— Доброй ночи. Воронцов. Отменить заправку борта.
Ольга хотела было возразить, что ничуть не против самолета (личного, ага!), но как-то слов не нашлось у нее чтобы после такого выступления еще какие-то права качать. И дело было даже не в присутствии Старого Коршуна. Просто ее учителям удалось вложить ей в голову понятие «совесть»… И вовремя ограничить доступ к гаджетам, едва переживавшая пубертат девочка полезла за знаниями о мире совсем-совсем не в ту степь[2].
Монумент Петру Ивановичу Рычкову, члену-корреспонденту Петербургской академии наук, на секундочку, известен каждому жителю Оренбурга, если он хоть раз покидал город на железнодорожном транспорте.
Все дело в том, что «мужик в треуголке» установлен прямо перед центральным выходом «старого» вокзала.
Именно около него и остановился тонированный микроавтобус из парка охраны Воронцовых. Никакой помпы и даже гербов на дверях. Просто не самый дешевый, но и не выдающийся автомобиль, собранный в империи по лицензии «сумрачного тевтонского гения».
— На выход, мадам! — Предложил Матвей, едва открылась автоматическая дверь, запуская с улицы пыль и жар солнечного дня.
Ольга не спорила. Подхватила свою спортивную сумку и, вежливо попрощавшись с охраной, покинула салон.
Женечки не было. Ее отправили к родственникам к… А тут сам черт не разберет, кем приходилась тетка Марфа их семье. Но вот в воспитании девочек Рода она принимала живое участие уже не первое поколение. Чему именно там учили, Матвей не знал. Но и вопросом сильно не задавался. Ему вполне хватало особых уроков от «дядьев».
— Удачи, ребят! — Протянул маг руку Могильщику, а после чмокнул в щечку Кошку, для чего обоим пришлось проделать пару па из автомобильной акробатики. Но справились.
Закинув лямку сумки, парень двинулся к «новому» вокзалу — достроенному лет двадцать назад Кассовому залу.
На удивление, внутри были… Очереди.
— Занять? — Коротко поинтересовалась девушка, кивая на «хвост» одной из них.
На что получила вполне удивленный взгляд:
— А Сеть-то на что, Олечка? — Поинтересовался Матвей, естественно оформивший билет он-лайн.
Он не особо сердился на девушку, но вот то, что задумывалось как наказание, будет исполнено. Скорее даже не наказание, а намек.
Ради этого пришлось даже отложить выезд на пару дней. Не говоря уже о том, что вместо пары часов лета им придется провести в вагоне полтора дня.
А ждал он нужного состава. С нужным вагоном. Лет сорок, ему, уже наверное.
Еще и места возле туалета. Совпало вот так, случайно.
К тому моменту, как они подошли, перед не выспавшейся проводницей уже была небольшая очередь. Вот ее уже пришлось отстоять от и до.
Возможно, если бы проводница не была так замотана предыдущим рейсом, то обратила бы на то КАКИЕ фамилии обозначены в паспорте. Но ей было не до того, чтобы размышлять о таких вещах. Да и сама мысль о том, что в ее вагоне поедут отпрыски двух Великих Родов. Ну нонсенс же!
— Счастливого пути! — Дежурно произнесла довольно молодая девушка, которую чуть старил сероватый цвет лица (недосып — страшная штука!).
Ольга вошла первой. Матвей за ней. А в вагоне уже кипела своя особая жизнь: отодвигались полки, размещались сумки, создавались «заторы», пока очередной нашедший свое место не устроится, а после молодые люди шли дальше, чуть прилипая к обработанному какой-то убойной химией полу подошвами кроссовок.
Зачем обрабатывали — непонятно. Чище он от этого сильно не стал.
Наконец, они добрались до своих мест, усевшись на нижней полке.
Ольга, прижав сумку к груди, оглядывалась вокруг.
Даже с некоторым интересом, но… Стараясь дышать не слишком глубоко. На жаре соседство с уборной ощущалось особенно… Ярко.
Все же классической «белоручкой» она не была. И в лесах ночевала на полевых, да и других приколов в ее жизни хватало.
Но здесь все было как-то очень… Концентрированно.
Вишенкой в торте стала пятка, торчащая со второй полке соседнего купе с обязательной дыркой на пятке.
— Здраааааасти! — Весело протянул здоровяк, с трудом таща на себе штуки три здоровенных сумки. — Помогай, молодежь!
Воронцов дважды просить себя не заставил, сыграв партию в плацкартный тетрис. А сумок было действительно много! Часть удалось распихать «третьим рядом» по верхним полкам, а часть пришлось запихать под сиденье мага. Благо их с Ольгой компактные сумки вполне уместились в небольшом таком закутке.
Наконец, устроились. Мужичок занял верхнюю полку напротив парня, а его жена и, похоже, сын, две боковушки.
Однако не успели усесться, как вновь раздался голос. На этот раз куда более манерный:
— Здраааавствуйте! — Произнесла явно не слишком удачно молодящаяся дама.
Начался второй раунд тетриса. Ведь монументальную мадам сопровождали два столь же монументальных баула.
Было непросто.
Расселись все уже в тот миг, когда за окном «поплыл» перрон.
Поезд тронулся весьма неожиданно, хотя и, если верить часам Матвея, весьма вовремя.
