равительство Клемента Эттли приступило к созданию Национальной службы здравоохранения и заложило основы британского социального государства. Несмотря на последующие вызовы, прежде всего со стороны тори во главе с Маргарет Тэтчер в 1980-х годах, финансовое и социальное государство Великобритании оставалось крупным в первые два десятилетия XXI века (с налоговыми поступлениями в размере 40 процентов национального дохода, что меньше, чем 45-50 процентов в Германии, Франции и Швеции, но значительно выше, чем 30 процентов в США).
Во Франции социалистическое движение окончательно раскололось на Турском конгрессе (1920) на Коммунистическую партию (PCF), которая поддерживала Советский Союз, и Социалистическую партию (PS), предпочитавшую демократический социализм. Эти две партии разделили власть с Радикальной партией в правительстве Народного фронта, избранном в 1936 году. Позже они сыграли центральную роль в создании la Sécurité sociale, французской системы здравоохранения и пенсионного обеспечения, которая была принята после освобождения в 1945 году. Как и другие послевоенные меры, включая национализацию многих фирм и расширение роли профсоюзов в коллективных переговорах, установлении заработной платы и организации рабочих мест, система социального обеспечения была частично вдохновлена программой Национального совета сопротивления 1944 года. Социалисты и коммунисты вновь стали править вместе в 1981 году после победы Союза левых. Во французском контексте ярлык "социал-демократический" часто подвергался нападкам как синоним "центристского", отчасти из-за конкуренции (и словесного единоборства) между социалистами и коммунистами. Например, национализация стала основой программы левых в 1981 году, в то время как немецкая СДПГ уже давно отказалась от этой практики. Во Франции "социал-демократия" часто приравнивалась к отказу от реальных амбиций по преодолению капитализма. Как бы то ни было, социальная и налоговая система, принятая Францией после Второй мировой войны, ставит ее в широкую семью европейских социал-демократических обществ.
Новый курс в Соединенных Штатах: Социал-демократия в подвале для сделок
Можно также охарактеризовать как "социал-демократическую" (очень широко говоря) социальную систему, созданную в США в 1930-х годах в рамках "Нового курса" Франклина Д. Рузвельта. Она была расширена в 1960-х годах в результате "Войны с бедностью" Линдона Б. Джонсона. Однако, по сравнению с европейскими аналогами, социал-демократическое общество, построенное Демократической партией в Соединенных Штатах, было дешевой версией социал-демократии, по причинам, которые мы должны понять лучше. В частности, европейский уровень налогообложения и социальных расходов в 1950-1980 годах легко превзошел американский; такого разрыва не было ни в XIX, ни в начале XX века. В отличие от того, что стало послевоенной европейской нормой, в США, например, так и не было создано всеобщее медицинское страхование. Medicare и Medicaid, которые Конгресс принял в 1965 году, предназначены для людей старше 65 лет и бедных, соответственно, оставляя незастрахованными работников, недостаточно бедных, чтобы претендовать на Medicaid, и недостаточно богатых, чтобы оплачивать частное страхование. Конечно, в последние годы активно обсуждается программа Medicare for All, и не исключено, что когда-нибудь такая реформа будет принята. С 1935 года система социального обеспечения обеспечивает американцев пенсиями и страхованием по безработице. Хотя эти услуги менее щедры, чем аналогичные программы в Европе, они существуют дольше. Как мы видели в главе 10, в период 1932-1980 годов подоходный налог и налог на наследство в США были более круто прогрессивными, чем в большинстве европейских стран. Может показаться парадоксальным, что Соединенные Штаты были более эгалитарными, чем Европа, с точки зрения фискальной прогрессивности и в то же время менее амбициозными в отношении социального государства; мы рассмотрим это подробнее.
В период 1950-1980 годов было также много неевропейских обществ, которые развивали социальные системы, сравнимые с европейскими социал-демократиями; например, Латинская Америка, особенно Аргентина. Также может возникнуть соблазн рассматривать многие новые независимые страны, такие как Индия в период 1950-1980 годов, как смутно принадлежащие к демократической социалистической вселенной. Однако следует помнить, что в Индии, как и в большинстве стран Южной Азии и Африки, налоговые поступления все еще были довольно низкими (10-20 процентов от национального дохода, иногда даже меньше 10), а в 1980-х и 1990-х годах наблюдалась тенденция к их снижению (я еще вернусь к этому вопросу). Поэтому очень трудно сравнивать такие страны с европейскими социал-демократиями. Кроме того, в последующих главах мы будем изучать коммунистические и посткоммунистические общества и их влияние на восприятие социал-демократического государства. В целом, в четвертой части мы подробно рассмотрим эволюцию моделей голосования и "социал-демократических" коалиций в Европе, США и других частях мира, что поможет нам лучше понять специфику этих различных траекторий и политических конструкций.
