– Я к этой штуке и близко не подойду, – сказал он, показывая на установку. – Растворишься еще – больно надо!
– А тебя никто и не спрашивает! – уточнила Баба Яга.
Майский заметно волновался, хотя в лаборатории уже проверял действие установки. Он вздохнул и развернул зеркала так, чтобы можно было войти меж них и стать на столик.
– Ну? – спросил он. – Кто рискнет?
– Конечно, я! – воскликнул Карлсон.
– Тогда я дам вам указания. Становитесь на столик, только…
– Что только? – забеспокоился Карлсон.
– Мне еще не удалось отрегулировать время действия прибора…
– Ну и что? – голос Карлсона дрогнул.
– Видите ли, – Майский задумчиво почесал нос. – Я не могу гарантировать, что через два часа вы снова станете видимым.
– А через четыре?
– Откровенно говоря, – «признался» Майский, – эффект недостаточно изучен…
– Да не тяни ты! – разозлился Карлсон.
– Может статься, что вы на всю жизнь останетесь невидимым.
– Еще чего! – возмутился бандитский шеф. – Карпухин, лезь на стол!
– Больно надо! – повторил тот Алешкины слова и отошел в дальний угол. Механики – за ним.
– Испытывай на себе! – решил Карлсон, ткнув Майского в грудь толстым пальцем. – Если ты настоящий ученый…
– Так мне же надо управлять установкой!
И тут послышался нежный голосок.
– А можно мне? – спросила Даша. – Я не боюсь.
– Правильно, – обрадовались бандиты. – Давай!
– Я против! – возразил Майский.
– А тебя никто и не спрашивает, – сказала Баба Яга. И повернулась к Даше: – Лезь на стол! Двумя ногами вместе!
– Ну хорошо, – нехотя согласился ученый. – Только накинь шубку. В зоне действия рефракции резко снижается температура воздуха.
Даша послушно надела дубленку и шапочку и смело шагнула на столик.
В комнате воцарилась тишина.
– Внимание, – сказал Майский. – Начинаю отсчет. Пять. Четыре. Три. Два. Один. Пуск! – И он медленно завертел рукояткой.
Послушные его движениям зеркала стали поворачиваться друг к другу лицом…
Надо признаться, это было не только интересно, но и страшно. Будто и в самом деле живой человек превращался в невидимку.
Сначала из одной Даши стало их много-много. И каждая все меньше и меньше, будто она куда-то далеко-далеко и плавно уходила. А потом вдруг, когда зеркала дошли до нужной точки, Снегурочка… растаяла. Прямо у нас на глазах. Исчезла в Зазеркалье.
Стало еще тише. Потому что от волнения все перестали дышать. Только Карлсон сопел носом. С восторгом. И потирал жадные руки. И щелкал по пузу подтяжками.
И вдруг тишина прервалась стуком. Будто кто-то спрыгнул со столика на пол. А потом простучали шаги к дверям. Двери со скрипом растворились и захлопнулись.
Опять стало тихо. Даже еще тише, чем раньше.
– Стой! – первым опомнился Карлсон. – Держи ее!
И все бросились на улицу. В погоню.
– Интересно, – хихикнул Алешка. – Как это они собираются догнать невидимку?
– Быстро! – скомандовал Майский. – Пока они не опомнились.
Даша спрыгнула на пол – очень даже хорошо видимая – и помчалась в нашу комнату. Алешка смотал леску, я схватил магнитофон. А Майский что-то быстро сделал со своей волшебной установкой: по зеркалам побежала зеленая волна, и они потеряли свою способность к отражению.
– Ну и дураки! – засмеялся Алешка.
На крыльце затопало много ног, и погоня вернулась несолоно хлебавши.
– Ты это все подстроил! – закричал Карлсон на Майского. – Ну, ничего! Далеко не убежит – пурга начинается.
– Ее надо искать, – взволнованно прошептал Майский и стал, как Пьеро, заламывать руки. – Она замерзнет в снегах!
– Так ей и надо! – злорадно сказала Баба Яга.
– А что это с установкой? – вдруг спохватился Карлсон.
– Зеркала надо менять, – пояснил Майский. – Не выдержали низкой температуры.
– Значит, так! – Карлсон начал тыкать пальцем всех по очереди. – Ты – меняешь зеркала и дорабатываешь установку, чтобы работала так: хочу на час, хочу на неделю стать невидимкой. Ты, – это он сказал Карпухину, – стережешь этих оболтусов, – он показал на нас. – А вы, оболтусы, завтра же развалите вашу горку.
– Зачем? – взвыла Баба Яга. – Такая хорошая зимняя забава! Снегопад, снегопад…
– Так она по этой горке через забор маханула, мамочка! Они ведь для этого ее и построили.
А за окнами мгновенно стемнело, и в стекла стали биться хлопья снега. Началась метель.
– Надо искать Дашу, – сказал Майский.
– Вот теперь, – снова злорадно пропела Баба Яга, – она станет настоящей Снегурочкой. Сам виноват!
Майский опустил голову, скрывая улыбку.
Потому что Снегурочка в это вьюжное время уже улеглась в стенном шкафу и читала интересную книгу – «Человек-невидимка». Английского писателя-фантаста.
Наступила ночь. Такая же ответственная, как и прошедший день.
До двух часов мы с Алешкой не давали уснуть Карпухину, который опять улегся в нашей комнате. Приставали к нему с разговорами. Мечтали вслух, как он тоже станет невидимкой, войдет в самый богатый банк и выйдет из него с самой большой охапкой долларов.
