– Тигра, а ты сам кого-нибудь любил?
– Любил, наверное, – пожал плечами Серега. – В детском саду. Марину Левченко. У нее очень красивый бант был. Самый большой. Вот за этот бант я ее и любил.
– Катись отсюда. – Махнула рукой Таня. С Тихомировым все было понятно. Все-таки мальчишки страшно примитивные существа. – Давай, а то еще промокнешь.
И Тигра послушался. Велосипед его стал еще больше скрипеть, заднее колесо выдавало заметную восьмерку. Но он уехал.
Вместо злобы на Лягушку накатила жалость. Она с сочувствием смотрела на вихляющий велосипед Сергея и думала, как много ему еще придется пережить, чтобы понять, что любовь – это не схема и не короткий отрезок времени от точки А в точку Б. Что даже если это и игра, то ее условия диктуют никак не люди, а нечто свыше.
Дождь лил весь день и всю ночь. На террасе раздавалась звонкая капель. Крыша протекала, и весь пол был уставлен тазами и банками. За окном под колючими острыми струями жухла трава.
Таня сидела на террасе, куталась в старую дырявую кофту, и смотрела, как дождинки сбегают по оконному стеклу. Казалось, природа вместе с ней оплакивала ее неудачную первую влюбленность.
На коленях лежала раскрытая книга. Там граф Арман де Бюсси продолжал сражаться за любовь к Диане де Меридор, совершал подвиги, проводил ночи под окнами возлюбленной, строил планы по ее спасению, клялся и исполнял клятвы. Ну почему? Почему сейчас нет таких героев? Почему мальчишка скорее обидит тебя, чем скажет что-то хорошее? И зачем Белке понадобилось устраивать эту глупую игру?
А Никита тоже хорош! Мог бы зайти в гости. Что он там в мокрой палатке делает? Ругается с сестрой? Или грызет свои несъедобные пряники?
К середине дня у Татьяны кончилось терпение. Нужно было срочно что-то делать. Она захлопнула книгу, где мужчины были отважны, а женщины прекрасны. Ладно, сентиментальные переживания оставим на потом. Пришло время поступков. И если мужчины на это не способны, то делом займутся женщины.
Таня натянула сапоги, застегнула «молнию» на куртке, взяла пакет со свежим печеньем и пошла к реке.
Дождь еще не закончился, а на землю уже лег густой туман. Ветра не было, поэтому он вязко стелился по земле. От малейшего движения туман начинал вихриться.
Это было настолько увлекательно, что Таня чуть не прошла мимо.
Впрочем, даже если бы она прошла мимо, это можно было легко объяснить.
Палатки не было.
От лагеря остались только прямоугольник примятой травы, костровище, веревка с рыбой да одинокая удочка около кустов.
Уехали…
Пальцы девочки сами разжались, выпуская пакет. Туман беззвучно принял печенье.
Уехали?
Таня потопталась на месте. В происходящее верилось с трудом.
Они не могли уехать! Просто перенесли лагерь в другое место. Здесь всю рыбу поймали и вот…
Татьяна побежала вдоль берега. Она понимала, что совершает глупость, что никто не станет переставлять палатку, да еще в такую погоду. Но ей очень хотелось в это верить, и она бежала.
«Если будет дождь, мы уедем…»
Дождь!
Таня Жабина задрала голову. Дождя уже не было, но сам воздух был настолько пропитан водой, что дышать было тяжело.
Таня остановилась. Почему она не пришла сюда вчера вечером? Тогда можно было бы договориться с Никитой, хотя бы адрес у него взять. А теперь что? Жить с тихой надеждой, что в следующем году он вместе с отцом и сестрой приедет сюда рыбу ловить?
Это она во всем виновата! Зачем, зачем она так грубо вчера разговаривала с Никитой. Он, конечно, обиделся! Обиделся и уехал!
Девочка побрела обратно. В книжках у героев всегда все заканчивается счастливо. Они получают смертельную рану, готовятся умереть от последнего удара, но тут стена у них под рукой проваливается, оказавшись дверью, и их спасают две очаровательные незнакомки. Пистолеты в нужный момент дают осечку. Поругавшись, влюбленные бредут куда глаза глядят и случайно сталкиваются на берегу живописного ручья или около очаровательной поляны. В последний момент прилетает фея и останавливает время, чтобы принц с Золушкой могли поговорить подольше. Где сейчас эта фея, чтобы повернуть стрелки часов назад?
Под ногой что-то хрустнуло. Таня подняла голову. Она опять была около бывшего лагеря. На земле валялся ее пакет с печеньем.
С промокшей рыбы стекала вода. Жабиной так и не удалось ее попробовать. Она сняла с веток нитку, высыпала печенье в речку, в освободившийся пакет завернула рыбу, подошла к удочке.
Таня почему-то подумала, что удочка оставлена специально для нее. Она потрогала гладкое удилище, натянутую леску. В ее памяти всплыло вчерашнее утро. Как у нее уполз червяк, как крючок зацепился за осоку и Никите пришлось заходить в реку, чтобы вытащить его, как она испуганно взвизгнула, когда поплавок впервые дернулся и ушел под воду.
Хотелось плакать. Но она этого не делала. Все чувства ее сейчас были словно заморожены. Они вязли в тумане, не в силах шевелиться.
Да здесь и не на что было обижаться. Все произошло так, как должно было произойти. Она сама себе все придумала, сама разыграла пьесу для одного актера, ну и в результате получила то, что должна была получить. Туман.
