рмии.
— Это значит…
— Что этого острова никогда не существовало. Ни в прошлом, ни в будущем. Нигде. И я бы лично расписался в этом собственной кровью, если бы не имел завидную возможность навещать его в глубоком прошлом, благодаря мистеру Питерсону.
— Но если острова Новый Бангор не существует, где же мы в таком случае находимся?
— В Новом Бангоре, — ответил Брейтман с непонятной улыбкой, — Где же ещё?
— Вы что, хотите свести меня с ума? Как мы можем находиться на острове, которого не существует?
— Ну, в моём случае это проще, я ведь нахожусь здесь не непосредственно, а благодаря посреднику, мистеру Питерсону, который является полноправным жителем острова, здесь же и родившимся. А вот как попали сюда вы, отдельный и крайне интересный вопрос…
Герти попытался сосредоточиться, чтоб среди множества вопросов, колющих его в затылок тупыми гусиными перьями, найти нужный. Самый большой и главный вопрос.
— Что такое Новый Бангор? — глухо спросил он.
Брейтман улыбнулся, будто ждал этого вопроса.
— Никто не знает, — просто ответил он, — У нас есть две дюжины теорий, но едва ли они вам что-то скажут. Тем более, вы не специалист по квантовой физике, насколько я помню. Скажем так… — Брейтман вздохнул, — Новый Бангор — это пласт рассинхронизированной реальности. Остров, заблудившийся во времени и пространстве. Реально существующий и одновременно бесплотный. Он движется по темпоральной оси вместе с привычным вам миром, из которого вы явились, но… Вам знакома легенда о корабле-призраке?
— Да, — механически ответил Герти, — Конечно.
— Легенды говорят, что он носится по океану, сотканный из тумана и пены. Никто не может приблизиться к нему или коснуться его. Находились смельчаки, пытавшиеся ступить на его палубу, но у них ничего не выходило. Корабль-призрак для них был нематериален, он принадлежал другому миру. Но иногда… Иногда, раз в сто лет, а может, и реже, этот корабль делается реальным. Настолько реальным, что туман превращается в дерево, а пена в рваный такелаж. В такой миг, который длится очень-очень недолго, корабль-призрак существует в нашем мире. Вот что такое Новый Бангор, мистер Уинтерблоссом. Он не существует в нашем мире в привычном смысле, но иногда по какой-то причине он делается материален. Почти материален. Всплывает на миг из той пучины, в которой живёт. Чтобы стать частью нашего мира. Именно в такие моменты устанавливается кратковременная связь между ним и нашей настоящей реальностью.
Герти захотелось схватить чашку с недопитым чаем и швырнуть её в стену, чтоб услышать тонкий немелодичный звон осколков. Захотелось так, что стали зудеть кончики пальцев. Чтобы сдержать это желание, он заставил себя глубоко и размеренно дышать.
— Это всё нелепица, — наконец выдохнул он, дождавшись, когда собеседник замолчит, — Вы нарочно путаете меня с какой-то дьявольской целью. Новый Бангор реален. Я знаю это.
Брейтман удивился.
— Что может знать о квантовой путанице запертый в ящике кот? Новый Бангор — объект наших исследований, а вы, хоть и не по своей воле, слились с ним в одно целое.
— Этот остров существует, и я докажу вам! — Герти подавил желание закатать рукава пиджака, — У него есть сообщение с материком и я доподлинно знаю это. «Граф Дерби» регулярно делает рейсы в Веллингтон!
В улыбке Брейтмана ему почудилась снисходительность.
— Вот только знают ли об этом в самом Веллингтоне?
— Что вы имеете в виду?
— Цеппелина с таким именем не существует в архивах королевского воздушного флота. Он не закладывался ни в одном городе мира. Я не знаю, куда он совершает рейсы каждый четверг, только ни в Веллингтоне, ни в Канберре его никогда не видели.
— Но в нём путешествуют люди!
— Вы знакомы с кем-нибудь из них?
— Нет, но… — Герти почувствовал, что задыхается, хотя произнёс не так уж и много слов, — Куда деваются эти люди?
Брейтман пожал плечами.
— Не имею ни малейшего представления.
— А корабли! В порт постоянно заходят корабли! Они регулярно доставляют грузы в колонию! Уголь, сахарный тростник, железо…
— Если вы встанете на берегу моря и начнёте кидать в волны камешки, значит ли это, что кто-то будет их ловить? — не очень понятно спросил Брейтман, — Эти корабли — порождения острова. Ни один из них не заходил в порты Новой Зеландии или Австралии. Никто не знает, по каким морям они странствуют, в дебрях каких измерений и эпох. Не сомневайтесь, в своё время я потратил огромное количество сил и времени, чтобы разобраться с этой картиной. Корабли не растворяются в воздухе, только лишь отчалив от берега. Они и в самом деле держат путь согласно карт и лоций. Капитаны ведут судовые журналы, а матросы бездельничают, играют в карты или драят палубы. Более того, корабли достигают пункта своего назначения, разгружаются, простаивают, болтаются на рейде… Попробуйте расспросить какого-нибудь капитана о последнем рейсе и узнаете множество интересных, правда, не для науки, подробностей о портах других континентов. Есть лишь одна маленькая загвоздка. Если верить миллионам людей, живущих в обычном мире, такого корабля никто и никогда не видел.
