— А нас к царю пустят, ваше высокоблагородие?
— Кто же нам в этом откажет? Ну а если что, будем действовать через ваше начальство.
— Через архиепископа?
— Зачем нам архиепископ? — удивился демон. — Архиепископ нам не нужен. Вы кому о подозрительных исповедях докладываете?
— Тайна исповеди священна! — оскорбился отец Фёдор.
— И всё же?
Батюшка немного помялся и нехотя признался:
— Штабс-ротмистру Бушуеву. Только он не в Петербурге изволит пребывать, а в Туле. В Тулу будем заезжать?
— Некогда, — отмахнулся демон. — Сразу к этому… как его там… с деревянной фамилией.
— Это кто?
— Он ещё Пушкина не любил.
— Князь Вяземский?
— Нет, не он.
— Дубельт?
— Точно! Вот к нему и обратимся, чтоб поспособствовал аудиенции.
Отец Фёдор немного подумал и решил, что демоны и жандармы мало чем друг от друга отличаются, и вполне способны между собой договориться. А там и до царя недалеко.
— Выезжаем прямо сейчас, ваше высокоблагородие?
Демон посмотрел на опустевшую бутыль, перевёл взгляд на попадью и пожал плечами:
— Если ваше гостеприимство ограничено по времени…
— И то верно, — согласилась попадья. — Утречком по холодку куда как лучше будет ехать. В темноте-то сам чёрт ногу сломит.
— Хм… — кашлянул отец Фёдор.
— Здоровье чертей меня не волнует, — успокоил его демон. — Хоть и родственники, но очень уж дальние.
— А я думал…
— Вы ошибаетесь, — гость кивнул на стол с закуской. — Черти сало не едят.
Отец Фёдор отличался поистине ангельской кротостью и ангельским смирением и даже во хмелю не буйствовал, предпочитая распевать псалмы и цитировать небезызвестное произведение сочинителя Ивана Семёновича Баркова. Но после нескольких часов пути в рычащем железном гробу благочестивый священник своими ругательствами и богохульством заслужил по меньшей мере строгую епитимью с принятием схимы в Соловецком монастыре. Батюшка страдал от духоты, мучился похмельем, и терзался невозможностью посетить места отдохновения и раздумий, возвышенно именуемые ретирадой, или, если проще, нужным чуланом.
Демон гнал железный гроб не останавливаясь, и отец Фёдор всерьёз начал опасаться, что направляются они не в Петербург, а вовсе даже прямиком в адское пекло, где алчущая крещения нечистая сила решила принять православия путём поедания обыкновенного сельского священника без соли, лука и хлеба. Действительно, откуда хлеб в преисподней?
К счастью опасения не оправдались, и почти сразу же за посещением грустных мыслей железный гроб остановился. Батюшка распахнул боковую дверцу адского механизма, и оглядел вполне пасторальную картину с придорожным трактиром и лежащими в луже свиньями, при полном отсутствии котлов, сковородок и чертей с вилами. Не считать же чертями двух дюжих полицейских, лениво пинающих длинноволосого господина, наряженного в нечто похожее на средневековые латы?
Отец Фёдор вприпрыжку убежал на поиски укромного места, сопровождаемый мощным начальственным рыком:
— Смирна-а-а, мать вашу! Что за безобразие? Молчать, я спрашиваю!
Искомое место нашлось неподалёку, и батюшка прекрасно слышал как вопросы демона, так и ответы полицейских. Последние нисколько не смутились внешним видом начальства — любому нижнему чину известно, что офицеры являются эдакой нечистой силой на службе государя, а если ещё и немецкого происхождения, то вообще… Проявил его благородие истинную сущность, и что? И не такое видали.
— Государственного преступника поймали, ваше превосходительство!
— Высокоблагородие, — поправил демон.
— Так точно, ваше высокоблагородие!
— И в чём заключается его преступление?
— Англо-французский шпион, ваше высокоблагородие! Назвал себя паладином триста двадцатого левела, нас обругал неписями, а государя-императора… и сказать-то страшно…
— Ну?
— Назвал боссом уровня и обещал облутать, тем самым произвёл оскорбление Величества и подорвал устои самодержавия!
Государственный преступник тихо поскуливал и бормотал что-то невнятное про баги, дебафы и обещал порвать задницу каким-то разрабам.
— Он ещё и содомит! — плюнул первый полицейский.
— И упорствует, гад! — сказал второй.
Вернувшийся через довольно продолжительное время отец Фёдор преступника уже не увидел. Исчезли и полицейские.
— А где этот?
— Кто?
— Палпатин.
— Палпатин на Корусанте. Или ты про паладина триста двадцатого уровня спрашиваешь, батюшка?
— Ага, про него.
— Паладин на респаун пошёл, — непонятно пояснил демон и почесал промеж рогов. — Нужно поторапливаться с договором.
— Какой договор? — удивился священник.
— По дороге объясню, — отмахнулось рогатое высокоблагородие. — Без договора энтропия возрастает, континуум катится к ебеням…
— Ну, если континуум, то да! — согласился отец Фёдор. — Тогда нужно поторопиться. Ещё и энтропия эта…
— Лишь бы успеть до очередного клонирования эскадры адмирала Ларионова, — вздохнул демон. — Полезай в машину, батюшка, ужинать уже в Петербурге будем.