Лишь одна мысль занозой сидела в голове. У ее пьесы был соавтор, звали его Изабелла Огурцова, и ее никак нельзя было оставить без поощрительной награды. Белка считает себя вправе распоряжаться чужими чувствами? Что же, посмотрим, как ей понравится, когда над ней так же подшутят.
Татьяна подхватила удочку, рыбу и, врезаясь в туман, как ледокол во льды, побрела к поселку. Специально для Огурцовой нужно было придумать что-то особенно изысканное. Второй раз шутка с вымышленными друзьями не пройдет, здесь нужно брать реальных персонажей. Тигра с Клёпой отпадают. Они не игроки. Еще есть Тимофей с Бориславом. М-да. Эти люди добротой и адекватностью не отличаются, для Тима с Борюсиком существует по жизни девиз «Сделал гадость – в сердце радость». Так что от них лучше держаться подальше. Кто еще? Татуся с Сашкой Серовым? Помочь смогут. Но это игроки скорее для романа Катюши Ждановой. В начале лета Жданова внезапно по уши влюбилась в Сашку, тогда она еще не знала, что Серов с Татусей давно и безнадежно любят друг друга. Сейчас они с Сашкой в очень даже неплохих отношениях. Значит, Серов тоже не подойдет, он не станет играть против Белки – подруги Кати Ждановой.
Не так! Таня Жабина помотала головой. Нужно искать слабые стороны. Что любит Огурцова? Целыми днями валяться на кровати, гадать, читать книжки про отношения с мальчишками. Что еще? Испытывать на парнях силу своего обаяния. Точно! Месяц назад приехал любимец всего поселка Стас Фролин. Приехал не один, с девушкой Ларисой. Но Белка не удержалась и попыталась очаровать ветреного Стаса. Ничего у нее не получилось, только Фролина с Ларисой чуть не поссорила. Именно от этой Ларисы и пришло письмо в начале августа.
Письмо… Так, так, так… Теплее.
Один раз Огурцовой удалось обаять парня. Максим Лаврентьев. Он появился у них в поселке в начале лета, приехал вместе с мамой. Ничего особенного, высокий, смазливый, такой же позер, как Огурцова, но Белка на него запала. Целыми днями бегала за Максимчиком, подстраивала встречи. И вроде что-то у нее начало выходить, они вместе гуляли, Лаврентьев дарил ей цветы, кажется, даже стихи писал, он ведь был поэт. Хотя нет, цветы и стихи он дарил Катюше Ждановой. Она ему нравилась. Но Огурцова все-таки добилась своего, Максим Лаврентьев стал считаться ее кавалером. А потом он вдруг уехал. Кажется, Огурцова тогда сильно переживала. А не вернуть ли его?
Пускай он приедет. Очень интересно будет посмотреть, как взовьется Белка. Да и Тигре достанется. Что-то последнее время их слишком часто стали видеть вместе. Если Огурцова узнает, что Максим возвращается, Тихомиров получит молниеносный от ворот поворот. Ух, с каким удовольствием Таня будет за этим наблюдать!!!
Осталось только, чтобы Белка узнала о скором возвращении кавалера. Как? Телефоны здесь не работают, зато есть почта. А поэты должны любить писать письма. Таня Жабина и не заметила, как прибавила ходу.
Ну что же, посмотрим, кто из них окажется лучшим игроком…
Видимо, жители поселка не успели заметить, что дождь кончился. Все еще сидели по своим домам. Даже собаки не лаяли. Поэтому Танино появление около забора Катюши Ждановой никто не заметил.
– Ты на рыбалке была? – с завистью спросила Жданова, глядя, как Лягушка пристраивает в углу свою удочку и пакет с рыбой.
– Почти, – Татьяна постаралась улыбнуться как можно беззаботнее. – Как дела?
В ответ Катюша вздохнула и выразительно посмотрела на стол, усыпанный пазлами. На пару с Васькой они собирали гигантскую картинку. Работа была в самом начале, но, судя по измученным лицам, сидели они над ней уже давно.
– И кто только их придумал! – Катюша щелкнула по горке разрозненных картинок.
– Ничего, ничего, – В отличие от дамы сердца Васька Брыков был настроен более решительно. – Сейчас мы все соберем.
– Катюш, можно тебя на минутку? – Таня поманила Жданову к себе.
Момент был деликатный, и впутывать в него Ваську не хотелось. В то время как Катюша страдала от своей любви к Сашке Серову, а Огурцова охотилась на Макса, сам Лаврентьев посвящал Ждановой стихи. Они-то Татьяне и были нужны.
– Зачем тебе его стихи? – удивилась Катюша.
– Хочу познакомиться с образцами современной поэзии, – не моргнув глазом, соврала Таня.
– Я даже не помню, куда их засунула! – схватилась за голову доверчивая Катюша.
– Вспомни, что ты тогда читала, и сразу найдешь, – посоветовала Татьяна, вышедшая на тропу войны, а потому преисполненная решимости.
– Точно! – Катюша схватила толстенную книжку. – Я же читала «Двадцать лет спустя»!
«И здесь Дюма», – недовольно подумала Татьяна, но вслух ничего не сказала.
Из книжки выпало два сложенных листка. Судя по чистоте, никто их каждые пять минут не перечитывал, к заплаканным глазам не прижимал, не прятал по ночам под подушку. Вот она – любовь поэтов. Так бывает. Но это ничего! Просто стихи еще не нашли своего читателя.