Аргентине, был в зоопарках в Москве и в Буэнос-Айресе, мы ездили в деревню к твоим бабушке и дедушке, ходили там в лес. И могу точно сказать: наша долина – это самое прекрасное место на земле!
Линка согласилась – конечно. Ведь здесь она познакомилась с чудесным зверем – Карпинчей.
– Вот бы ещё увидеть море, – сказал Карпинчо мечтательно – совсем бы все мечты сбылись.
Линка прикусила язык: она говорила с папой, и папа сказал, что обязательно постарается свозить их на море, но пока что-то не получается.
– Да! – вспомнил Карпинчо. – Ты же мне не рассказала: Настя тебе сразу поверила, когда ты рассказала ей про меня?
Линка засмеялась:
– Конечно, нет! В тебя вообще никто сразу не верит.
Карпинчо надулся и даже отвернулся в сторону. Лин-ка обхватила его за шею.
– Эй, ты что, обиделся, что ли?
– А ты бы не обиделась, если бы тебе сказали, что в тебя никто не верит? – ответил Карпинчо грустно.
– Ну ведь это же совсем другое дело! – воскликнула Линка, а про себя подумала: «Как-то я неправильно сказала, надо скорее исправить». – Я – обыкновенная девочка, таких очень много. А ты – самый удивительный зверь на земле!
– Да нет, – возразил Карпинчо. – Во-первых, ты необыкновенная. А во-вторых, у нас в стаде таких как я тоже очень много. А когда мы путешествовали, мы и других карпинчей встречали, их ещё больше.
– Дело не в этом, – ответила Линка. – Ты, Карпинчо, единственный зверь на земле, который умеет говорить по-человечески. Да ещё и на двух языках, – вздохнула она с завистью. – Думаешь, зря Петя про тебя статью пишет?
Карпинчо повеселел.
– Но всё-таки мне это очень странно, – сказал он, немножко подумав. – Ведь я от моих друзей-карпинчей ничем не отличаюсь. Мы дружим, играем, путешествуем вместе. Почему они не умеют разговаривать?
– Наверное, потому, – предположила Линка, – что ты был очень одиноким карпинчей. Тебе ужасно хотелось хоть с кем-нибудь поговорить. А тебя тогда отсадили в клетку, где ты вообще был один. Вот и пришлось тебе научиться человеческому языку.
Карпинчо подумал ещё. Он вообще, как заметила Линка, в последнее время, после того, как они снова встретились, часто задумывался, прежде чем ответить. Линка вспомнила, как папа ей говорил: «Линка, ты же взрослая уже девочка. Сначала подумай, а потом уже отвечай». Наверное, Карпинчо тоже уже взрослый?
– Да, – сказал наконец Карпинчо. – Я бы никому не посоветовал так учиться разговаривать по-человечески. Это очень, очень грустное занятие.
Линка почесала Карпинчу за ухом.
– Зато теперь ты, наверное, сможешь научить других карпинчей говорить. И не нужно им будет мучиться.
– Это если они захотят, – ответил Карпинчо. – Мы ведь не так часто встречаемся с людьми, вроде как это не очень-то и нужно.
Они помолчали немножко, греясь на солнышке. Потом Карпинчо вспомнил:
– Так когда же Настя поверила в меня?
И Линка рассказала, как Настя сначала говорила: «ты всё придумываешь», просила доказательств, что Карпинчо существует, а у Линки была только летающая тарелка со следами зубов и щётка, в которой застряла шерсть.
– Другая бы сказала, что это ерунда, – рассказывала Линка, – но Настя – человек честный. И мы пошли в зоопарк к Пете. А он посмотрел на следы зубов, очень удивился и сказал, что это какой-то грызун, но очень большой. Потом он посмотрел на волоски, даже в микроскоп, совсем удивился, развёл руками и сказал: «Это может быть только капибара».
Карпинчо очень разволновался, слушая Линкин рассказ.
– Если бы Петя не был такой хороший биолог, так бы Настя в меня и не поверила! – воскликнул он. – Я даже не знал, что Петя так много знает про капибар. Нам очень повезло!
Потом, рассказывала дальше Линка, наконец открылась дверь в долину.
– Но это случилось только после того, как Настя поверила в тебя. А уж тогда она поверила во всю историю. И главное, придумала, что нам надо идти к тебе в Аргентину. А дальше ты знаешь.
