Так, еще раз надо пройтись, проверить, все ли закрыто, все ли на месте. Теперь сундучок в руки и можно возвращаться в Белозеро. Я вышла на крыльцо и заперла дверь. Больше уже никто не заглянет в этот домик, враз осиротевший. И только, может, леший еще какое-то время будет следить, чтобы здесь все было в порядке. Я еще раз окинула прощальным взглядом двор и лес, и мы перенеслись в Белозеро.
Крестный пошел к себе домой отмечаться о прибытии, а следом за ним, на привязи, к своему новому месту обитания шли три белые козочки. Ну а мы с папой зашли в свой дом, оставляя на пыльном полу следы от ног, и уселись на лавку у окна. Я поставила сундучок на стол.
— Это наследство от Карповны? — поинтересовался папа. — И, как я понимаю, его надо бы спрятать?
Я подтвердила, что папины догадки верны. И сундучку не место ни в Белозере, ни в Питере.
— Тогда отдай его лешему! Он так спрячет, что и сам потом не найдет.
Я так и решила поступить, отправившись к любимому дубу лешего на холме. Он тут же вылез, как будто только и ждал моего появления, и сразу же вольготно разлегся на боку, вытянув вертикально вверх свой хвост:
— Привет, привет! Ну как там, все нормально прошло?
Я коротко кивнула, не в силах рассказывать. Но леший и не нуждался в моем ответе, он сам хотел поговорить:
— Слушай! А я забыл тебе сказать в прошлый раз, что мой брат-то как раз в это время собирался за моря-океаны к тамошним лешакам. Или ты его застала, часом? Нет? Ну и ладно. А вот я тут для тебя одну полянку присмотрел! Ну закачаешься! Чудо, а не полянка! За такую полянку в прежние времена цари свою корону отдавали. А?.. А то давай я тебе там избушку сварганю. Тебя ж никто там жить не заставляет? Так, на всякий случай. А то надумаешь летом приехать, так что тебе в деревне-то жить? Там людей полным-полно, а здесь!.. М-м!.. Просто сказка!
Не в силах больше сопротивляться, я согласилась, но Кузнечик тут же внес дополнения:
— Учти! Мы тебе обещания не давали променять столицы на глушь. Там театры и балы, а здесь волки с медведями! Так, если только изредка, чтобы душа отдохнула!
— Дак мы что! Мы ж понимаем, — вскочил вдруг и стал расшаркиваться леший, подняв своими копытами пыль с сухой земли.
Тогда я ему протянула сундучок и попросила, чтобы он его спрятал:
— Никому не показывай и не рассказывай. А буду просить, и мне не давай ни за что! Только через тринадцать лет, не раньше!
Леший взял сундучок в свою лапищу и тут же полез в дуб:
— Ну ладно! Пока! Осенью-то появись — на домик посмотрим!
Я пообещала и вернулась к папе.
Мы не стали дожидаться крестного и тут же рванули к Туманному фьорду. Гоблины, лишь только завидели браслет Аш-Ура, сразу сникли и не стали нам препятствовать. Стоявший на страже незнакомый гном встретил нас хмуро, но перечить не стал и, вызвав себе подмену, провел нас прямо ко входу в Подземелье. Пообещал даже дождаться нас и вывести обратно на поверхность.
Негостеприимство гномов напомнило мне, что я вытворяла тут при прощании, но нет худа без добра: нам не пришлось здесь задерживаться, а у меня не было настроения общаться с гномами.
На этот раз Кузнечик решил пойти с нами. Ему захотелось посмотреть на Сердце Мира хоть одним глазком. Но в подземелье мы с папой шли все равно осторожно. Огонь хоть и не бил струей, но явственно попыхивал из стен. И прочие ловушки обозначались столь близко, что волей — неволей мы отшатывались от них. Хорошо хоть Стражи, все как один, не шевелились при нашем приближении, а то я хоть и попривыкла ко всяким ужасам, а все равно — страшно! Да и вдруг — что случится?
Аш-Ур уже ждал нас у Рубинового зала:
— Неплохо, неплохо! Отыскали, значит, озеро Смерти. Ну что, я вас больше к себе не приглашаю. Все, что необходимо, мы можем совершить и здесь.
С этими словами маг приблизился к папе и коснулся его руками. Папа вмиг окутался легкой дымкой, и это облачко стремительно увеличивалось в размерах. Раз — он уже стоит рядом! На нем все те же штанишки с курточкой и сандалии, только увеличившиеся в размерах вместе с папой.
Черт! И этот взрослый дядя с усами — мой папа?! Мой папа — хорошенький маленький мальчик, а не этот верзила. Попробуй дать такому подзатыльник. Хотя?! Это с какой стороны посмотреть! Если он, например, возьмет меня на руки, я вполне смогу отвесить ему леща.
И папа тут же подхватил меня на руки. Нашу идиллию нарушил Аш-Ур:
— На прощание скажу вам, молодой человек, одну вещь: берегите свою дочь!
— Это меня надо от нее беречь, — возмутился папа, да так громко! Я уже успела забыть, какой громовой у него голос. Прямо в ухо! Забыл, что ли, что я у него на руках? Нет, маленьким он мне больше нравился.
— Эй, эй! Вы что это уже тут прощаетесь? — возмутился Кузнечик. — А я так и не посмотрел на Сердце Мира.
— А ты заслужил это? — удивился маг, но все же направился с Кузнечиком в Рубиновый зал, уже в последнюю секунду пригласив и нас. Но мы с папой отказались. Не музей же это, в конце-то концов.
