Некоторое время они опять шли молча.
Солнце поднялось еще выше, теперь оно светило над самыми головами.
– Полдень, – пробормотал Марат.
– Ага, – устало пробормотала Муся. – Очень хочется есть…
– Да, я бы тоже не отказался чего-нибудь перекусить, – согласился Марат, вытирая чумазой ладонью вспотевшей лоб. – Ой, смотри – что это там?
Впереди были заросли лесной малины.
– Ура! – обрадовалась Муся. – Мы не умрем от голода…
Несмотря на усталость, они побежали к зарослям, где сквозь листья просвечивали крупные спелые ягоды.
Никогда еще Муся не пробовала столь вкусной малины!
Сладкие ягоды так и таяли на языке, утоляя одновременно голод и жажду. Здесь, в глухом лесном уголке, где никогда не было людей, росли целые плантации малины.
Несколько минут Марат с Мусей насыщались, ничего не замечая вокруг. Муся рвала ягоды пригоршнями и запихивала их в рот, и ей было совершенно безразлично, чистые у нее руки или нет. В этом отдаленном месте подобные условности не имели никакого значения.
Только одно обстоятельство немного портило эту трапезу – над кустами вовсю кружились тучи мелкой мошкары, очень противной.
– Ой, они кусаются! – наконец заметила Муся, когда немного утолила свой голод. – Какие противные мошки! Кыш…
Липкими от малины руками она попыталась прихлопнуть нескольких насекомых.
– Бесполезно, – сказал Марат с набитым ртом. – Это комаров можно прихлопнуть… Где-то я слышал, что чем больше убьешь этих мошек, тем больше их прилетит.
– Но что же делать?! – возмутилась Муся.
– Просто отмахивайся от них, – посоветовал Марат. – Это гораздо эффективнее.
Муся сорвала большой лопух и стала обмахиваться им словно веером.
– А помнишь бал-маскарад? – спросила она, углубляясь в заросли – там ягоды были крупнее и слаще. – Как же было здорово тогда…
– Да, мы танцевали вальс… – мечтательно подтвердил Марат с другой стороны кустов. – Тебе очень шло то платье и парик тоже…
– А Катька? – засмеялась Муся, продираясь сквозь колючие ветви еще дальше. – Она изображала даму с собачкой! Эх, зря мы не взяли Фимку… кто знает, может быть, она бы вывела нас из этого леса.
Марат что-то ответил ей, но Муся не расслышала.
– Что? – переспросила она. – Что ты говоришь? Фу ты, сколько здесь этих мошек…
Марат опять пробурчал что-то неразборчивое, затрещал ветвями.
– Ничего не слышу… – с досадой пробормотала Муся, сквозь кусты пробираясь к нему. – Марат…
Она отодвинула большую ветку, всю усыпанную малиной, и вдруг увидела перед собой большую морду, всю заросшую бурым мехом. В первый момент Мусе показалось, что она уже попробовала того самого галлюциногенного препарата, которым обещался накормить всех Герман, и что Марат в ее воображении превратился в это странное существо.
Но в следующее мгновение она догадалась, что перед ней самый настоящий медведь, который тоже, вероятно, решил полакомиться малинкой.
– Мама… – прошептала Муся.
– Фр-р-р… – сказал медведь и затряс круглой башкой, глядя на Мусю тоже с большим изумлением.
– Мама-а!!!!!
На миг Муся даже оглохла от своего крика. Надо сказать, что и на медведя он произвел большое впечатление. Косолапый вдруг хрюкнул и опрометью бросился в чащу, подальше от непрошеных гостей.
А Муся тем временем, не разбирая дороги, мчалась в обратном направлении. Марат что-то кричал ей вслед встревоженным голосом, но она от страха ничего не соображала, ей все казалось, что за ней бежит медведь…
Где-то на этом отрезке пути она потеряла сказки Пушкина. Но какое это имело значение сейчас!
Наконец она остановилась и огляделась. Вокруг был густой лес. И она была совершенно одна…
– Ау… – дрожащим голосом произнесла Муся.
– Ау! – кто-то отозвался ей издалека, почти неслышно.
– Ау-у! – заорала она что было сил, уже не беспокоясь о каком-то там медведе. – Мара-ат!..
Ответное ауканье сначала приблизилось, а потом опять отдалилось. Так они и бегали по кругу, пока вдруг за высокой сосной Муся не увидела знакомую куртку. Это был Марат.
– Я здесь!
Он повернулся и побежал ей навстречу. В эти самые мгновения, когда они бежали друг к другу, Муся забыла обо всем на свете, она чувствовала себя такой счастливой, что все остальное не имело значения.
– Ты здесь… – пробормотала она, обнимая его за шею. – Господи, там был медведь, ты видел?
– Только тень… он уже убежал! – радостно сказал Марат. – Наверное, испугался еще сильнее тебя.
В следующий момент Мусе стало неловко – что это она, в самом деле, повисла у человека на шее… Она разжала руки и отступила назад.
– Ты потеряла книгу… – покраснев, сказал Марат. – Вот… я подобрал.
– Мерси, – ответила Муся и тоже покраснела.
– Как ты?
– Ничего. Наверное, нам очень повезло, что мишка не сожрал нас…
– Какой-то он трусливый…
– Ага, а вдруг где-нибудь поблизости есть другой его собрат, более мужественный? Мне кажется, надо выбрать удобное место и развести костер. Говорят, лесные звери очень боятся огня…
Муся не могла не согласиться. Они выбрали небольшую полянку и решили расположиться там, набрали немного сухого хвороста.
