е.
На данном этапе просто отметим, что такие крайние уровни неравенства не могут не порождать огромную социальную и политическую напряженность. Сохранение таких режимов зависит от сложного репрессивного аппарата, а также от военной защиты Запада, особенно Соединенных Штатов. Если бы западные армии не пришли выбить иракские войска из Кувейта в 1991 году и восстановить суверенитет эмира над страной и ее нефтяными ресурсами (а также защитить интересы американских и европейских фирм), то, вероятно, перекройка региональных границ на этом бы не закончилась. В исламе шиитский режим в Иране - не единственный субъект, осуждающий коррупцию нефтяных монархий и предполагаемое попустительство западных неверных. Многие суннитские граждане и политические группы разделяют эту точку зрения, большинство из них пацифисты и стремятся сделать так, чтобы их голос был услышан, а некоторые участвуют в террористических акциях, которые в последние годы занимают большую часть мировых заголовков (особенно такие организации, как Аль-Каида и Исламское государство).
Отметим также, что иранский режим, несмотря на риторику, весьма непрозрачен в отношении распределения своих богатств. Эта непрозрачность, а также подозрения в коррупции, которые она вызывает у населения, объясняют крайнюю хрупкость сегодняшнего режима. Пасдараны, или Стражи революции, подчиняющиеся прямым приказам Верховного руководства, представляют собой настоящее государство в государстве и, по некоторым оценкам, контролируют 30-40 процентов иранской экономики. Считается, что многочисленные благочестивые фонды, контролируемые руководством и его союзниками, также обладают значительными активами, официально подтверждая свою роль в предоставлении социальных услуг и содействии развитию страны, но практически полное отсутствие подробной информации не позволяет провести точный учет и, естественно, вызывает подозрения. Иранские фильмы дают нам случайные проблески информации о происходящем, и картина не слишком обнадеживающая. В фильме A Man of Integrity (2017) Реза живет в страхе, что его дом и землю заберет таинственная компания, близкая к режиму и местным властям. В конце концов он впадает в смятение среди своих мертвых рыб. Режиссер Мохаммад Расулоф был арестован и лишен паспорта без официальной причины, и с тех пор он живет под угрозой тюремного заключения.
Равенство, неравенство и закят в мусульманских странах
В целом, нельзя отрицать, что обещания социального, политического и экономического равенства, которые ислам проповедовал на протяжении веков, как и обещания христианства, индуизма и других религий, регулярно заканчивались разочарованием. Конечно, верно, что на протяжении тысячелетий религии поддерживали развитие основных услуг на местном уровне. Клерикальные и интеллектуальные классы, связанные с различными религиями (включая конфуцианство и буддизм), также служили для уравновешивания власти классов воинов и военных в трифункциональных обществах по всему миру. Проповедуемые религией идеи равенства и универсальности часто рассматривались как возможные пути эмансипации для ущемленных меньшинств, о чем свидетельствует, например, переход индусов в ислам (за что некоторые индусские националисты сегодня нападают на своих мусульманских сограждан).
Но когда дело доходит до организации общества и снижения неравенства в более широком масштабе, жесткость, консерватизм и противоречивость религиозной идеологии, особенно в отношении семейных, правовых и налоговых вопросов, становятся вопиюще очевидными. Конечно, в исламе, как и во всех других религиях, мы находим определенную привязанность к идее социального равенства на теоретическом уровне, но практические и институциональные рекомендации, вытекающие из этого, как правило, довольно расплывчаты. И часто они настолько податливы, что могут быть поставлены на службу консервативной идеологии момента. Возьмем, к примеру, рабство: Христианство оказалось вполне способным приспособиться к рабовладельческому строю на протяжении веков. Мы видели это в отношении пап и христианских королей в эпоху открытий и в социальных оправданиях рабства, предложенных Томасом Джефферсоном и Джоном Кэлхуном в начале XIX века, и те же фундаментальные двусмысленности мы находим на протяжении долгой истории ислама. В теории рабство осуждается, особенно когда речь идет о единоверцах или новообращенных мусульманах. На практике же мы видим огромную концентрацию негров во многих мусульманских государствах со времен хиджры и далее, начиная с черных рабов, трудившихся на иракских плантациях в восьмом и девятом веках во время "золотого века" Аббасидского халифата. Сегодня, в начале XXI века, мусульманские богословы, подобно сенаторам XIX века из Вирджинии и Южной Каролины, продолжают давать заученные объяснения того, почему рабство, будучи неудовлетворительным в грандиозном масштабе истории, может быть отменено только после тщательной подготовки с учетом современных проблем и времени, необходимого для того, чтобы освобожденные рабы приобрели достаточно навыков и зрелости, чтобы жить без надзора своих хозяев.