Когда они вернулись, на рожице чертенка было написано такое восхищение, что я невольно рассмеялась. Папа хотел посадить Кузнечика к себе в карман, но тот испуганно отшатнулся, прошептав мне на ухо:
— Ну и отец у тебя! Он же прихлопнет меня в кармане, как муху.
На что я гордо ответила:
— Да уж, вот такой у меня папа!
Папа не расслышал, о чем мы беседовали, и сразу встрял:
— Что-что? О чем вы?
Но мы с Кузнечиком только рассмеялись.
Потом мы попрощались с Аш-Уром, причем он взял с меня слово, что я загляну к нему обязательно, когда вырасту. С этим же условием он оставил мне и браслет в виде змейки, который я хотела ему вернуть. Если честно, мне так не хотелось с ним расставаться, ведь он такой красивый. Так что я вздохнула с облегчением, узнав, что он теперь мой.
Потом отряд мартышек проводил нас до пещер гномов. Папа шел потихоньку и чертыхался. Он никак не мог привыкнуть заново к своему телу — все время натыкался на стены, бился о низкие своды. Тогда я его спросила на ходу:
— Ты что, опять хочешь стать маленьким?
— Нет! — испуганно вскрикнул папа и больше уже не ругался и не ворчал.
…Мы не стали возвращаться с берегов Туманного фьорда в Белозеро. Те дела могут подождать. А вот в одну маленькую квартирку в Петербурге нам не терпелось явиться прямо сейчас, в любом виде.
Там уже наступил вечер, и мама пила чай, глядя на выключенный экран телевизора. И тут появились мы. Мама вскочила, выронив чашку, и бросилась к нам. И мы обнялись втроем, тесно-тесно прижавшись друг к другу…
Послесловие
Я с удовольствием потянулась и открыла глаза. Как хорошо все-таки жить на этом свете! Однако и валяться особенно некогда. Кузнечик тут же сунул мне под нос расписание на сегодняшний день. Нужно позвонить в Лос-Анджелес прямо сейчас и уговорить Сьюзен принять дополнительную группу в Диснейленд. Кроме того, ночью пришло письмо по факсу от нашего нового агента Жоакима из Рио-де-Жанейро. Он составил перечень наиболее интересных карнавалов и фестивалей и подтвердил наши условия по приемке туристов. Кузнечик, пока я завтракала, прочитал мне составленный им в Рио ответ. Я одобрила и подписалась под письмом. Обрадованный чертик тут же побежал его отправлять.
Допивая сок, я привычно перевела взгляд на настенный календарь, присланный мне из Китая, с очень красивыми яркими драконами, и тут же ахнула. Чертик переставил окошко на первое октября. Ужас! Сентябрь пролетел, а я и не заметила. А ведь уже целый месяц хожу в седьмой «А».
Пока я одевалась, Кузнечик привычно залез в мой рюкзачок, я подхватила его на плечо и вышла из дома. По пути ко мне присоединилась Ленка, помогавшая мне с подбором переводчиков. По ее словам, она познакомилась с двумя девятиклассницами, очень неплохо говорящими по-испански. Это было здорово, так как теперь я сразу могла начать придумывать новые маршруты в Бразилию. Так, весело болтая, мы дошли до школы.
В беседке рядом со школой меня уже ждали Саша — он учится в десятом классе и отвечает за подбор новых клиентов, и Ирка — она помогает принимать группы из-за границы. Мы обсудили все вопросы на целый день и разошлись по классам. Снимая куртку в гардеробе, я подумала, что вообще-то пора арендовать где-нибудь офис, скоро холода наступят, в беседке не рассидишься, а дома папа будет ругаться. Может, прямо в школе?
После третьего урока все «сотрудники» моей «фирмы» собрались в столовой, чтобы отпраздновать первый месяц совместной работы. Накупив пирожных и соков в буфете, мы уселись за два сдвинутых стола в укромном уголке.
С первым тостом поднялся Игорь. Серьезный такой восьмиклассник, занимавшийся айкидо. Сначала я его привлекла, чтобы обеспечить охрану иностранных туристов, а теперь он создает целую службу безопасности. Наша фирма в ней стала остро нуждаться, так как ни один взрослый не должен был догадаться, чем мы занимаемся. Он прочувствованно произнес:
— Я поднимаю свой бокал за нашу фирму «Фея» — первый в мире центр детского туризма без виз и границ, а самое главное — без взрослых!
Банкет мог бы продолжаться еще долго, но нас разогнала после звонка на урок уборщица.
Я сидела на уроке по зоологии и, не слушая Валентину Васильевну, вспоминала, как все начиналось…
…Мы с папой и Кузнечиком вернулись в Петербург в конце августа. И почти сразу чертенок стал чахнуть. Он капризничал, гнусавил и делал гадостей в три раза больше обычного. Но однажды ему попалась на глаза рекламная газета с объявлениями о туристических поездках. И Кузнечик вдруг задумался и думал так два дня, а потом заявил мне:
— Кто-то хотел облазить весь мир?
— Конечно! — не лукавя, ответила я.
— А почему бы тебе не открыть свою турфирму? Взяла клиентов за руку — и ты уже там, где они хотят быть.
— Да что ты болтаешь! — рассердилась я. — А язык? А разные временные пояса? А деньги? А паспорта? А визы?
— Толмачей найдем, время учтем, деньги будут. А паспорта и визы — только лишняя морока.