Помучив его, чтобы крепче заснул, мы дождались, когда он захрапел, и пошли на цыпочках к Даше.
Она тоже спала. В шкафу на полке. Укрывшись дубленкой. Положив под голову книгу. И несмотря на рычащий храп Карпухина.
Мы тихонько разбудили ее. И спустились в холл.
Метель стихла. С неба светила яркая луна.
– Не заблудись, – шепотом сказал Алешка. – Дорогу-то помнишь?
– А как же: прямо, налево, направо. – Снегурочка застегнула шубку. – Счастливо оставаться. До скорой встречи.
Я тихонько отпер дверь, и мы вышли на крыльцо.
Даша сбежала по ступеням и, скрипя свежим снегом, побежала к горке. Взобралась на нее, обернулась, помахала нам рукой и исчезла за забором.
…Встретились мы с ней не скоро. Она, конечно, все перепутала и направилась совсем в другую сторону. Заблудилась и вышла к дому лесника. А потом опять началась злая пурга. И Даша целый день сидела в избушке, пила с лесником чай и ужасно за нас переживала. А потом отправилась в поселок и, конечно, опять заблудилась.
Но мы этого тогда не знали. Не знали мы и того, что это беспомощное существо опять попало в крутую историю…
Глава IXШПИОНКА ДАША
Сначала Даша уверенно шла по сильно заметенной дороге, на которую ее вывел дед-лесник.
– Иди, дочка, все прямо и прямо, – сказал он на прощание. – Никуда не сворачивай. И в аккурат упрешься в поселок. Там тебе и милиция будет, и телефон.
Шла Даша, шла, а дорога становилась все труднее. Сугробы все глубже, ветер все злее. Началась поземка, быстро стемнело. И Даша сбилась с дороги. Но все шла и шла, увязая в снегу, смахивая с разгоряченного лица холодные хлопья.
Когда она поняла, что окончательно заблудилась, далеко впереди показался свет. Сначала Даша подумала, что это светятся фары машины на дороге, и попыталась ее перехватить, барахтаясь по колени в сыпучем снегу. Но свет не менял своего места, а только, казалось, разливался все шире и шире над заснеженными просторами. И Даша решила, что это и есть поселок, где «тебе и милиция, и телефон».
Собрав последние силы, она с надеждой и радостью побрела на этот свет, не зная, что ждет ее там совсем другое…
Стало совсем темно. Даша начала мерзнуть, особенно холодно было рукам, потому что между варежками и рукавами все время набивался снег, когда она, не удерживаясь на ногах, падала в сугробы.
И вот, наконец, она наткнулась на высокий забор, за которым было светло, но ничего не видно. Даша пошла вдоль забора в поисках ворот или калитки.
Шла она долго. Дошла до угла, где забор свернул в сторону, и снова пошла вдоль него. И опять – угол и бесконечный деревянный забор. И вдруг – какое счастье! – в заборе попалась дыра. Двух досок на месте не было, они стояли рядом с дыркой, аккуратно прислоненные к столбу.
Даша вздохнула с облегчением и пролезла в дыру. И оказалась на какой-то странной территории. Вся она была уставлена столбами, на которых раскачивались под жестяными колпаками яркие лампы, а вокруг них кружились снежинки; вдали виднелся ряд длинных приземистых зданий без окон и дверей. Торчали какие-то вышки, поднималась высоко в небо какая-то мачта, и на самом верху ее мигал красный огонек.
А справа, ближе к забору, стоял небольшой домик, и окошко его приветливо светилось, а над трубой метался от ветра голубой дымок.
Даша обрадовалась, что всем ее трудностям и страхам пришел конец.
Но все только начиналось.
– Стой! Кто идет? – послышался вдруг откуда-то грозный голос. – Лежать! – и над головой Даши прогремела автоматная очередь.
Даша послушно плюхнулась на утоптанный снег.
Сзади послышались шаги, но замерли, – видно, кто-то ее разглядывал и раздумывал.
– Встать! Руки за голову! Вперед шагом марш!
Даша поднялась и, положив руки на макушку, пошла по направлению к уютному домику с трубой и светящимися окнами. Через несколько шагов она несмело обернулась: за ней шагали огромный тулуп и громадные валенки. С автоматом.
– Не оборачиваться! – сразу же последовал голос из тулупа.
Даша и «тулуп» подошли к домику, поднялись на крыльцо и вошли внутрь. Здесь была небольшая теплая комнатка. В углу ее стояла аккуратно застеленная железная кровать; топилась железная, раскаленная печка, потрескивая и выбрасывая на пол угольки. В другом углу, за столом, на котором мешали друг другу телефонные аппараты, сидел молодой офицер и с увлечением читал книгу.
Он нехотя оторвался от нее и поднял голову.
– Разрешите доложить, товарищ капитан, – сказал тулуп за Дашиной спиной. – Задержано на территории части подозрительное неустановленное лицо женского рода.
Капитан закрыл книгу и встал. Он был очень недоволен. Его увлеченное чтение прервали на самом интересном месте. Капитан безумно любил детективные романы, особенно про неуловимых шпионов. И сам, в глубине души, надеялся когда-нибудь задержать какого-нибудь небывалого бандита или разоблачить какого-нибудь великого вражеского разведчика. Да все как-то не приходилось. Но капитан не терял надежды.