«И отмахнуться не получится, — с грустью констатировал Матвей, наблюдая за привычным уже напряжением в грудной клетке, что все чаще посещало его при мыслях о Демидовой. — Куратор обязан знать о психологическом состоянии бойцов. Это даже не право. Это его обязанность!».
— Не знаю, — глухо произнес он, наблюдая внутренним взором за расцветавшим в груди ледяным цветком, что порой спирал дыхания, словно не давая новой порции чистого воздуха смыть всю тяжесть шлаковых мыслей из организма. — Просто когда я думаю о ней… Понимаешь, раньше как-то спокойно было, тепло, а сейчас…
— И давно? — уточнил Егор, едва поняв, что подвешенная в воздухе фраза так и останется без продолжения.
— С бала, — честно признался уже неоднократно анализировавший свое эмоциональное состояние парень. — В Юсуповском дворце она блистала. Оля как будто создана для всего этого: приемы, светские расшаркивания, улыбки с тройным подтекстом и… В общем, там я почувствовал себя несколько… Не к месту.
— И?…
— Вполне возможно, это помешало мне действовать более эффективно в ситуации с Гиреем. — наконец признался парень в той мысли, что беспокоила его уже не первый день.
— Ясно.
Голос инструктора был нейтрален и сух. Однако чуткое ухо Матвея уловило легкий перестук подушечек пальцев куратора по пластику подоконника, на котором тот с удобство расселся.
— Бывает, — наконец заключил он, что едва не заставила вырваться вздоху облегчения из груди Воронцова. — Особенно в твоем возрасте. Проблема в том, что вот именно ты себе позволить не можешь. Телефон Анны Христофоровны подсказать?
— Не надо! — буркнул парень, прикрывая глаза.
И сам бы мог сообразить. Просто почему-то так исторически сложилось, что мужчины на Руси, особенно те, что часто не без основания считают себя сильными, стесняются обратиться к врачевателю душ, а инстинктивный страх перед менталистами («Как же, кто-тот будет препарировать мой разум⁈») вовсе не улучшает положения. Теперь же вот вроде как индульгенцию получил — начальство велело!
— Но вообще и я могу предположить, что именно с тобой происходит.
— И что же, — приоткрыл Матвей один глаз, чтобы полюбоваться улыбкой вахмистра. — Не поделишься?
— Зажечься страстью, видя страсть чужую / И ревновать, еще не полюбив[1]. — продекламировал вместо ответа Егор.
— Тваааааю державуууууу…
В этом было неприятно признаваться даже себе.
— Однако твоего визита к менталисту это не отменят, — тут же посуровел Калашников. — Понял?
— Понял.
Вот теперь можно закрыть глаза и даже попытаться немного вздремнуть, благо его инструктор судя по едва уловимого звуку мягких шагов, раздевальное помещение покинул.
Вот и славно!
Юрий Константинович Пономарев плохого не делал. Нет, правда! Ну и что с того, что он помогает прессе? В любом цивилизованном обществе сотрудничество со СМИ и помощь им считается делом совершенно обычным! А то ведь одним все, как его напарнику по сегодняшней тренировке, а кому-то небольшая трехкомнатная квартирка, да жена-стерва, что в последнее время стала требовать все больше внимания к своей драгоценной персоне. Привыкла, дура, что все вокруг нее вертится еще с университетской скамьи, а он… А он чего? У него чувства! Эта новая бухгалтерша ух как хороша! А эта… Требует, чтобы он чаще дома появлялся, вот ведь! Вот если ей денег сунуть, или цацку какую купить, то вроде нормальной становилась на какое-то время. Однако со временем «ремиссия» становилась все короче…
С этими мыслями, Юрок, как его звали коллеги, незаметно выскользнул из раздевалки, где только-что подслушал очень интересный разговор, на ходу набирая номер телефона знакомого журналиста, что слезно просил его сообщать подобные новости. Каждый строит карьеру как может, а Пономареву чего? Очередной траншик придет!
Он ведь плохого не делает! СМИ вот помогает! Сначала он боялся, что скандальные статьи заставят Воронцова носом землю рыть, чтобы найти утечку. А с Родами связываться — то еще удовольствие! Однако… Скандалов-то и не было!
— Да мы тоньше работаем, — покровительственно хлопал его по плечу представитель второй древнейшей во время «обмытия» очередного «траншика». — Туда репортеров послать, здесь фотографа поставить! Ничего такого…
Вот и Юрок считал, что такого в этом нет ничего…
А деньги-то вот они!
Ночь в особняке на улице Пилес никем как сигнал к прекращению конца рабочего дня не воспринималась. Да, сменялись команды аналитиков, группы быстрого реагирования и посты, но сама активность не замирала ни на миг. Строились паутинообразные планы свои и рушились замыслы чужие, обрабатывался огромный поток входящих данных, превращаясь в готовые команды, принимались судьбоносные решения. Одно из них сейчас зависело от всего лишь от трех людей, расположившихся в небольшом конференц-зале особняка, один из которых уже откровенно тяготился бесконечной Игрой, но прекрасно помнил, что смертельно можно не только устать!
