Неким косвенным доказательством, что его все же не пытаются надурить, стал для Плутливого Ганса вчерашний день, пятнадцатое октября. Тогда Иван вновь зашел в конторку и закрыл в тысячный убыток пару сделок: не используя плечей, сначала он встал в шорт по акциям все той же «Юнайтид Капэ Кампэни» — от цены в пятьдесят долларов, но сделку закрыл в убыток по пятьдесят пять; затем открыл длинную позицию от пятидесяти пяти, но к конку дня котировки упали до тридцати восьми долларов. И тут минус! Но что, если в убыток Крюков играл специально, чтобы разбавить свои выигрышные ставки проигрышными — чтобы было не так подозрительно?
Хотя с другой стороны, размышлял брокер, а есть ли смысл что-то делать? Используя плечо и играя довольно агрессивно, рано или поздно Крюков ошибется, цена акций пойдет не в его сторону, и мистер Ганс вернет все потери с лихвой. Ведь они, эти трейдеры, эти спекулянты, эти лудоманы, они все ошибались и проигрывали, все, даже самые удачливые. Просто не могли вовремя остановиться. И Крюков ошибется! Если только он не заодно с этим негодяем Ливермором, обчистившим половину бакет шопов Америки!
— С пятым плечом сумма ставки составляет сто девяносто пять тысяч долларов ровно, — прокомментировал брокер, — на которые вам доступны взаймы пять тысяч сто тридцать одна с половиной акция «Юнайтид Капэ Кампэни» с округлением бумаг до ближайшего целого в меньшую сторону. Продажа в рынок совершена по вчерашней последней котировке перед закрытием биржи, по тридцать восемь долларов за штуку.
— Замечательно! — обрадовался Крюков и прошел на свой любимый диванчик. Теперь оставалось только ждать.
Компания United Copper привлекла внимание Ивана не просто так. Как раз в эти самые числа, четырнадцатого октября, братья Хайнце, которые владели «Юнайтид Капэ Кампэни», а именно Отто Хайнце, начали скупку акций компании, находящихся в публичном доступе на бирже. Целью Отто, как утверждали источники будущего, было наказать «медведей», то есть тех игроков, которые играли на понижение, вставая по акциям «Юнайтид Капэ Кампэни» в шорт. Бешено скупая акции, он быстро повысил их курсовую стоимость с тридцати девяти до шестидесяти долларов за штуку. Им ожидалось, что понесшим убытки «медведям» не хватит рыночной ликвидности, и они смогут откупить акции у самого Отто, благодаря чему он получит огромную прибыль. Но что-то пошло не так.
То ли не вовремя подоспевшие данные об излишней добыче меди начали давить на котировки, то ли «медведи» раздобыли где-то достаточно бумаг для откупа шортов, то ли вмешались третьи лица, то ли что-то еще, но факт оставался фактом — акции медной компании начали стремительно терять в стоимости, рухнув к концу рабочего дня шестнадцатого октября до…
— … «Юнайтид Капэ Кампэни» — десять долларов ровно, — зачитал помощник брокера.
— Откупаю!
Мистер Плутливый, конечно, был недоволен очередной удачей клиента, но вида не показал. В любом случае он редко когда уходил в минус даже в течение дня — осторожностью торгующие в его конторке спекулянты явно не блистали, поэтому поток наличности почти всегда превышал отток. Но последняя ставка показала — делать что-то нужно!
Пока брокер фиксировал на квитанции цифры, Иван задал вопрос, который его давненько интересовал:
— Простите, мистер Ганс, и не сочтите, что у меня какие-то дурные мысли, но… Если на вашу конторку будет совершено вооруженное нападение, как вы будете отбиваться? У вас же тут проходят огромные суммы!
— Суммы, может, и огромные, — не стал спорить брокер, — но они все в кассе. У меня тут так, мелочевка. А окошко кассы в случае чего одним движением закрывается на специальную «шторку», ну а дверь в нее… Таким дверям многие банковские хранилища позавидуют! В случае чего кассир закроет окно и сразу вызовет копов — у налетчиков не будет ни шанса.
— А если они убьют кассира до?
— На этот случай в соседней комнатушке сидит еще один сотрудник. До него они не дотянутся.
— В общем, у вас все продумано…
— Разумеется. Держите квитанцию и пройдите в кассу.
В кассе Иван получил сто семьдесят пять тысяч долларов за вычетом комиссии конторки, а чистая прибыль с шорта United Copper Company составила сто тридцать шесть тысяч. Остальные тридцать девять — начальный капитал.
— Мистер Крюков! — позвал его брокер, когда Иван уже собирался идти к выходу. — Я не хочу отказывать вам в обслуживании, как некоторым наглым дельцам, но сообщаю — отныне для вас в моем бакет шопе установлен пятипроцентный порог прибыли за один торговый день.
— Вот как? — удивился Крюков. — Я думал, что вы дорожите своей репутацией и подобным не занимаетесь. Собственно, поэтому я у вас и торгую.
— Не занимался! Но ваши неожиданные выигрыши как-то подозрительно совпали с приездом в Нью-Йорк этого навозного жука Ливермора! Тем более я видел, как вы позавчера общались — как давние знакомые! И у меня есть подозрения… Впрочем, неважно! Главное, что с завтрашнего дня ваш выигрыш будет ограничен. До дальнейших уведомлений.