Две недели спустя. Неподалёку от Евпатории
— А вот это, Ваше Императорское Величество, установки залпового огня, совмещённые с мобильными уловителями душ.
— Я же просил без титулования, Григорий Лукьянович, — укоризненно покачал головой император Николай Павлович. — Мы же не во дворце.
— Виноват, государь, — улыбнулся исполняющий обязанности командующего Двадцатым Адамантовым Легионом генерал-лейтенант от инфантерии граф Григорий Лукьянович Жеглов, до принятия крещения бывший подполковником Урбаилом, и продолжил. — Уничтожение неприятельской группировки в Евпатории позволит нам сделать необходимые для деблокирования запасы, хм… энергии…
— Да, Григорий Лукьянович, назовём это энергией. Не будем давать поводов для необоснованных слухов.
— И вносить смятение в неокрепшие умы?
— Совершенно верно, граф. Кстати, а как из этой вашей установки стреляют.
— Желаете самолично, государь?
— Желаю, — кивнул император. — Всегда хотелось лично покритиковать европейскую культуру.
А чуть в стороне ещё один рогатый генерал с аннинским крестом на шее подмигнул испуганному священнику в новой шёлковой рясе:
— Ну что, отче, нимб не жмёт?
— Так ещё не…
— Не сразу Москва строилась, — усмехнулся генерал. — Походишь в новом чине пару лет, а там и до канонизации рукой подать.
Отец Фёдор перекрестился и произнёс:
— Митрополит Парижский, Лондонский и Европейский… Красиво, чёрт побери и Господи помилуй!
— А я про что говорил?
— Только это… — замялся батюшка. — Вы уйдёте, а меня потом того…
— Чего?
— Выгонят нахрен.
— А кто тебе сказал, что мы уйдём?
— Э-э-э…
— Мы остаёмся! Вовеки веков, аминь!
«… Никто не помнит об истоках этой традиции, но вот уже четыреста с лишним лет в ночь перед производством в первый офицерский чин, выпускники Академии Дальней Космической разведки и миссионерства имени Святого Равноапостольного Фёдора Крестителя Дивов, вызолачивают рога на памятнике генералиссимусу Г.Л.Жеглову. Считается, что руководство Академии строго борется с этой традицией, но пока ещё не зафиксировано ни одного случая, чтобы кого-то поймали за покрытием рогов золотом. Даже ходят слухи, будто не принимавший участие в тайном ритуале выпускников не допускают в офицерские собрания планетарных гарнизонов и кают-компании космических кораблей.
Так же с именем святого покровителя косморазведчиков неведомым образом связана ежегодная гонка малых кораблей по маршруту Тула Туманная — Новый Петербург — Земля, проводимая под личным патронажем Его Императорского Величества…
Саргатанас Иванович Херувимов. «Традиции Российского ВКФ» Издательство ЭКСМО 2755 год.
Глава 17
Джохорский султанат. Сингапур. 1895 год от Р.Х.
Думный дворянин второго ранга Симеон Никитович Демидов раздавил в хрустальной пепельнице недокуренную сигару и с раздражением посмотрел на собравшихся в кают-компании крейсера командиров иноземных стационеров. Сброд со всего мира, прости хоссподи… Почему-то любая захудалая страна считает своим долгом направить в Сингапур хоть какое-нибудь корыто, пусть даже ржавое и едва держащееся на воде. Вон даже Великое Герцогство Аквитания снарядила парусно-винтовой корвет, вооружённый бронзовыми каронадами времён осады Гибель-аль-Тарифа. Морская держава, ага… И это в эпоху броненосных кораблей и нарезных орудий. Как говорится, куда конь с копытом, туда и рак с клешнёй.
Остальные не намного лучше. Разве что у Соединённого королевства Мерсии и Нортумбрии броненосец грозно выглядит, но и то боевые качества этой посудины сомнительны. Привыкли они с ирландцами да скоттами в прибрежных водах резаться, вот и строят соответственно. Мореходности никакой, зато броню не всяким калибром расковыряешь. Впрочем, ацтеки и не такое расковыривали.
— Итак, господа, у кого какие соображения по поводу сегодняшнего ультиматума?
По праву старшего по званию Симеон Никитович являлся неофициальным главой сингапурских стационеров, и потому не стал дожидаться желающих высказаться добровольно:
— Вот вы, господин Стурлафсон, что думаете?
Представитель Сицилийского королевства едва заметно скривил типичную для викинга лошадиную физиономию и нехотя произнёс:
— Я думаю, ярл Демидов, что этот ультиматум касается исключительно взаимоотношений Империи Ниппон и Солнечной Земли. Сицилия считает себя не вправе вмешиваться в конфликт между этими странами.
— Ваша позиция понятна, — кивнул Демидов. — А вы что скажете, господин де Периньяк?
Аквитанец подскочил и выпалил нисколько не задумываясь:
— Я буду драться! Аквитания не позволит всяким там дикарям диктовать свои условия цивилизованным нациям!
— Вы причисляете ниппонцев к цивилизованным нациям? — хмыкнул сидевший рядом мерсиец.
Провокационный вопрос, особенно если учесть, что ниппонский микадо Д