— Вот вы нас напугали.
— Мы, это, сами напугались, — сказал Олег, зачем-то дунув на чай.
— Так себе зданьице, — заметил Марк. — Может, пойдем отсюда?
— Там рядом парк.
— Мы заметили.
В парке было уютно и немноголюдно. Марк рассказал об их злоключениях...
— Надо с ночлегом как-то решать.
— В смысле?
— В прямом. Мы же не пойдем щас на трассу. И где нам ночевать?
Марк озадаченно посмотрел на меня.
— Может, у тебя есть кто здесь? — уточнил Саня. — У нас вообще никого.
— Есть один, Антон, только он сто пудов с обратным визитом приедет, еще и с родственниками. Нас же четверо.
— Да по фиг. Разместим, — улыбнулся Саня. Лишь бы щас к себе пустил. А то холодно уже.
Антон и правда оказался не самым добродушным хозяином. Хотя чего еще было ожидать? Любой нормальный человек прифигел бы, когда к нему под ночь заявился бы не брат, не девушка и даже не лучший друг, а просто хороший приятель из другого города, которого он черт знает сколько не видел, да еще с тремя мужиками, и, мило улыбаясь, заявил, что им негде ночевать, поэтому вся надежда на него. И тут либо он, либо вокзал, либо обезьянник. Короче говоря, смотрел на нас этот худющий лысеющий Антон, как на главных инженеров-конструкторов АвтоВАЗа, и решал: убить нас сразу или долго и мучительно, доставляя себе максимальное удовольствие.
— Кто так делает? — резонно заметил он. — У меня вообще ремонт. — Но все же нас пустил. Вернее, не всех, а Марка и Олега. А нас с Саней отправил к еще одному знакомому — Вадику — в другой подъезд. Вадик был низкий, плечистый и накачанный, с тонкими губами и агрессивным бульдогом.
— Лает и не кусает. — Представил нам своего пса Вадим. — Хотя может и укусить, — добавил он, улыбнувшись.
Мы с Новиковым неловко улыбнулись в ответ.
— Че, пацаны, путешествуете?
— Ага, в Саратов едем, — ответил Саня, стараясь не шевелиться и не злить пса.
— Вместе, пацаны, путешествуете?
— Да. — Новиков испуганно смотрел на меня, но что я мог сделать?
— Ну, ладно, че, располагайтесь. — Не стал мучить нас допросами Вадим, смачно рыгнул и пошел к себе в комнату.
Мы переглянулись. Саня тяжело вздохнул.
Вадим вышел из комнаты с матрасом, подушками и пододеяльником.
— Одеяла лишнего нет, не обессудьте. Укроетесь пододеяльником. — И вручил это все богатство мне.
— Да вообще не вопрос.
— Ладно, спать пойду. Вы тоже, пацаны, ложитесь, вам же рано вставать.
Мы закрыли дверь и лежали на матрасе.
— Саня, ты спишь? — спросил я, рассматривая в окне неполный глаз луны. Спать на самом деле хотелось, и очень. Но то ли эта проклятая луна, то ли новое место, то ли еще что-то не давали погрузиться в царство Морфея.
— Нет, — заворчал товарищ.
— Как-то странно, да?
— Что странного?
— В первый раз с тобой спим вместе, на одном матрасе.
— Ты хочешь поговорить об этом?
— Почему нет? Сегодня был сложный день.
— Да, непростой, — ответил товарищ и уже через минуту засопел, как пузатый еж. Я сам практически тут же отрубился.
Утром мы стояли на трассе. Я и Олег. Парни уже были в дороге, а нам все как-то не везло. Пытались стопить по очереди. Но на Олега вообще не реагировали, а я затормозил «Волгу», но без денег мужик везти не хотел. Бог ему судья. Мы прошли уже километра три. Было холодно и хотелось спать. Я в очередной раз стал сомневаться, правильно ли, что я все это затеял, да и из Олега собеседник неважный. С Саней мы хотя бы ржали или орали. Не знаю, каково придется Тане, единственное, что он может оказаться пылким любовником и все такое. И тогда им и разговаривать не особо-то нужно будет.
И тут как остановится «бэнтли». Ну, не «бэнтли», шучу, конечно, но какая-то вполне неплохая бэха. Новиков бы в слюнях захлебнулся. А если бы еще за рулем сидела шикарная молодая блондинка... Но о таком и мечтать не приходилось. На трассе даже если девушки и ездят, останавливаться они не решатся. В общем-то, правильно.
Водитель довез нас до Воткинска. Саня непременно бы переделал его в Водкинск, сам бы посмеялся, восхитившись своим остроумием, и заявил, что от Воткинска до Ижевска гораздо ближе.
Олег же только чертил в блокноте и изредка поглядывал в окно. Я бы тоже волновался, можно сказать, судьба у человека решается. Ну, или просто он аутист. Таких сейчас тоже немало.
В Воткинске перекусили в закусочной. Олег схватил чебурек, будто лет двести не ел, и яростно кусал его, брызгая горячим соком. Сок тек по его тонкому подбородку, как капли дождя по стеклу, но Олег не обращал на него никакого внимания. Мне снова стало как-то не по себе. Чебуреки добавили нам сил, поэтому четыре километра по трассе мы прошли так же уверенно, как наши спортсмены на церемонии открытия Олимпийских игр. А вот дальше уже мы шагали, как те же спортсмены, только на соревнованиях. Олег-то еще ничего, а вот я едва-едва не развалился с непривычки. Ноги ныли от холода и усталости, спина разламывалась на части (надо больше сидеть и лежать возле ноута), голову будто Валуев руками сдавливал, проверяя вместо арбуза на спелость. Словом, ЗОЖу и не снилось.
