Эппштадт отчаянно дернулся. Тонкая рубашка от Армани треснула и порвалась, и Гарри, воспользовавшись моментом, освободился-таки от цепких пальцев. На бегу он успел увидеть множество устремленных на него сверкающих глаз.
Испуг придал Эппштадту проворства. Он давно не бегал так быстро, как сейчас. В два прыжка Гарри домчался до порога, перескочил через него и, едва оказавшись в доме, захлопнул дверь и навалился на нее всем телом. Запор защелкнулся. Дрожащими пальцами Эппштадт нащупал замок, ожидая, что в следующее мгновение дверь начнет сотрясаться под ударами множества кулаков.
Однако ничего подобного не произошло. Несмотря на то, что хулиганам не составило бы труда выломать дверь, видимо, они решили воздержаться от этого противозаконного деяния. Девушка ограничилась тем, что несколько раз окликнула его через дверь. У нее был звучный, хорошо поставленный голос, как у выпускницы школы актерского мастерства.
– Вам следует быть осторожнее, – предупредила она, нараспев растягивая слова. – Скоро этому дому конец. Вы слышите меня, мистер? Конец совсем близок.
Разумеется, Эппштадт ее слышал; у него не было проблем со слухом, а она говорила громко и отчетливо. По-прежнему не понимая, почему эта отчаянная банда побоялась взломать дверь, Гарри запер ее на засов и по коридору потрусил в кухню. Из-за угла вынырнул Джой, бежавший ему навстречу с пистолетом в руке.
– Где ты пропадал, черт тебя возьми? – взревел Эппштадт.
– Я хотел спросить вас о том же самом.
– Да будет тебе известно, мы попали в переплет. Дом окружен со всех сторон.
– Окружен? Кем?
– Какой-то бандой психов. Весьма многочисленной бандой, должен заметить.
– Где они?
– Прогуливаются по саду. Где им еще быть?
И Эппштадт махнул рукой в сторону двери. Сквозь стеклянную панель ничего не было видно. Вероятно, нарушители успели вновь скрыться в полумраке ветвей.
– Поверь мне на слово, – буркнул Эппштадт. – Там, за дверями, притаилось множество людей – два, а то и три десятка. Одна из них, молодая взбесившаяся шлюха, пыталась помешать мне войти в дом – Он предъявил в качестве неопровержимого доказательства порванный рукав рубашки и поцарапанную до крови руку. – Боюсь, она и в самом деле бешеная. Придется мне делать уколы.
– Если они там, почему их не слышно? – пожал плечами Джой.
– Они там, можешь не сомневаться. А шуметь им ни к чему.
С этими словами Эппштадт двинулся в кухню. Джой следовал за ним по пятам.
Там они нашли Джерри – тот смачивал макушку водой из-под крана. Джой сразу направился к окну и уставился в темный сад в поисках зримых подтверждений слов Эппштадта, в то время как сам Эппштадт подошел к раковине, зачерпнул воды и принялся промывать свою рану.
– Кстати, телефон молчит, – сообщил Джерри.
– Ничего, у меня с собой мобильник, – откликнулся Эппштадт.
– От него тоже мало проку, – возразил Джерри. – Боюсь, землетрясение вывело из строя всю систему связи.
– Вы ведь выходили в сад, если не ошибаюсь? Видели Максин или Сойера?
– Брамс, мне не удалось выйти в сад. Там какие-то люди…
– Я знаю.
– Подождите. И закройте этот чертов кран.
– Я еще не закончил умываться.
– Я сказал, закройте кран.
Брамс неохотно повиновался. И как только стих шум льющейся воды, они различили другой звук, идущий из недр дома.
– Похоже, внизу кто-то включил телевизор, – изрек Джой, невозмутимый в своем великолепном простодушии.
Эппштадт подошел к лестнице, ведущей в башню.
– Нет здесь никакого телевизора, – возразил он. – А если бы и был, то непременно сдох бы во время этой свистопляски.
– Тогда что это? – покачал головой Джой. – Я ясно слышу лошадиное ржание, топот копыт и вой ветра. А сейчас, заметьте, никакого ветра нет.
Он был совершенно прав. В воздухе не ощущалось ни малейшего дуновения. И все же где-то раздавались завывания, чрезвычайно напоминающие саундтрек «Лоуренса Аравийского».
– Вскоре вы обнаружите, что здесь много обитателей, – бесстрастно сообщил Джерри. – Нам не следовало сюда приезжать. Я вам говорил об этом, – напомнил он.
– Обитателей? Каких обитателей? Кто они такие? – спросил окончательно сбитый с толку Эппштадт.
– По большей части кинозвезды прошлых лет. Бывшие любовники Кати, – пояснил Джерри.
Эппштадт раздраженно затряс головой.
– Все, что вы болтаете, – полная чушь. Бред и ахинея. Среди этих людей не было ни одного старика. Зато я заметил нескольких женщин.
– Иногда Катя была не прочь заняться любовью с женщинами, – ухмыльнулся Джерри. – Особенно если можно было затеять с ними увлекательную игру.
– Ради бога, объясните, о ком это вы тут говорите? – взмолился ничего не понимающий Джой.
– О Кате Люпи, женщине, которая построила этот дом и…
– Я же вам сказал, – перебил Эппштадт, – любовники этой вашей сучки Кати, черт ее побери, здесь ни при чем. Те люди, в саду, совсем молодые. По крайней мере, наглой стерве, вцепившейся мне в руку, на вид не дашь больше шестнадпати-семнадцати лет.