— Отвернитесь, девоньки! — Пробасил мужик, не дожидаясь исполнения своей просьбы, начавший расстёгивать старую, но тщательно отглаженную рубаху.
— Да что вы себе позволяете! — Тут же возмутилась «мадама».
— Коляша! — Откуда-то сбоку воскликнула его жена.
— Ша, девоньки! — Успокоил тот, натягивая майку. — Вот малая молодец! В окно смотрит и не чирикает!
Следом он извлек откуда-то из недра затолканного под столик чемодана тапочки и снял ботинки. Стало ясно, что о такой части гардероба, как свежие носки, жена не задумалась. Или попросту не отследила.
Снять брюки он тоже не постеснялся, сменив их растянутыми трениками. «Приличный» наряд тут же отправился жене в виде единого комка. Женщина тут же стала расправлять и аккуратно складывать его. Их сын, похоже, едва достигший совершеннолетия, на диалог внимания не обратил. Привычно ему это все было.
— Все, девоньки, можете смотреть, — утробно хохотнул «Коляша», самодовольно похлопывая себя по ощутимо выпирающему брюшку. — Я все!
Женщины предпочли выйти переодеться в туалет. «Малой» так и остался в джинсах и футболке, а Ольга с Матвеем и так ехали в спортивных костюмах… Хотя Воронцов бы с удовольствием посмотрел, как Демидова будет гарцевать в туалете, стараясь ничего не задеть и сменить одежду в мерно покачивающемся на ходу поезде.
Увы.
К моменту возвращения «мааааасквички», судя по говору, и «жены», Коляша уже успел выдать с десяток анекдотов, сам же над ними и поржать, а ныне с важным видом рассказывать о том, как лично император и Боярская Дума лично ему жизнь испортила. В каких-то несколько минут он выразил свое мнение по вообще каждому хоть сколько-нибудь значимому событию последних недель.
Судя по ошарашенному взгляду Ольги, весьма тяготевшей к аналитике, в голове у нее творился полный кавардак. Всеми силами она пыталась обработать этот поток словесного поноса, но все же сдалась, беспомощно обернувшись к будущему мужу.
Тот сидел довольный и расслабленный.
Он просто не слушал, предаваясь своим размышлениям и… Любуясь невестой.
Женщины тоже не скучали:
— Да у меня одних курей штук тридцать!..
— А мне сын машину подарил! Чтобы я внука на тренировки возила. Он у меня хоккеист. В команде играет…
— В будущем году собираемся баню ставить!
— Хоть на пенсии для себя пожить…
— Постельное белье получаем! — Ворвался в намечающуюся идиллию голос проводницы, наконец-то добравшейся и до их конца вагона.
— Нам не нужно! — Тут же гордо заявил мужик, рассказывающий о том, что в этом году он точно соседу нос утрет — купит ту самую «Митсубисю». — Мы так!
— Уже оплачено, Коляш!.. — Робко возразила его жена.
— Тогда давайте! — Тут же оживился их попутчик, чем заслужил не слишком лестный взгляд «маааасквички».
Сыночек же «втыкал» в телефон и особого интереса к миру не проявлял. Мир ему отвечал полной взаимностью.
Их обоих это вполне устраивало.
Ольга повела носом и недоуменно свела бровки.
Действительно, к классической триаде «запах кур-гриль, табака, туалета», как пел один известный исполнитель, присоединился еще один… Гриль! Но какой? Духовитый запах копченостей на время перебил все остальные, заполнив их закуток до отказа.
— К сыну на свадьбу едем! — Гордо заявил «Коляш», подбоченясь. — Гостинцы везем!
С этими словами он гордо откинул боковой клапан здоровенного чемодана. Судя по всему весь его немалый объем действительно занимали какие-то копченья.[3]
Хитро осмотрев чуть… Удивившихся соседей по плацу, он достал курицу и бодро выложил ее в центр стола.
— Надо перекусить, а, жена?
Та только рукой обреченно махнула. Сынок же и ухом не повел.
Мужик же оживился не на шутку. Согнав с полки «мааааасквичку», он достал еще один огромный чемодан на колесиках. Споро откинув крышку…
— Мама, дорогая! — Негромко прокомментировала Ольга.
Матвей был согласен с невестой. Казалось, что кто-то задался запихнуть в чемодан половину погреба: соленья, варенья, маринады… И, конечно, стройненькая батарея из стеклянных бутылок, где плескалась мутная жидкость.
Так вот чего жена у него была недовольна.
Нашел повод. Ну, он бы и без них справился…
А потому:
— Я ща. — Лаконично заявил Воронцов, направляясь в сторону купе проводников.
За стаканами.
Эта ночь была далеко не худшей в жизни Демидовой, но самой долбанутой.
Сначала они пили. Все. Даже уткнувшийся в телефон парень пропустил пару стаканчиков.
Стоило жениху на момент отлучиться в «соседнюю кабинку», как жена Коляша (никто так имени ее запомнить и не удосужился) начала наседать с самыми важными по ее мнению вопросами: сколько лет, замужем ли, а вот у нее второй сыночка есть. Как раз впору для такой милой девушки. Муж ее на это только ржал. «Мааааасквичка» на это вновь вспомнила, что у нее внук есть. Впрочем, почти сразу уточнила, что ему и десяти нет, «но если девочка подождет!»…