Крюков заскрежетал зубами — встреча с Великим Медведем с Уолл-стрит стоила ему слишком дорого, ведь впереди было самое интересное!
После неудачи с разгоном бумаг United Copper Company банки, которые входили в финансовую империю братьев Хайнце и которые финансировали «банкет» по скупке акций, столкнулись с массовым оттоком средств, вызванного паникой клиентов — кто-то пустил слух о банкротстве этих банков, и вкладчики массово побежали забирать свои деньги. Следующая волна накрыла связанные с Хайнце трастовые компании, включая третью по величине Knickerbocker Trust Company с восемнадцатью тысячами клиентов и шестьюдесятью пятью миллионами долларов вкладов.
Семнадцатого октября несколько учреждений Хайнце заявили о своей неплатежеспособности, чем еще сильнее разожгли панику — люди пытались забрать хоть что-то. Под раздачу попали совершенно сторонние финансовые организации, курсовые стоимости акций которых начали падать, утягивая за собой весь рынок.
Как помнил Иван, двадцать второго октября Knickerbocker Trust Company объявит о банкротстве.
Наступит «Черный четверг», двадцать четвертое октября…
К этому дню денег на рынке не останется — никто не хотел покупать акции, и стоимость последних стремилась чуть ли не к нулю! Однако сильные мира сего чуть ли не в последний момент (как в плохом боевике в эпизоде с бомбой и одной секундой до взрыва на таймере) смогли договориться и не дать экономике США рухнуть в пропасть — крупный банкир Джон Пирпонт Морган выделил тонущим от отсутствия наличности банкам колоссальные по тем временам многомиллионные суммы. И как только NYSE стали «заливать» деньгами, большие «медведи», к числу которых принадлежал и легендарный знакомец Ивана Джесси Ливермор, закрыли короткие позиции, зафиксировав гигантские прибыли, и тут же приступили к массовой скупке обесценившихся акций. Благодаря огромным удачным шорта́м мистер Ливермор заработал миллион долларов за один день!
После того, как ликвидность на рынок вернулась, уже двадцать пятого октября паника была остановлена и Нью-Йоркская фондовая биржа продолжила работу в штатном режиме, будто ничего и не случилось. К слову, благодаря этой панике чуть позже, в 1908 году, Конгресс приступил к созданию в США ФРС — Федеральной Резервной Службы, — которая должна была выполнять функции и иметь полномочия Центрального банка.
На события черного четверга прекрасно ложились слова британского банкира барона Ротшильда: «Покупай, когда на улицах льется кровь, даже если она твоя», — подразумевая, что лучшие возможности для покупки активов возникают в периоды кризиса и паники, когда цены на них значительно падают. Иван с высказыванием был полностью согласен, поэтому, зная подробности, тоже хотел поучаствовать во всех этих прибыльных операциях: сначала пошортить акции, причем любые, потому что куда ни ткни — все падало, а затем откупить их и встать в длинные позиции и заработать еще «икс два», а то и три от своего капитала. Пример был перед глазами: к концу торгового дня двадцать четвертого октября, после закрытия лонговых сделок, мистер Ливермор увеличил (точнее — увеличит) свое состояние с одного до трех миллионов долларов. Так что схема была вполне рабочей. Но — не судьба.
Конечно, с нынешним капиталом Иван вполне мог зайти на биржу не через небольшой бакет шоп, а через крупного маклера или вообще напрямую, но… его подвела черта, которая в жизни частенько мешала ему добиваться большего, чем он добиться смог — страх.
Страх заключался в боязни потерять все, что есть. Да, Крюков знал, как будут развиваться события. Да, он мог назвать их, разбуди его посреди ночи. И когда он торговал у Ганса на относительно небольшие суммы, этого страха не было. Все вокруг было каким-то привычным, знакомым. Ему было комфортно, прямо как его маме, когда у нее на счете было пятьсот долларов, но едва их стало семь тысяч… Так и Иван — когда он осознал, сколько денег заработал, страх потери начал влиять на рассудок, стуча по нему раскаленным молотком.
Тем более, отказавшись от бакет шопа Ганса, Крюкову пришлось бы искать новое место для торгов или новых людей, которые будут торговать за него. А вдруг эти люди окажутся мошенниками? В себе Иван уверен был, а вот в других — нет. Он знал — если сейчас потеряет капитал, то второго шанса разбогатеть не будет, и он так и помрет работником какой-нибудь мелкой финансовой конторки. Работником, над головой которого всю жизнь будет довлеть долг перед мистером Фоксом!
Как бы то ни было, но до окончания биржевой паники 1907-го года Иван все же нашел в себе силы еще пару-тройку раз сходить в конторку хитрого брокера, и каждый раз он выходил оттуда с максимально доступным выигрышем.
…Утром двадцать пятого октября, когда биржевая паника девятьсот седьмого года была отыграна, Иван разлепил глаза после очередной ночи с Беверли Мур, и, глядя на поясничные ямочки посапывающей рядом обнаженной куртизанки, довольно улыбнулся — несмотря на все свои ментальные заморочки, сейчас он был владельцем приличного состояния в двести тысяч долларов, что было эквивалентно примерно пяти миллионам долларов в две тысячи седьмом году.