Автоматоны в Новом Бангоре только входили в моду. Их военные и промышленные собратья трудились без малого четверть века, но лишь несколько лет назад кому-то пришло в голову, что подобные механизмы можно ввести и для гражданского пользования. С того момента автоматонов все прибывало на улицах. И хоть были они ужасно нескладными, напоминающими внешностью и повадками инопланетных существ, затесавшихся в людское общество, было очевидно, что в ближайшие годы спрос на них не уменьшится.
Автоматоны по своей природе были лишь бесхитростными исполнителями чужой воли. Они умели воспринимать простейшие приказы и, сообразно с узором на своих валиках, претворять их в жизнь. Себя как личность они не сознавали, как не могла подобного осознавать печатная машинка или стиральная доска. Всего лишь примитивные человеческие подобия, годные для выполнения несложных операций.
Испытывая поначалу немалое любопытство, Герти с особым вниманием слушал все, что говорят в городе про автоматоны, и уже через две недели у него набралась неплохая коллекция историй разной степени причудливости. За достоверность их он ручаться бы не стал, но и на пустопорожние сплетни они не походили.
Так, ходили слухи про автоматона-охранника, который посреди ночи решил, будто стая мышей организованной злоумышленной группой посягает на имущество его хозяина. Недолго думая, он попытался их задержать, уведомляя на трех языках о недопустимости нарушения частной территории. Но то ли мыши оказались недостаточно здравомыслящими касательно соблюдения гражданских прав, то ли автоматон – чересчур ревностным исполнителем хозяйской воли, дом в итоге пришлось снести: выглядел он так, будто его шрапнелью расстреливал весь королевский флот.
В пекарне на Рут-стрит не так давно трудился автоматон-пекарь. Конечно, пекарем его никто не звал, но куцего механического ума хватало на то, чтоб замесить тесто из приготовленных компонентов и отправить в печь. Для подобных операций не требуется глубокий ум, лишь сильные руки, так что гидравлические приводы автопекаря пришлись весьма кстати. Автоматон справлялся со своей работой так хорошо, что хозяин привык вполне доверять ему, возвращаясь в пекарню лишь затем, чтобы вытащить хлеб из печи. Не учел он лишь того, что из-за влажности и пара, царивших на кухне, бумажный свиток с программой в голове автоматона постепенно ветшал и приходил в негодность. Кончилось тем, что у него совершенно расползся участок, который отвечал за распознавание ингредиентов. И пекарь-автоматон, впервые в жизни избавленный от необходимости следовать программе, принялся творить на свой вкус.
Хозяина пекарни по приходе ждал настоящий кулинарный шедевр, повторить который не взялся бы повар ни на одном континенте. На начинку чудо-пирога пошли мелко изрубленная мебель, постельное белье и клочья ковров, а венчали его изящные украшения из битой посуды и газет. Когда хозяин пекарни появился, довольный итогом своих трудов механический пекарь занимался тем, что месил тесто из письменного стола.
Были и другие истории. Про первого в городе автоматона-водителя, который недрогнувшей рукой направил свой транспорт в море, ушел на дно и, говорят, до сих пор сидит там, бессмысленно крутя руль. Про автоматона-привратника, который имел дурную привычку путать гостей с их верхней одеждой, окончившего свою службу в день, когда доложил хозяину, демонстрируя дамское манто и мужской сюртук: «Граф Шрусбери с супругой, сэр» (граф с супругой впоследствии обнаружились в платяном шкафу, смущенные, но в полном здравии). Про первого в мире автоматона-художника, который, к досаде своего хозяина, оказался концептуальным супрематистом: нарисовал портрет не красками по холсту, а куском камамбера[58] по стене гостиной.
Иггис – автоматон?..
Он не бился в стену, пытаясь найти дверной проем, не путал местами слова, не надевал на голову суповую миску вместо шляпы. Он вел себя как обыкновенный человек. Странный, замкнутый, но, несомненно, разумный. Способный воспринимать окружающий его мир и свое место в нем, а также последствия своих действий. Одно только это выдавало высокоорганизованный, не как для механического автомата, ум.
Поломав себе голову целый день, Герти сдался. Убедившись в очередной раз, что дверь семнадцатого номера закрыта, он спустился в холл и снял наушник телефонного аппарата.
– Алло, – сказал он, услышав голос телефонистки. – Это полковник Уизерс из шестнадцатого. Будьте добры, соедините меня с фабрикой «Братья Бауэр».
Мистер Коллуотер был сух и сдержан, как и полагается инженеру компании «Братья Бауэр». И хоть был он отнюдь не ведущим инженером, в его взгляде уже имелась некоторая колючесть, которую он почти не пытался сгладить. Не человек, а сущая рыбья кость.
На Герти он смотрел с явственным раздражением специалиста, у которого отнимают время, причем делают это предельно глупым и неуместным образом.
– Что? – спросил он вежливо, но вежливость эта была столь холодна, что ее можно было добавлять в коктейль вместо льда. – Что вы имеете в виду?
– Я хочу знать, может ли автоматон выглядеть как человек.