Что касается налогообложения и социальной солидарности, ислам в принципе предлагает обязательство закята: те из верующих, кто имеет средства, должны вносить пожертвования для удовлетворения потребностей общины и ее беднейших членов, якобы пропорционально их имуществу (наличными, драгоценными металлами, запасами, землями, урожаями, скотом и так далее). Закят упоминается в нескольких сурах (главах) Корана, но в несколько расплывчатой форме. Различные формулировки были переданы через мусульманскую правовую традицию, иногда в противоречивых выражениях. В XIX веке в шиитских регионах Ирака и Ирана верующие должны были отдавать от пятой до третьей части своих доходов и треть наследства выбранному ими муджахиду. Заметим, однако, что фактически выплачиваемая сумма часто была весьма незначительной: в большинстве мусульманских обществ закят, как правило, был результатом прямого диалога между человеком, его совестью и Богом, поэтому необходима определенная гибкость. Возможно, именно поэтому ни от одного мусульманского общества (шиитского или суннитского) не сохранилось записей о закяте и, следовательно, нет документов, которые можно было бы изучить, чтобы узнать, сколько на самом деле было дано и как такие подарки влияли на распределение богатства и доходов. В случае нефтяных монархий, подарки, пропорциональные богатству нефтяных шейхов и миллиардеров, на самом деле могли обеспечить значительные ресурсы для общины, а также дать бесценную информацию о распределении богатства и его эволюции. Отметим, что закят обычно рассматривался как строго пропорциональный налог (с одинаковой ставкой для богатых и бедных); в некоторых случаях существовало два транша (определенная часть богатства освобождалась от налога, а к остальным применялась единая ставка), но никогда не было явно прогрессивного налога с несколькими траншами - единственный способ гарантировать, что усилия, требуемые от каждого вкладчика, будут зависеть от его способности делать взносы, что могло бы дать реальную перспективу перераспределения богатства.
Отсутствие прозрачности, прогрессивности и стремления к перераспределению, которое мы находим в закяте, более того, мы находим во всех религиях. Например, десятина, которая выплачивалась во Франции в период Древнего режима и имела силу закона для монархии и сеньориальной элиты, была строго пропорциональным налогом. Только после дебатов Французской революции и позже, в двадцатом веке, мы видим появление явно прогрессивных налогов, позволяющих предпринимать более амбициозные усилия по социальной справедливости и сокращению неравенства в обществах, которые к тому времени стали светскими. Тот же тип консерватизма мы находим в более поздних религиях, таких как Церковь святых последних дней (мормоны), основанная в 1830 году Джозефом Смитом на основании откровения, которое позволило ему связать Соединенные Штаты с историями Авраама и Иисуса Христа; сегодня мормонская церковь финансируется за счет десятины в размере 10% от дохода верующих. Эти крупные выплаты позволили разработать новые формы совместного проживания и солидарности в общине, насчитывающей 16 миллионов мормонов по всему миру (из них почти 7 миллионов живут в США, в основном в штате Юта). Однако мормонская десятина - это строго пропорциональный налог, финансы церкви необычайно непрозрачны, и все находится под исключительным контролем коллегии из двенадцати апостолов, которые служат пожизненно (подобно католическому Папе и судьям Верховного суда США) и базируются в процветающей мормонской столице Солт-Лейк-Сити. Самый старый апостол автоматически становится главой церкви и ее официальным пророком. Если один из апостолов умирает, оставшиеся одиннадцать выбирают преемника. Нынешний Пророк, Рассел Нельсон, занял свой пост в 2018 году в возрасте 94 лет, сменив своего предшественника, который умер в 91 год. Кстати, стоит отметить, что папская булла, изданная в 1970 году, лишила кардиналов старше 80 лет права участвовать в конклаве, избирающем нового Папу. Вот доказательство того, что любой институт может эволюционировать, даже самый почтенный.
Проприетарщина и колониализм: Глобализация неравенства
Подведем итоги: в первых двух частях этой книги мы изучали трансформацию трифункциональных обществ в общества собственности и то, как столкновение с европейскими колониальными державами и обществами собственности повлияло на эволюцию троичных обществ в других частях света. Мы узнали, что большинство досовременных обществ, как в Европе, так и в Азии, как в Африке, так и в Америке, были организованы по трифункциональной логике. Власть на местном уровне была структурирована, с одной стороны, вокруг клерикальных и религиозных элит, на которые возлагалось духовное руководство обществом, и, с другой стороны, воинов и военных элит, ответственных за поддержание порядка в различных развивающихся политико-идеологических конфигурациях. В период между 1500 и 1900 годами формирование централизованного государства сопровождалось радикальной трансформацией политико-идеологических устройств, которые служили для оправдания и структурирования социального неравенства. В частности, трифункциональная идеология постепенно вытеснялась проприетарианской идеологией, основанной на строгом разделении прав собственности (якобы открытых для всех) и регальных полномочий (отныне монополия централизованного государства).