– Да! – и Карпинчо счастливо вздохнул. – Главное, что всё закончилось хорошо, и мы с тобой снова в нашей долине! Пойдём еще пройдёмся вдоль ручья?
38.
Прошло несколько дней. Настя с аргентинцами облазили всю Москву, папа с мамой работали в студии, записывали мюзикл.
Линка и Карпинчо проводили всё время в долине. Они купались в тёплом озере под водопадом, играли в летающую тарелку, собирали грибы всем на ужин, исследовали долину и даже нашли новые чудесные уголки.
Но главное – не нужно было всё время смотреть на часы и рассчитывать время, когда мама придёт домой, чтобы успеть вернуться и привести всё в порядок до её прихода. Линка раньше даже не подозревала, насколько проще жить, когда не нужно хранить тайну. Тем более от мамы.
И, конечно, они разговаривали о жизни. Карпинчо рассказывал, как они путешествовали вдоль реки в Аргентине, как взрослые учили маленьких карпинчей плавать, как они устраивали соревнования – кто дальше проплывёт под водой. Как однажды повстречали ягуара и пришлось от него убегать. Как знакомились с разными людьми, в основном хорошими.
– Дети любят играть с нами, – рассказывал Карпинчо. – А я рассказывал своим друзьям про то, как у меня была подруга, девочка. Я вообще им много рассказывал – и про зоопарк, и про долину.
Выше по течению реки в неё впадала речка поменьше, она текла с гор, и на ней был небольшой водопад. Если сидеть под этим водопадом, то вода падала на голову. Все очень это любили и долго терпеливо ждали своей очереди, ведь под струями воды помещалось только несколько зверей.
А Линка рассказывала про школу, про занятия, про своих подруг. Про то, как они зимой катались на лыжах и на коньках. Карпинчо слушал эти расказы недоверчиво.
– Ведь снег и лёд холодные! Как же вы катались?
– Надо одеться как следует, а когда пробежишься немного – согреваешься, и уже даже хочется куртку снять, – объясняла Линка.
– Да, ты права. Я это тоже замечал, что когда побегаешь, согреваешься, – согласился Карпинчо.
– Ещё можно лепить снеговиков, – рассказывала Лин-ка. Но ей так и не удалось объяснить Карпинче, как скатывать снежные комья. Неудивительно, ведь Карпинчо снега почти не видел, видел только кусочки льда из холодильника.
В тот день они нашли место, где Альберто, Хосе и Хорхе выбирались в верхнюю долину. Там был не очень высоко, примерно как двухэтажный дом. В скалу были вбиты крючья, и их соединял прочный тонкий канат.
– Кстати, – сообразила Линка, – мы же не расспросили их: что они нашли там наверху? То есть, они сказали, что там тоже долина, только гораздо больше, но интересно же, что в этой долине есть!
– Ну вот, вечером они придут, попросим рассказать, – предложил Карпинчо. – Они как раз вчера говорили, что уже очень много всего посмотрели и надо отдохнуть немножко.
Линка тоже вспомнила, что Альберто предлагал устроить костёр перед их избушкой.
И уже пора было перетаскивать сено в квартиру. Сено, кстати, сохло очень быстро, за пару дней, и Линка с Хорхе сделали два небольших стожка. От сена пахло ужасно вкусно, как у дедушки с бабушкой на сеновале.
Правда, теперь, когда Карпинчо мог в любой момент поехать в зоопарк, уже было не страшно, что он останется голодным. Но стог сена в гостиной – это была очень заманчивая идея!
Настя и аргентицы вернулись довольно рано.
– Сейчас будем делать асадо! – объявила Настя. – Мы купили баранины и говядины, и даже аргентинского вина, и Альберто обещал сделать асадо, как положено в Аргентине. А то им неудобно, – объяснила она маме, – что ты всё время готовишь.
– Я совсем не против, – ответила мама даже с облегчением.
Альберто, как выяснилось, уже заготовил берёзовых и эвкалиптовых дров. Эвкалиптовые полагалось добавлять для запаха. Аргентинцы отправились к себе в долину и велели приходить через час-полтора. Альберто и папа, оказывается, заранее договорились, и папа принес железную решётку, на которой положено жарить асадо. Карпинче купили кукурузы, и он попросил её не жарить.
– Сырая кукуруза гораздо вкуснее! – объяснил он. Никто не стал возражать: как говорит дедушка, о вкусах не сп