А вот дела с архитекторами в этом мире, похоже, обстояли ничуть не лучше, чем с магами. Потому что роскошнейший дом господина Хрюкса представлял собой еще и нелепейшее строение, какое только можно себе вообразить. Это было немыслимое нагромождение башенок, вкривь и вкось налепленных балкончиков и террас, колонн, лепнины, мрамора, завитушек и куполов. Местами – золоченых.
Само почтенное семейство в составе господина Хрюкса и его супруги, а также нескольких подобострастно замерших слуг, поджидало магов на крыльце.
Господин и госпожа Хрюкс просто-таки до неприличия соответствовали своей фамилии. Хозяин дома оказался маленького роста, весь какой-то слегка кособокий – впрочем, возможно, так казалось из-за того, что он картинно опирался на резную щегольскую трость. На лице его красовались крохотные, но живые черные глазки-бусинки и вздернутый до совершенной пятачкообразности нос. Тонкие губы находились в непрерывном движении. Одет он был в малиновый камзол до колен, сверх всякой меры расшитый золотой канителью, и изумительно зеленые бриджи.
Что до почтеннейшей супруги господина, то она возвышалась над мужем на добрые две головы, а чтобы обхватить эту даму, понадобилось бы, пожалуй, не менее трех таких господинов. Глазки у нее были такие же маленькие и живые, зато румянец во всю щеку и застенчивая улыбка, пожалуй, располагали к ней куда больше. Великолепная госпожа Хрюкс была облачена в розовое платье, украшенное таким количеством оборок, что издалека ее можно было бы, пожалуй, принять за свадебный торт.
У ворот господ поджидала уже карета, обвешанная со всех сторон таким количеством чемоданов, что самой кареты почти и не было видно. Все собравшиеся вокруг слуги были в дорожной одежде – дом же выглядел таким тихим, будто в нем вообще никого не осталось.
– Не больно-то ты спешил, Грачиус! Так значит, это и есть обещанные няньки? – вместо приветствия сварливо вопросил господин Хрюкс, еще издалека завидев приближающуюся процессию.
– Мы адепты! – тут же решила расставить все точки Тася.
– Адепты? – хозяин дома грозно нахмурился.
– Магической академии, несравненный господин Хрюкс! – поспешил подобострастно оправдаться “преступный гений”. – Истинные волшебники своего дела! Бытовые маги и… хм… целитель!
– Бытовые, значит? – Хрюкс окинул придирчивым взглядом адептов, которые как раз остановились напротив крыльца. – Хм, хм… ладно. В доме как раз найдется что подлатать. пусть не думают, что могут здесь две недели прохлаждаться на моих харчах! Смотри у меня, Грачиус – я заплатил тебе достаточно!
– Не извольте беспокоиться, драгоценнейший господин Хрюкс! Все будет в лучшем виде, вот увидите!
– Ладно! – Хрюкс махнул рукой и, больше не обращая внимания на адептов, направился к карете. Следом за ним собралась идти и его супруга.
Тася поняла, что сейчас они попросту уедут – и… и все. Ничего даже не объяснив! А ведь никто из них троих понятия не имеет даже чем кормить ребенка! Да хотя бы где им самим устраиваться в этом огромном доме на две недели! Хорошо, если удастся кого-нибудь там найти, ну… должен же был там хоть кто-то остаться! И все-таки поговорить с хозяевами уж точно не помешает.
– Подождите! Госпожа Хрюкс! – Тася сделала движение вперед, и женщина приостановилась. – А вы не хотите… представить нас своему ребенку? То есть… показать нам его? Заодно поцелуете малыша на прощание!
Госпожа Хрюкс вздрогнула и нервно оглянулась на дом.
– Ни в коем случае! – как-то истерически воскликнула она. – Деточка спит… и пусть спит, пока не проснется! Вам же лучше!
– Но… но как же… может, вы оставите нам какие-то наставления? Советы? Напутствия?
Великолепная госпожа окинула адептов поочередно жалостливым взглядом и трубно высморкалась в кружевной платочек.
– Мужайтесь, дорогие мои! Храни вас боги! – прочувствованно провозгласила она. – Я буду молиться за вас!
4
Тася и моргнуть не успела, как семейство Хрюксов вместе со слугами резво загрузилось в экипаж и отбыло. А в руке у девушки остался зажат большущий, похожий на амбарный ключ от дома.
– Нас что, оставили здесь одних? – все еще не веря себе, пробормотала она.
– Не стоит так все драматизировать! – господин Грачиус почти дружески похлопал ее по плечу. – В доме есть все необходимое. Поживете тут две недельки, поработаете по специ… мм… почти по специальности, получите неповторимый опыт… да считайте, что у вас каникулы!
– У нас вообще-то и есть каникулы! – сердито буркнула Тася, стряхивая с плеча его руку.
– Как они вообще решились оставить собственный дом, да еще и ребенка, на незнакомцев, которых видят впервые в жизни? – Густав неверяще покачал головой.
– Моя репутация позволяет полностью доверять мне в таких вопросах! – Грачиус гордо вскинул голову. – И не вздумайте портить мне репутацию! Кроме того, в доме наверняка остался кто-то из прислуги. Наверное. Я так думаю. Словом, разберетесь на месте! А мне, пожалуй, пора.