— Абсурд!
— Всякая невыявленная закономерность зачастую кажется нам абсурдной. Новый Бангор существует, мистер Уинтерблоссом. В некотором роде. А в некотором роде он — мираж, вымысел, морок. Мы не знаем, как и когда он синхронизируется с привычным нам миром, знаем лишь, что время от времени это происходит. Иногда очередному счастливчику удаётся ступить на палубу корабля-призрака.
— И сегодня это я.
— Сегодня это вы, — эхом отозвался Брейтман, мусоля свои проклятые крошки, — Ни один корабль не может обойтись без команды. Поэтому иногда Новый Бангор подыскивает себе попутчиков. Не знаю, зачем, не знаю, как. Просто время от времени он испускает… зов. Звучит предельно глупо, согласен, но так мы его называем. Вероятно, это что-то вроде излучения непонятной нам природы. И непонятных свойств. Каким-то образом оно воздействует на мозговые волны отдельных людей.
— Я…
— Никто не отправлял вас в Новый Бангор, мистер Уинтерблоссом, — твёрдо сказал Брейтман, глядя ему в глаза, — Вы сделали это сами. Сами сели на корабль и отправились в путь. Без командировочного удостоверения, без документов, без приказа. Вы услышали зов острова. И прибыли.
Не в силах сдержать себя, Герти разразился истерическим смехом.
— Никакого зова я не слышал!
— Если бы вы его не слышали, вы бы попросту не смогли сойти на остров. Вы могли бы месяцами рыскать по всей Полинезии, но не увидели бы даже маяков Нового Бангора. Этот остров защищён от незваных гостей тем, что надёжнее любой крепости и эффективнее минного поля. Но если вы тут оказались, можете порадоваться — это означает, что вас включили в список избранных посетителей. В своём роде это почётней, чем аудиенция у королевы Виктории. Уж не знаю, насколько приятнее…
— Но вместе со мной на «Мемфиде» плыло множество людей! Что же вы хотите сказать, все они услышали загадочный зов, повелевающий им отправиться к чёрту на рога?
— Едва ли. Новый Бангор очень привередлив по части приглашений. Ни один из ваших попутчиков не сошёл на берег. «Мемфида» покинула остров, избавившись от одного-единственного человека. От вас.
— Куда же они все плыли?
— Туда, куда и направлялись. На острова Фиджи, или на Соломоновы острова, или в Австралию. Короткую стоянку в порту Нового Бангора они попросту не заметят. Кто-то, как окажется, спал в эти сутки без памяти, кто-то мучился морской болезнью и не выглядывал в иллюминатор, кто-то и вовсе поклянётся, что никакой суши по близости не было, а судно весь день шло сквозь густой туман.
— Чёрт знает что! Я отлично помню, как говорил с офицером на палубе!
— Скорее всего, он этого не вспомнит. Из всех людей, бывших на борту «Мемфиды», вы один имели в кармане пригласительный билет от Нового Бангора. И вы единственный, кто ступил на остров.
— Но я был в списке пассажиров! Неужели никто не обратит внимания на то, что я пропал посреди океана?
— Ну отчего же… Обратят. И дополнят судовой журнал соответствующей записью. Например о том, что пассажир второго класса Гилберт Н. Уинтерблоссом таинственным образом исчез из своей каюты во время плавания. Они сойдутся на том, что он, вероятно, предпринял прогулку вечером по верхней палубе и, не удержавшись, упал за борт, не замеченный вахтенными. В высшей степени досадный случай, однако подобные случаи иногда имеют место.
— Замечательная манера приглашения, — буркнул Герти, — И много у меня товарищей по несчастью?
— Гости из большого мира здесь редкость, но время от времени они прибывают, причём ни один из них не подозревает о том, что вокруг него происходит что-то странное. За последний год прибыло около дюжины.
— Все из Лондона? — нервно поинтересовался Герти.
— Ну почему же… Какой-то шотландец чудом спасся после кораблекрушения своего корабля возле острова Окленд. К берегу его прибило вместе с обломками, за которые он цеплялся. И, подобно вам, был уверен, что ничего экстраординарного с ним не случилось, если не считать чудесного спасения. Это тоже способ приглашения. У Нового Бангора их много. Я помню одного денди из Нью-Йорка. Он прибыл на остров, будучи уверенным, что едет на встречу со своей невестой, с которой познакомился по переписке. Он вёл с ней переписку несколько лет, мистер Уинтерблоссом. А потом со слезами на глазах рассыпал передо мной пустые картонные листки, которые прежде казались ему фотографическими карточками его наречённой. Письма, которые она писала ему, оказались счетами из прачечной или газетными вырезками. Остров попросту позвал его. Не знаю, зачем.
— А… другие?
— Помню одного отчаянного парня, который сбежал из поместья «Брикендон и Вулмерс[151]», убив двух охранников. Его самодельный плот разбился о портовый мол. Был какой-то учёный, решивший, что Новый Бангор — идеальное место для изучения Hippopotamus amphibius amphibius Linnaeus