— Брат Йонас, прошу вас поделиться вновь приобретенной информацией. — щека Повиласа невольно дернулась, еще больше скривив и без того изуродованное лицо.
Невысокий, но подтянутый мужчина буквально взвился со своего места, демонстрируя отличную для своего «полтишка» подвижность суставов и неуемную энергию.
— Наши инвестиции в агентурную сеть в столичной полиции дают результат, — предвкушающе потирая руки затараторил заместитель начальника информационно-технического управления Ордена. — Итак, не буду ходить вокруг до около…
Повилас мысленно возвел глаза к потолку: «Ох уж эти гражданские специалисты!»… Вопреки собственному обещанию, докладывал один из главных спецов информационной войны долго и с лирическими отступлениями. Если насухо «отжать» его речь, то получалась интересная картина, на которой вновь был изображен уже набивший оскомину член Рода Воронцовых.
— На известное вам учебное заведение обрушилась волна критики со стороны СМИ, — закончив с уже порядком надоевшей присутствующим прелюдией, перешел к делу докладчик. — Список можете видеть в приложении Б. По нашим данным, инициатор — полиция Санкт-Петербурга, но в договорах на платное размещение материала — инициалы Воронцов М. А. Возможно, в дальнейшем будут выводить операцию на частные рельсы.
Зашелестели листы «раздаток» в руках собравшихся.
— Суть обвинений? — поинтересовался Повилас, с удивлением вычленив в предоставленном списке пару агентств, что буквально содержались за их счет.
— Анализ на страницах 4–6, — мигом ответил Йонас. — Но если сложить общее впечатление, то ничего конкретного. Из серии «за все хорошее против всего плохого». Похоже, просто беспокоящий огонь с целью спровоцировать на ответные шаги.
— Это имело смысл? — уточнил крепкий мужчина лет сорока в костюме из светлой шерсти, заведовавший силовым обеспечением акций данного подразделения Ордена.
Докладчик лишь пожал плечами.
— Как самостоятельная операция — нет, — сообщил он, на пару секунд задумавшись. — Слишком уж… эфемерно! Но вот как часть комплекса мер, либо подготовки информационной почвы под дальнейшую атаку — почему бы и нет?
Боевик кивнул, вновь уткнувшись в «раздатку».
Повилас же только отхлебнул водички из пластикового стаканчика. «Берегите природу, мать вашу!», — неожиданно всплыл в его голове древний лозунг. Может, стоит впредь заказывать картонную одноразовую посуду?
Мужчина слегка помотал головой. Что еще за бред скрывается под толщей его черепной коробки?
— Брат Йонас, я не спал уже 36 часов, — признался Шрам, мозг которого даже не смотря на великолепный контроль внутренней энергии, начал сдавать от усталости. — Прошу вас перейти к сути и объяснить необходимость нашего здесь присутствия.
Брат Игорь лишь кивнул, подтверждая, что и у него в три часа ночи найдутся более интересные дела, чем выслушивать не самые значимые подробности работы никак не связанного с основными задачами отделов здесь присутствующих.
— Мы предлагаем временно отказаться, либо снизить интенсивность акций по устранению Воронцова.
Слушатели переглянулись.
— Объяснитесь! — только и махнул рукой Повилас, уже практически привыкший к странным идеям брата Йонаса.
Сколько лет бок о бок работали.
Брат Игорь же лишь в очередной раз пожал плечами. Для него в данном случае ситуация была проста: приказ есть — убьем, нет — парень не представляет никакой ценности. Пусть живет!
— Как я уже сказал, наши инвестиции в агентурную сеть в столичной полиции дают результат, — вновь повторил докладчик, заставив скрипнуть зубами присутствующих (которые поняли, что кое-кто только СЕЙЧАС переходит к сути!). — Сегодня поступила информация, что Воронцов получил приказ на работу с менталистом. Мотивация: ревность к Демидовой и деструктивное поведение на ее фоне.
Присутствующие усмехнулись. Вот уж точно не разнесенные развлекательные бары скрывались под формулировочкой «деструктивное поведение»… Вообще-то для спеца такое клеймо почти приговор. Фактически равный отстранению с формулировкой «в связи с утратой доверия». Впрочем, если проблема вскрывалась на начальных этапах, то работа с менталистом действительно могла спасти карьеру и вновь убедить начальство в твоей лояльности.
Игорь вновь пожал могучими плечами, а вот Повилас заинтересовался — простор для Игры открывался немалый, а результат все тот же — разрыв союза Воронцовы-Демидовы, дискредитация одного из главных фигурантов и… кое-что еще! Но вот это уже личное!
В общем, плюсов в ситуации может быть не меньше, а то и больше, чем при прямом устранении фигурантов, а вот затраты на исполнение, риски и прочие факторы явно намекали, что еще полчасика брату Йонасу можно и уделить!
Тем более, Повилас точно знал, кого можно отрядить на игру с разумом внука его старого врага, вот только раньше он не представлял, как можно свести этих двоих в койке… То есть, кушетке. В кабинете психотерапевта-менталиста.