Сказав это, господин Грачиус вдруг попросту растворился в воздухе.
– Вот жук! – возмутился Густав.
– Ну… наверное, нам надо зайти в дом? – неуверенно предложила Тася и первой шагнула к крыльцу.
Ключ в замочную скважину она вставляла дрожащими руками. Дурные предчувствия не оставляли.
Дверь открылась с душераздирающим скрипом.
– Петли следовало бы смазать! – не удержалась от замечания Тася. – И чем здесь, интересно знать, занимается вся эта прислуга?
Прислуги, впрочем, не наблюдалось. За дверью располагался просторный холл с вычурной мебелью на гнутых ножках. Стены были обиты ярко-алой тканью в вышитых золотых розах, а вдобавок увешаны гобеленами и портьерами. Всюду громоздились диванчики и кресла с округлыми сиденьями, золоченые канделябры с оплывшими свечами, бесчисленные статуэтки, изображавшие на редкость некрасивых людей, и прочие предметы, призванные, судя по всему, продемонстрировать как богатство, так и изысканный вкус хозяев.
И все это великолепие покрывал толстый слой пыли. Так что, едва войдя, вся троица дружным хором чихнула. А потом еще и еще раз. Вопрос о том, чем занимается прислуга, завис в пылевом облаке. Пытаясь проморгаться – глаза от душного воздуха и обилия пыли заслезились – Тася кинулась к ближайшему окну, отдернула с него портьеры и, повоевав немного со шпингалетом, казалось, вросшим в раму, все-таки распахнула створки.
– У-у-фф, – выдохнула она, оборачиваясь. Парни, уже сориентировавшись, тоже открывали окна. Стало чуть светлее, а заодно и куда легче дышать.
– С-сквозняки-с-с, – свистнуло рядом, и Тася, вздрогнув, обернулась. Рядом с ней стоял щуплый сгорбленный старичок в напудренном парике, одетый в ливрею – не то дворецкий, не то лакей… хотя какой может быть лакей в таком возрасте? Старичок выглядел так, будто разменял не одну сотню лет. – А вы-с кто-с будете-с-с? – подслеповато прищурился он.
– Мы, – заробела вдруг Тася, – мы, мы…
– Няньки, – мрачно буркнул Густав.
– О! О! Что ж, мои соболезнования-с-с… я хотел сказать, мое глубочайшее-с уважение-с! Поистине-с достойное-с уважения-с мужество-с!
– А скажите, – Тася решила, что хотя бы этот старичок сможет объяснить, в чем дело, что не так с ребенком Хрюксов, почему дом такой пыльный и вообще куда все подевались. Но первым задала почему-то совсем другой вопрос. – А… а где ребенок?
– О! О! Вы его найдете-с! Непременно-с найдете-с!
– Но как?!– О! По звуку-с, разумеется-с!
С этими словами старичок с неожиданной грацией отвесил глубокий поклон, а потом и вовсе торопливо попятился в один из темных дверных проемов.
– Постойте! Вы должны нам объяснить… хоть что-нибудь!
Увы, эта реплика уже не нашла адресата. Старичок молниеносно скрылся в темноте, а адептам осталось только переглядываться, пожимая плечами.
– Ну и что мы должны услышать? – риторически поинтересовался Рубур.
И в этот момент они и в самом деле услышали.
После Тася не смогла бы, пожалуй, определить, на это это больше всего было похоже. Близко прогремевший гром, заунывный вой и одновременно – злобное рычание дикого зверя, грохот камнепада, ярость всех стихий одновременно – кажется, в этом звуке было все. А еще это было громко. Очень, просто очень-очень громко. Настолько, что дрожали, кажется, сами стены, а по холлу будто пронесся шквальный ветер.
Все трое адептов разом зажали руками уши, а потом, переглянувшись, одновременно шагнули к дверному проему, ведущему в сторону источника кошмарного звука.
Дорогу через дом Тася почти не запомнила. Был длинный пыльный коридор и лестница на второй этаж, еще один коридор, очередная скрипучая дверь – впрочем, скрежета и лязга все равно почти не было слышно в этом оглушительном реве – и, наконец… детская.
Младенец оказался довольно крупным – по крайней мере, Тасе младенцы представлялись куда как поменьше. Лежал он в детской кроватке с деревянными прутьями и был туго затянут в пеленки.
Стоило троим адептам в ужасе склониться над кроваткой, как малиновый уже от рева ребенок вдруг захлопнул рот – и адский рев прекратился. Наступившая тишина показалась оглушительной. А малыш заинтересованно полюбовался на нянек и беззубо улыбнулся.
– Ой, какой хорошенький! – тут же умилилась Тася. Однако в этот момент малыш, подумав, снова открыл рот, явно набирая в легкие воздуха.
– О, нет-нет-нет! – в ужасе завопила Тася и торопливо принялась раскачивать коляску. На пару минут это, казалось, помогло: ребенок снова захлопнул рот, привыкая к ощущениям. Однако вскоре снова сморщился, открыл рот…
– Даже не думай! – рявкнул Рубур и, выхватив кулек с младенцем из кроватки, принялся его энергично укачивать в руках… потом встряхивать. А потом и вовсе подбрасывать.
– Может, его нужно перепеленать? – неуверенно предположила Тася.
– Что? – Густав в ужасе посмотрел на нее.