– У тебя была зажигалка… – напомнила Муся.
Марат похлопал по карманам и обнаружил, что зажигалки нет. Вероятно, он потерял ее.
– Все равно там газа почти не было… – пробормотал он. – Знаешь что? Давай разведем огонь, как древние люди, с помощью дощечек?
Мысль Мусе понравилась. Они с Маратом принялись тереть сухие дощечки друг о друга, но толку не было никакого, даже дым не пошел. Потом Муся попыталась найти кремни в траве, чтобы высечь из камней искры, но кремней здесь не было, вместо них попались только еловые шишки.
– Да что за ерунда такая! – с досадой произнесла Муся. – Почему это в кино показывают, как люди умудряются выжить в самых невероятных условиях, а у нас ничего не получается, даже разжечь огонь!
– Н-да… – не мог не согласиться Марат. – Но у этих людей были хоть какие-то запасы с собой, а у нас ничего нет!
Муся легла на траву и задумчиво посмотрела в небо.
– А вдруг нас не найдут? – спросила она.
– Найдут, – твердо ответил он. – Хочешь, я тебе пока Пушкина почитаю?
– Валяй, – вздохнула она и закрыла глаза. Она слышала, как Марат переворачивает страницы и как потрескивает старая бумага. – Их лет сто уже никто не читал.
– Ого! Что это? – вдруг с любопытством произнес Марат. Что-то в его голосе было такое, что Муся мигом подскочила и заглянула через его плечо.
Между страницами лежал пожелтевший листок бумаги, на котором выцветшими от времени чернилами было что-то написано.
– Не понимаю – это что за буква? На редкость неразборчивый почерк… И опять эти «яти»… Очень хорошо, что их отменили!
– «Дорогой мой сынок!» – вдруг громко прочитал Марат, вглядываясь в лист. – Так это письмо… «Мы с Любой, Надей и Верочкой очень ждем тебя и надеемся, что ты в Москве получишь охранную грамоту от самого главного комиссара. Наши местные мужики словно с цепи сорвались – разорили всю усадьбу и теперь требуют какие-то драгоценности. Я им пытался объяснить, что драгоценности когда-то знатного рода Балясиных давно проданы, а на эти деньги построены сельские школа и больница…» Послушай, Муся, так это письмо графа Балясина своему сыну!
– Ага… – завороженно произнесла Муся. – Вера, Надя и Люба – это три его дочери… А сам молодой граф, оказывается, уехал в Москву за какими-то документами! Только я не понимаю… это что же, выходит – никакого клада не существует? И фамильные драгоценности – выдумка?..
– Просто легенда! – подтвердил Марат. – И опять только мы знаем правду… А ведь сколько людей в тех местах искали спрятанные сокровища! Выходит, мы зря той ночью в подвал полезли! Никакого клада нет…
– Ничего не зря! – решительно возразила Муся. – Теперь мы знаем всю правду о роде Балясиных. Оказывается, молодой граф уехал в Москву. Ладно, читай дальше!
– «…так что постарайся скорее вернуться, не то, боюсь, новая власть выгонит нас из усадьбы. Здоровье мое уже не то…» Ну, тут он про свое здоровье очень подробно пишет… Ага, вот – «…эти люди не понимают, что главным нашим богатством всегда были и есть знаменитые Ямские леса, а также Медвежий источник, чьи волшебные свойства спасли многие жизни. Мне, увы, сии воды уже не в силах помочь, ибо недуг мой находится в заключительной стадии. Завещаю тебе, дорогой сынок, беречь и хранить эти места, а также построить наместе источника специальную лечебницу, призванную помогать людям…» Ну, лечебницу и без молодого графа построили, даром что он из Москвы не вернулся, старый Балясин без него умер.
– Печальная история… – вздохнула Муся. – Давай эту книгу в библиотеку санатория отдадим, вместе с письмом? Когда вернемся…
– Обязательно вернемся! – горячо воскликнул Марат.
Они сидели над книгой, и Муся вдруг не удержалась и поцеловала его. Она знала, что выглядит ужасно – в этих дурацких штанах, в платке, сбившемся на затылок, с чумазым, перепачканным малиной лицом, но ничего не могла с собой поделать.
– Ты такой хороший, – сказала она. – А я такая дурочка…
Она имела в виду то, что позволила себе увлечься Германом, когда рядом был Марат.
– Ты вот меня утешаешь, а я боюсь, что мы можем не вернуться… – продолжила она, глядя в блестящие, «самурайские» глаза своего друга. – Поэтому я хочу сказать тебе это сейчас, пока не поздно. Я еще боюсь…
– Не бойся, Маша, я Дубровский, – вдруг сказал Марат. – Я тебя спасу…
Конечно, ее спас не Марат, а люди, которые искали их целый день, а также Фимка, принимавшая активное участие в спасательной операции, но все равно Муся была очень благодарна своему другу за то, что тот поддерживал ее своим оптимизмом.
Ближе к вечеру, когда солнце уже начинало садиться, они вдруг услышали собачий лай, раздавшийся где-то неподалеку.
– Фимка! – прошептал Марат. – Это ее голос…
– Мы здесь! – закричала Муся. – Ау, мы здесь!