– Простите? Что вы имеете в виду? Признаться, не совсем вас понял.
– Я хочу знать, можно ли создать такой механический аппарат, который был бы неотличим от человека. То есть был бы точной человеческой копией.
– Вы издеваетесь?
– Нет, я совершенно серьезен.
– Черта с два вы серьезны! – взорвался мистер Коллуотер, вскакивая. – Вы нарочно придумываете столь идиотские вопросы! Неужели вам нечем заняться?
Кабинет, в котором они находились, располагался в одном из новых фабричных зданий. Сюда не проникал шум конвейера и паровых прессов, как не проникали сюда и прочие звуки из внешнего мира. Кабинет был лишен даже окон, так что голос мистера Коллуотера, отражаясь от стен, рождал весьма ощутимые акустические волны.
– Я…
– На прошлой неделе пожилая леди полчаса выясняла у меня, можно ли сделать автоматона в виде персидского котенка и что он тогда будет пить, молоко или масло!
– Вы…
– Третьего дня я получил письмо от школьника по имени Эрри Топкинс. Он спрашивал, можно ли сделать автоматона, который вместо него будет ходить в школу!
Герти несколько стушевался, встретив подобный отпор от благообразного джентльмена, так похожего на тихого кабинетного ученого.
– Простите, но это совершенно другое дело. Я спрашиваю не из праздного…
Но успокоить мистера Коллуотера оказалось непросто. Судя по всему, напряжение долгое время скапливалось в нем и вот теперь нашло выход, как находит выход воздух в воздушном шаре, причем вопрос Герти сыграл роль булавки.
– Вы совершенно помешались все на этих автоматонах, вот что! – воскликнул тот, одергивая на себе пиджак. – Автоматоны! Автоматоны! Скоро у меня начнут просить автоматонов, чтоб почесать в носу! Вы хоть понимаете, что такое автоматон?
– Конечно. В общих, разумеется, чертах.
Мистер Коллуотер схватился за голову. Испортить этим жестом прическу он не мог, поскольку волос на его голове оставалось для этого явно недостаточно.
– Общих! Чертах! Ни черта вы не понимаете. Что такое для вас автоматон? Джин! Бог из машины! Была у меня не так давно одна дама… Знаете, чего она хотела? Ее муж был капитаном дальнего плавания. Так вот, она хотела, чтоб наша компания создала для нее специального автоматона, который будет всегда находится при ней, утешать ее и заботиться о ее настроении, но при этом его в любой момент можно будет выключить.
– И вы его сделали? – простодушно спросил Герти.
– Я… Мы сделали. – Мистер Коллуотер отвернулся и стал протирать очки. – Это, в сущности, оказался очень простой автоматон… Но вы спрашиваете нечто совсем уже странное!
– Поверьте, я делаю это не из праздного любопытства. Мне рекомендовали вас как одного из лучших инженеров компании «Братья Бауэр».
– Вот как? Тогда позвольте поинтересоваться, кого вы представляете, мистер Уизерс?
Этот вопрос смутил Герти в той же мере, в какой его собственный вопрос рассердил инженера.
Кого он представляет?..
«Извините, дело в том, что я самозванец, которого вот-вот вздернут на виселице, а еще, кажется, я схожу с ума. И единственное, что я могу представлять, так это то, в какой неприятной истории нахожусь».
– Я из Канцелярии, – сказал Герти, откашлявшись.
И даже обозначил рукой жест, точно хотел вытащить из кармана визитную карточку.
Но получилось это на удивление естественно. Чудовищная ложь вытекла наружу ядовитой нефтяной лужей, гладко и мягко.
«Если разобраться, это вполне правда, – подумал Герти. – Я действительно служу в Канцелярии. Точнее, не совсем я. И не то чтоб служу. Но… Ладно, пусть это будет полуправда».
На мистера Коллуотера это заявление произвело очень серьезное впечатление. Он уставился на Герти широко открытыми глазами, видимо, на миг утратив над собой контроль. Эмоции в его глазах сменяли друг друга быстро и хаотично, как сменяют друг друга блюда на столе, обслуживаемом спешащим официантом. Сперва страх, потом удивление, потом недоверие и снова страх, но теперь уже чуть застывший, как корочка жира на поверхности супа…
Когда он заговорил, от былого раздражения не осталось и следа.
– Простите, мистер Уизерс. – Инженер поправил галстук, который совсем в этом не нуждался. – Вероятно, я был немного несдержан. Следствие напряженной работы. Приношу свои извинения.
Герти в очередной раз удивился, что одно лишь название Канцелярии обладает в этом городе огромной властью. Возможно, подумалось ему, распоряжаясь столь могущественным словом, можно было бы даже не заселяться в занюханную гостиницу вроде «Полевого клевера». Возможно, стоило лишь бахнуть уверенно «Канцелярия!», как перед ним распахнулись бы номера самых шикарных гостиниц Нового Бангора. Причем, пожалуй, распахнулись бы совершенно бесплатно.
Впрочем, поздно…
– Пустое, не стоит обращать внимания.