– Она всегда любила молодых. Очень молодых. И они любили ее. Особенно после того, как Катя отводила их туда, – указал Джерри на дверь в башню, откуда по-прежнему доносились завывания ветра. – Видите ли, там, внизу, скрывается иной мир. Мир, который подчиняет себе людей, который делает их своими рабами. И чтобы попасть туда еще раз, они были готовы на все.
– Ничего не понимаю, – молвил ошарашенный Джой.
– Тем лучше для вас, – заметил Джерри. – Нам надо бежать отсюда, пока не поздно. Дверь, ведущая в иной мир, распахнулась из-за землетрясения. Потому все эти звуки до нас и доносятся.
– Вы говорите, это звуки из потустороннего мира? – недоверчиво уточнил Джой.
– Да. Из Страны дьявола.
– Как?
– Так обычно называла этот мир Катя. Страна дьявола.
Джой перевел взгляд на Эппштадта, явно ожидая, что тот вместе с ним посмеется над подобной чушью. Но Гарри сосредоточенно вглядывался в темнеющий за окном сад, представляя искаженные неутолимым голодом лица незнакомцев, которых он там встретил. Ему очень хотелось бы поднять Джерри на смех, однако интуиция подсказывала ему, что следует быть осторожнее.
– Предположим, действительно существует дверь, которая… – неуверенно начал он.
– Существует, можете мне поверить.
– Хорошо. Предположим, я поверю вам. Предположим, из-за подземных толчков эта дверь открылась. Не будет ли разумнее кому-нибудь из нас спуститься вниз и закрыть ее?
– Ваше предложение не лишено смысла.
– Джой?
– Почему это сразу я?
– Потому что ты молодой, крепкий парень. И ты всю дорогу хвастал, что отлично стреляешь. К тому же Джерри не в состоянии идти.
– А вы что, тоже не в состоянии?
– Джой, – веско произнес Эппштадт, – не забывай, ты разговариваешь с председателем совета директоров студии «Па-рамаунт».
– Ну и что с того? Я так понимаю, здесь все ваши должности яйца выеденного не стоят.
– Правильно понимаешь, сынок. Но в нормальном мире, куда мы, надеюсь, вернемся, они стоят многого. Очень многого. – Он в упор уставился на Джоя, и губы его искривила усмешка. – Ты ведь не хочешь всю жизнь проработать официантом, не так ли?
– Конечно нет. Кто этого хочет?
– Ты приехал в Голливуд, чтобы блистать на экране, а не бегать с подносами. Я угадал?
– Угадали. И из меня действительно выйдет классный актер, можете не сомневаться. Если мне хоть чуточку повезет.
– Не сомневаюсь в твоих талантах. А ты представляешь, какую поддержку я смогу тебе оказать, если ты не будешь упрямиться и…
– Спущусь вниз?
– Да, и закроешь эту проклятую дверь, куда бы она ни вела.
– Тогда вы сделаете меня кинозвездой?
– Когда дело касается кино, невозможно давать гарантии. Но я сделаю все, что от меня зависит. У тебя будет отличный шанс стать вторым Брэдом Питтом…
– По-моему, я больше похож на Эда Нортона.
– Хорошо, становись вторым Эдом Нортоном. Тому, на чьей стороне играет глава «Парамаунт», нечего опасаться за свою судьбу. Ты меня понял?
Джой поверх плеча Эппштадта глядел на дверь, ведущую в башню. Судя по доносившимся оттуда звукам, буря ничуть не угомонилась. Напротив, ветер усилился и теперь отчаянно колотил распахнутой дверью по стене. Впрочем, если бы снизу доносились лишь завывания ветра, Джой, одержимый честолюбивыми мечтами, уже вприпрыжку спускался бы по лестнице. Однако ветер приносил иные звуки: некоторые из них казались знакомыми, другие – загадочными и необъяснимыми. Конечно, Джой был не из тех, кого пугает гомон встревоженных птиц. Но там, внизу, похоже, обитали какие-то неведомые животные, и он не представлял, чем грозит ему встреча с ними.
– Ну, так что, Джой, долго еще тебя упрашивать? – торопил Эппштадт. – Может, ты все же перестанешь ломаться, сбегаешь вниз и закроешь дверь? Или всю жизнь будешь предлагать чужим гостям выпивку со жратвой?
– Ладно, будь по-вашему.
– Джой, пистолет с тобой, я вижу. А патроны у тебя есть?
– А вы точно дадите мне роль? Настоящую роль, а не какой-нибудь жалкий эпизод, который потом вырежут?
– Я держу свое слово. Раз я сказал – значит, сделаю для тебя все, что возможно.
Джой вопросительно посмотрел на Джерри.
– А вы знаете, что там, за дверью?
– Тебе лучше туда не смотреть, – предостерег Джерри. – Закрой дверь и скорей возвращайся назад. Не пытайся заглянуть в комнату, даже если тебя будет терзать любопытство.
– Почему?
– Потому что за дверью и правда скрывается нечто очень любопытное. И стоит тебе заглянуть туда, ты уже не захочешь уходить.
– А если что-нибудь – или кто-нибудь – высунется из двери и захочет меня схватить?
– Застрели его.
– Кажется, все ясно, – подытожил Эппштадт. – Ты готов, парень?
Джой помедлил несколько секунд, взвешивая в руке пистолет.
– Я торчу в этом проклятом городе уже третий год, – пробурчал он себе под нос – И ни один долбаный агент мною не заинтересовался.