А потом Олег застопил синюю «ладу калину», и мы под веселые и нестареющие хиты 90-х доехали до Ижевска. Водила нас даже до самого центра довез.
— Найдете, тут рядом. — И уехал, подпевая «Белые розы» Юре Шатунову.
Парни уже ждали нас на пустыре.
— А где двадцать один?
— А вот представьте себе, товарищ режиссер, есть девятнадцать и есть двадцать три, а между ними пустырь.
— Нда, что-то не очень нам везет с местом встречи.
— Вы давно тут?
— Три часа.
Ижевск, конечно, неплохой город. Хотя по сравнению с нашим любой город неплохой и даже прекрасный. Солнышко пригревало, настроение было хорошим, поэтому мы решили прогуляться по центру и поснимать местных фриков. Было не очень-то многолюдно. Побольше народа, конечно, чем у нас, но не так чтобы уж очень. Не Москва, как сказал бы Саня.
На деревьях тряслись последние самые крепкие и стойкие желтые листья. Казалось бы, все: осень, хана, а они все равно боролись до последнего. Так часто лысеющие мужики стараются сохранить хотя бы три волосинки, не готовы мириться с тем, что они уже никогда не будут прежними. Хотя чего волосы-то жалеть? Они либо поседеют, либо выпадут. А вот деревьям эти островки увядшей юности вполне шли. Голые деревья выглядят устрашающе. Люди не улыбались. Страна у нас такая. Улыбчивые люди либо слишком молодые еще, либо приезжие, либо просто больные.
Город немолодой по сравнению с нашим, поэтому и посмотреть есть на что. Речка ничего такая, парки, храм какой-то, короче говоря, есть где погулять, не зря заехали. Мы сидели на набережной, ели пончики и пили лимонад «Буратино».
— Как в детстве! — радовался Саня.
— Хорошо, — вдыхая речной воздух, восхищался Марк.
Чистенько, цивильно, облагородили все, газончики, цветочки. Чайки летают, парочки, студенты прогуливаются, мужик какой-то бородатый в зеленой вязаной шапке на велосипеде. Все как надо, в общем.
— Может, не поедем никуда?
Мы с Олегом бросили испепеляющий взгляд на Новикова.
— Нет, ну а что? Красиво же. — И отхлебнул «буратинки».
— Красиво. Но в Саратове вообще красиво должно быть. Там Волга.
— И Таня, — добавил Олег.
— Ну да, да, — согласился Саня. — Поехали.
И мы поехали. До Казани было всего триста километров или даже меньше, так что к вечеру по-любому должны были добраться.
Пришла очередь ехать с Марком. Я отдал Сане камеру, он тут же принялся снимать, себя, трассу, Олега, нас с Марком, снова себя и трассу.
Мы отправились вперед, оглядываясь и угорая, Новиков кривлялся, танцевал, как моряк Папай, и махал нам рукой. Правда, уже спустя пять минут Саня махал нам из белой «девяносто девятой», промчавшейся мимо на полном ходу, затем резко затормозившей и медленно задом подъехавшей к нам.
— Запрыгивайте,— скомандовал товарищ,— Айрат не против.
Субтильный парень лет тридцати кивнул в знак согласия. Мы запрыгнули и полетели дальше по трассе. Вот так Новиков, вот так ас! Действительно крутой стопщик. Вдвоем-то не так просто затормозить машину, а он не то что вдвоем, он целый салон стопщиками забил. И я с гордостью посмотрел на Саню, который продолжал снимать нас, Айрата, дорогу, встречные тачилы.
Айрат оказался диким матерщинником, он материл все: дальнобои, не дающие себя обогнать, плохие участки трассы (а их было достаточно много), ремонтников, «ни хрена не парящихся», друзей, родственников, дождь, не к месту и не вовремя начавшийся.
— А че в Казани-то? — спросил он в перерывах между ругательствами.
— Проездом, — ответил Саня. — В Саратов едем.
— А там что?
— Да вот Олега везем. Кино снимаем.
— Кино? — Дальше снова мат. — Вам че, делать больше не хрен? — И еще немного мата.
— А ты чем занимаешься? — полюбопытствовал Новиков.
— Монтажник, — и еще совсем немного мата.
— На стройке работаешь?
— Кабло прокладываем, кондеи устанавливаем — всего понемногу.
— И много зарабатываешь?
Мат то ли из-за очередного плохого участка дороги, то ли в ответ о заработке.
Переспрашивать никто не стал.
— А кино — ну так прикольно. У нас теперь полгорода решило кино снимать после нас, — заговорил Новиков уже на ровном асфальте. — Да, Саня?
— Да, — подтвердил я. — Кино у нас теперь полгорода снимает. Но они просто так, а мы Канны должны выиграть.
— Канны? — переспросил Айрат.
— Каннский фестиваль, — уточнил Марк.
Мат, еще мат и еще.
— Вы дикие, — закончил фразу монтажник Айрат.
Потом мы поговорили о политике, о том, как много «покемонов», долбанутых и просто дебилов на этом свете, неумелых водил, которые понакупают права, а ездить и соображать не умеют, потом из-за них еще уверенные и нормальные водители, как Айрат, попадают в аварии. Он сам три раза становился участником ДТП из-за этих криворуких. А уж девушки за рулем — это вообще швах, поэтому он свою никогда за руль не посадит и вообще на километр на подпустит к любимой машине.