Более того, вполне возможно, что эти сравнения недооценивают фактический разрыв в уровне жизни между Востоком и Западом, особенно в конце периода. Действительно, если учесть низкое качество потребительских товаров (таких как бытовая техника и автомобили), доступных в коммунистических странах, в индексах цен, используемых в этих сравнениях, то вполне возможно, что разрыв стал еще больше в 1960-х годах и в последующий период. Еще одно осложнение связано с раздутым советским военным сектором, который во время холодной войны составлял до 20 процентов ВВП по сравнению с 5-7 процентами в США. Конечно, концентрация материальных инвестиций и интеллектуальных ресурсов в стратегических секторах привела к впечатляющим успехам, таким как запуск первого спутника "Спутник" в 1957 году, к ужасу Соединенных Штатов. Но ничто из этого не может скрыть посредственные условия жизни простых граждан и все более очевидное отставание от капиталистических стран в 1970-х и 1980-х годах.
Взлеты и падения коммунистической и антиколониальной эмансипации
Ввиду значительных различий между восточными и западными методами подсчета производства и учета доходов, а также многомерного характера разрывов, лучший способ измерить, насколько плохими были условия в Советской России, вероятно, заключается в использовании демографических данных. Эти данные свидетельствуют о тревожной стагнации продолжительности жизни, начиная с 1950-х годов. Действительно, в конце 1960-х и начале 1970-х годов мы даже наблюдаем небольшое снижение продолжительности жизни мужчин, что необычно для мирного времени; кроме того, прекратилось снижение уровня младенческой смертности. Эти цифры указывают на то, что система здравоохранения находилась в кризисе. В 1980-х годах усилия Михаила Горбачева, последнего президента Советского Союза, по сокращению злоупотребления алкоголем сыграли важную роль в падении его популярности и окончательном крахе режима. Советский коммунизм, который когда-то прославлялся тем, что избавил русский народ от царской нищеты, стал синонимом повальной бедности и укороченной жизни.
На политико-идеологическом уровне Советский Союз пострадал в 1970-е годы от потери престижа, которым он пользовался в послевоенное время. В 1950-е годы международная репутация Советского Союза укреплялась благодаря решающей роли, которую он сыграл в победе над нацизмом, и тому факту, что через контролируемый им Коммунистический интернационал он был единственной политической и идеологической силой, выступавшей в явной и радикальной оппозиции к колониализму и расизму. В 1950-х годах расовая сегрегация все еще широко практиковалась на юге США. Только в 1963-1965 годах американские чернокожие мобилизовались, чтобы заставить демократические администрации Джона Ф. Кеннеди и Линдона Б. Джонсона (которые не хотели посылать войска на Юг для защиты чернокожих) предоставить афроамериканцам гражданские и избирательные права. В 1940-х и начале 1950-х годов Южная Африка ввела, а затем укрепила апартеид, приняв ряд законов, направленных на то, чтобы ограничить чернокожих в поселках и не дать им возможности ступить на землю в других частях страны (глава 7). Южноафриканский режим, близкий к нацизму по своему расистскому вдохновению, поддерживался Соединенными Штатами во имя антикоммунизма. Только в 1980-х годах против ЮАР были введены международные санкции, несмотря на противодействие администрации Рейгана в США, которое продолжалось до 1986 года (когда Рейган использовал свое право вето, чтобы попытаться помешать неодобрению апартеида Конгрессом, но оно было преодолено).
В 1950-х годах движение за деколонизацию только начиналось, и Франция стояла на пороге ожесточенной войны в Алжире. В то время как социалисты участвовали в правительстве и поддерживали все более жестокие операции по "поддержанию порядка" в Алжире, только Коммунистическая партия недвусмысленно высказалась за немедленную независимость и вывод французских войск. В тот ключевой момент времени коммунистическое движение казалось многим интеллектуалам и международному пролетариату единственной политической силой, выступающей за организацию мира на эгалитарной социальной и экономической основе, в то время как колониальная идеология продолжала отдавать предпочтение неэгалитарной, иерархической, расистской логике.
В 1966 году новый независимый Сенегал организовал в Дакаре "Всемирный фестиваль негритянского искусства". Это было важное событие для панафриканского движения и идеи "негритюда", литературной и политической концепции, разработанной Леопольдом Сенгором в 1930-х и 1940-х годах. Сенгор, писатель и интеллектуал, стал первым президентом Сенегала в 1960 году после тщетных попыток создать широкую западноафриканскую федерацию. Все крупные державы, как капиталистические, так и коммунистические, откликнулись на приглашение и стремились произвести хорошее впечатление. На советском стенде делегация из Москвы представила брошюру с изложением своих убеждений и политического анализа. Россия, в отличие от США и Франции, не нуждалась в рабстве для индустриализации, утверждалось в этом документе. Поэтому она находилась в более выгодном положении для установления партнерских отношений с Африкой в области развития на эгалитарной основе. Это утверждение, очевидно, никого не удивило, поскольку в то время оно казалось вполне естественным.