О границах социал-демократических обществ
На данном этапе отметим лишь, что в большинстве регионов мира, будь то социал-демократическая Европа, США, Индия или Китай, неравенство с 1980 года увеличилось, причем сильно выросла доля верхнего дециля в общем доходе и значительно снизилась доля нижних 50 процентов (рис. 11.1). В рамках этого широкого глобального ландшафта верно то, что с 1980 по 2018 год неравенство меньше всего выросло в социал-демократических обществах Европы. В этом смысле европейская социал-демократическая модель, похоже, обеспечивает большую защиту, чем другие модели (особенно скудное американское социальное государство), от неэгалитарного давления глобализации, действующей с 1980-х годов. Тем не менее, совершенно очевидно, что по сравнению с предыдущими периодами произошли значительные изменения: в 1914-1950 годах наблюдалось историческое падение неравенства, а 1950-1980 годы были периодом стабилизации . В условиях растущей фискальной и социальной конкуренции, к созданию которой европейские социал-демократические правительства приложили немало усилий и которая создала множество проблем для стран Африки, Азии и Латинской Америки, стремящихся разработать жизнеспособные социальные модели, не исключено, что неэгалитарная тенденция периода после 1980 года может усилиться в будущем. Кроме того, большинству стран Старого континента с 2000 года приходится бороться с растущими националистическими и антииммигрантскими настроениями. Очевидно, что европейская социал-демократия не может позволить себе почивать на лаврах.
РИС. 11.1. Дивергенция доходов верхних и нижних слоев населения, 1980-2018 гг.
Интерпретация: Доля верхнего дециля увеличилась во всех частях мира. В 1980 году она составляла от 27 до 34 процентов, а в 2018 году - от 34 до 56 процентов. Доля нижних 50 процентов снизилась: она составляла от 20 до 27 процентов, а сейчас - от 12 до 21 процента. Дивергенция доходов верхушки и низов носит общий характер, но ее амплитуда зависит от страны: в Индии и США она больше, чем в Китае и Европе (ЕС). Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Кроме того, не следует преувеличивать эгалитарный характер периода 1950-1980 годов. Например, если мы сравним ситуацию во Франции (которая является достаточно репрезентативной для Западной Европы) и США, то обнаружим, что доля национального дохода, приходящаяся на нижние 50 процентов, всегда была значительно меньше, чем доля, приходящаяся на верхние 10 процентов (рис. 11.2). На рубеже двадцатого века верхний дециль претендовал на 50-55 процентов общего дохода, а нижние пять децилей получали примерно четверть от этого (около 13 процентов общего дохода). Поскольку первая группа по определению в одну пятую раза больше второй, это означает, что средний доход верхнего дециля был в двадцать раз больше, чем у нижних 50 процентов. В 2010-х годах это соотношение было почти восьмикратным: средний доход верхнего дециля в 2015 году составил 113 000 евро на взрослого человека по сравнению с 15 000 евро для нижних 50 процентов. Таким образом, очевидно, что социал-демократическое общество может быть менее неравным, чем общество собственности эпохи Belle Époque или другие социальные модели по всему миру, но оно остается высокоиерархичным обществом в экономическом и денежном отношении. Что касается Соединенных Штатов, то мы видим, что соотношение близко к двадцати: почти 250 000 евро для верхнего дециля по сравнению с едва ли 13 000 евро для нижней половины. Позже мы увидим, что налоги и трансферты лишь немного улучшают эту ситуацию для нижней половины населения США сегодня (и что разрыв между США и Европой обусловлен разрывом до введения налогов и трансфертов).
РИС. 11.2. Нижние и верхние доходы во Франции и США, 1910-2015 гг.
Интерпретация: Неравенство доходов в США в 2010-2015 годах превысило уровень 1900-1910 годов, тогда как во Франции (и в Европе) оно сократилось. Однако в обоих случаях неравенство оставалось высоким: верхний дециль, составляющий одну пятую часть от нижних 50 процентов, по-прежнему получал гораздо большую долю общего дохода. Показанные доходы - среднегодовые доходы для каждой группы в 2015 году в евро (по паритету покупательной способности). Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.
Общественная собственность, социальная собственность, временная собственность
По всем этим причинам важно по-новому взглянуть на то, чего достигли социал-демократические общества, а также на пределы этих достижений. Социал-демократические институты, включая правовую систему (особенно корпоративное и трудовое право ), систему социального страхования, систему образования и налоговую систему, часто создавались в чрезвычайных условиях (будь то сразу после Второй мировой войны или во время депрессии) и никогда не задумывались как единое целое. Страны, как правило, полагались на свой собственный опыт и мало учитывали опыт других стран. Обмен опытом и взаимное обучение иногда были важны, как в случае установления высоких ставок прогрессивного подоходного налога и налога на наследство, но играли более ограниченную роль, когда речь шла об определении социальной политики или разработке правовой системы.