К 1970-м годам этот советский моральный престиж почти полностью рассеялся. Эпоха деколонизации закончилась, черные американцы получили свои гражданские права, а антирасизм и расовое равенство были одними из ценностей, на которые претендовали капиталистические страны, ставшие постколониальными и социал-демократическими. Конечно, расовые проблемы и вопрос иммиграции вскоре будут играть все большую роль в европейских и американских политических конфликтах 1980-х и 1990-х годов. Я скажу об этом гораздо больше в четвертой части. Но факт остается фактом: к 1970-м годам коммунистический лагерь утратил свое явное моральное преимущество в этих вопросах, и критики коммунизма теперь могли сосредоточиться на его репрессивной и карцеральной политике, обращении с диссидентами и плохих социальных и экономических показателях. В телесериале "Американцы" Элизабет и Филипп - агенты КГБ (Комитета государственной безопасности СССР), работающие в США в начале 1980-х годов. У Элизабет роман с чернокожим американским активистом, что показывает, что она остается более искренне привязанной к коммунистическим идеалам, чем Филипп, советский агент, выдающий себя за ее мужа, который задается вопросом, почему он делает то, что делает, по мере приближения конца советского режима. Этот сериал, транслировавшийся с 2013 по 2018 год, показывает, как сильно изменились события с тех времен, когда советский коммунист считался поборником антирасизма и антиколониализма.
Аналогичный, хотя и менее драматичный сдвиг произошел с феминизмом. В период 1950-1980 годов, когда в капиталистических странах господствовала патриархальная идеология домохозяйки, коммунистические режимы выступили за равенство мужчин и женщин, особенно на рабочем месте. Поддержка предлагалась в виде государственных детских садов и дошкольных учреждений, а также контрацепции и планирования семьи. Это позиционирование не было лишено лицемерия, судя по тому, что в политическом руководстве коммунистических стран, как и везде, доминировали мужчины. Тем не менее, в 1960-х и 1970-х годах в Советах и других парламентских собраниях Советского Союза и Восточной Европы доля женщин достигала 30-40 процентов, в то время как в парламентах Западной Европы и США женщины составляли менее 5 процентов. Конечно, собрания в коммунистических странах имели ограниченную политическую автономию и часто выбирались путем выборов, на которых был только один кандидат или, возможно, символический кандидат от оппозиции, а коммунистическая партия обладала почти всей реальной властью. Поэтому включение кандидатов-женщин имело лишь ограниченные последствия для реальной власти и ее распределения.
В любом случае, в 1980-х и 1990-х годах в России и Восточной Европе доля представительниц резко упала с 30-40 процентов до чуть более 10 процентов, что примерно соответствует уровню Запада или даже чуть ниже. Кстати, стоит отметить, что Китай и некоторые другие страны Южной и Юго-Восточной Азии значительно опережали Запад по доле представительниц в 1960-х и 1970-х годах. В романе Чимаманды Нгози Адичи "Половина желтого солнца", действие которого происходит в Нигерии в начале 1960-х годов, накануне гражданской войны в Нигерии, интеллектуал Игбо Оденигбо увлечен политикой своей новой независимой страны. Как гражданин мира, он следит за новостями - от борьбы за расовое равенство в Миссисипи до революции на Кубе, не говоря уже об избрании первой женщины-премьер-министра на Цейлоне. В 1990-х годах западные страны, как и многие другие до них, подхватили дело феминисток, с разной степенью искренности и эффективности, когда дело дошло до достижения реального равенства между полами (я еще вернусь к этому).
Коммунизм и вопрос о легитимных различиях
Возвращаясь к советскому отношению к бедности, важно попытаться понять, почему правительство заняло столь радикальную позицию против всех форм частной собственности на средства производства, какими бы мелкими они ни были. Криминализация извозчиков и разносчиков продуктов вплоть до тюремного заключения может показаться абсурдной, но в этой политике была определенная логика. Самым важным был страх не знать, на чем остановиться. Если начать с разрешения частной собственности на малый бизнес, можно ли будет установить ограничения? А если нет, то не приведет ли это шаг за шагом к возрождению капитализма? Подобно тому, как собственническая идеология XIX века отвергала любые попытки оспорить существующие права собственности, боясь открыть ящик Пандоры, советская идеология XX века не допускала ничего, кроме жесткой государственной собственности, чтобы частная собственность не нашла свой путь в какую-нибудь маленькую щель и не заразила всю систему. В конечном итоге, каждая идеология является жертвой той или иной формы сакрализации - частной собственности в одном случае, государственной собственности в другом; и страх пустоты всегда очень велик.