Государство необходимо, потому что абсолютная свобода невозможна. Человек несовершенен, поэтому общество вопреки идеям анархистов не может жить без законов.
Свобода одного человека может нарушать свободу другого, поэтому требуются ограничения свободы в определенных обстоятельствах. Как говорилось в одном из решений Верховного суда США: «Моя свобода размахивать кулаком должна кончаться там, где начинается ваш подбородок».
Крайне важно, чтобы государство правильно устраняло конфликты между свободами отдельных людей. В некоторых конфликтных ситуациях легко определить, что должно делать государство для их разрешения. Например, мало кто будет спорить с тем, что свобода одного человека убивать соседа должна быть ограничена свободой жить другого человека. Однако в иных случаях ответ не так очевиден. В области экономики самым сложным конфликтом является конфликт между свободой объединяться и свободой конкурировать. Что следует понимать под «свободой предпринимательства»? В США под этим понимается, что любой желающий свободен основать свое предприятие. Другие предприятия могут конкурировать с ним, только предлагая лучший продукт по той же цене либо тот же продукт по более низкой цене. В континентальной Европе «свобода предпринимательства» означает, что предприятия могут делать все, что им хочется. Например, договариваться о цене продукта, разделе рынка или применять другие способы борьбы с конкурентами. Самая сложная проблема в сфере экономики возникает при рассмотрении вопросов объединения работников, потому что трудно совместить свободу объединения со свободой конкурировать.
Еще труднее правильно определить права собственности, хотя этот вопрос очень важен для экономической сферы. Понятие собственности складывалось столетиями и закреплено в нашем законодательстве. Мы так привыкли к нему, что не задумываемся о том, что собственность и права владения ею – это не очевидные вещи, а сложные социальные конструкции. Например, могу ли я отказать кому-то летать на его самолете над моими землями, потому что это моя собственность и я свободен распоряжаться ею по своему усмотрению? Или же больше прав у летчика, потому что самолет является его собственностью? А может, все зависит от высоты, на которой летает этот самолет, или от того, сколько шума он создает? Требуется ли добровольный обмен, чтобы летчик заплатил мне за разрешение летать над моими землями, или же я должен заплатить ему, чтобы он там не летал? Достаточно напомнить о гонорарах, авторском праве, патентах, акциях корпораций, правах на использование прибрежной полосы, чтобы показать, что определение понятия собственности основано на общепринятых социальных правилах. Из этого следует вывод, что наличие четкого и общепринятого определения собственности во многих случаях намного важнее самого этого определения.
Также большие сложности возникают и при рассмотрении роли государства в монетарной системе. Ответственность государства в этой сфере экономической жизни давно признана, никто не ставит ее под сомнение. Даже в Конституции есть специальная статья, наделяющая Конгресс правом «чеканить монету, регулировать ее ценность, равно как и иностранной монеты». Все согласны, что государство несет ответственность за состояние монетарной системы. Но мало кто понимает, в чем эта ответственность заключается, и необходимо выяснить, что она охватывает. Иначе полномочия государства с бесконтрольно расширяться, и оно будет отвечать не только за функционирование монетарной системы, но и за распределение ресурсов между отдельными гражданами. В результате под угрозой окажутся основные принципы свободного общества. Подробнее эту проблему мы обсудим в главе 3.
Итак, мы установили, что организация экономической деятельности на основе добровольного обмена товарами и услугами означает, что мы с помощью государства обеспечиваем соблюдение законов, чтобы не допустить принуждения одних людей другими. Также следим за выполнением добровольно заключенных контрактов, определением прав собственности, интерпретацией и соблюдением этих прав и функционированием монетарной системы.
Деятельность государства на основе технической монополии и «эффекты соседства»
Как мы обсудили выше, государство должно делать то, что рынок не может сделать сам. А именно: определять правила игры, судить ее по этим правилам и заставлять игроков их выполнять. Также можно поручить государству некоторые задачи, которые в принципе мог бы сделать рынок. Но для него это трудно осуществить по каким-то техническим или другим причинам. Последнее относится к типичным случаям, когда полностью добровольный обмен товарами и услугами связан с непомерными затратами или практически невозможен: монополия (и другие недостатки рынка) и «эффекты соседства».
Обмен будет добровольным, только если есть примерно эквивалентные альтернативы. При монополии таких альтернатив нет, поэтому фактически нарушается свобода обмена. На практике в большинстве случаев монополия является результатом государственной поддержки либо тайной договоренности отдельных людей. Для устранения монополий надо, чтобы государство перестало поддерживать монопольных производителей или строго следило за соблюдением антимонопольного законодательства. Однако монополия может возникнуть и из-за того, что технически эффективнее иметь одного производителя или предприятие. Рискну предположить, что таких случаев возникновения монополий намного меньше, чем считается. Но тем не менее они есть, например, обеспечение телефонной связи внутри одного населенного пункта. Такие монополии я называю «техническими».
Если техническая специфика какой-то отрасли экономики делает невозможной конкуренцию на этом рынке, то есть три альтернативных варианта: частная либо государственная монополия и государственное регулирование. Каждый из этих трех вариантов по-своему плох. Генри Саймонс, проанализировав результаты государственного регулирования монополий в США, пришел к выводу, что лучше использовать государственную монополию как меньшее зло. Известный немецкий либеральный экономист Вальтер Ойкен исследовал государственную монополию на примере железных дорог в Германии. Он пришел к заключению, что меньшим злом является государственное регулирование. Изучив результаты исследований Саймонса и Ойкена, рискну предположить, что меньшим злом из трех альтернатив следует считать частную монополию.
Если общество статично, и поэтому условия, которые привели к образованию технической монополии, сохранятся еще долгое время, то и вариант частной монополии будет плохо работать. Однако если общество быстро меняется, как и условия, из-за которых появилась техническая монополия, то частная монополия отреагирует на эти изменения быстрее, чем государственное регулирование и государственная монополия, и будет раньше готова к ликвидации монополии.
Хорошим примером монополии являются железные дороги в США. В XIX столетии из-за отсутствия альтернативных средств транспорта они были монополией. Поэтому для управления всеми железными дорогами в США создали Межгосударственную торговую комиссию (ICC). Но в XX веке ситуация изменилась, появление автомобильного и воздушного транспорта лишило железные дороги монопольного положения. Тем не менее ICC не только не была упразднена, но и ее функции кардинально изменились. Если раньше эта комиссия защищала интересы пассажиров железных дорог, то сейчас ее основной задачей является защита железных дорог от конкуренции со стороны автомобильного и других видов транспорта. А с недавних пор она стала защищать существующие автотранспортные компании от новых конкурентов. Аналогичным образом в Великобритании после национализации железных дорог автомобильные перевозки стали государственной монополией. Если бы и в США не ввели государственное регулирование железных дорог, можно с определенной степенью уверенности сказать, что сегодня в этом секторе была бы сильная конкуренция и там практически не осталось бы элементов монополизации.
Выбор меньшего зла из трех вариантов монополии нельзя сделать раз и навсегда, независимо от конкретных условий. Если при технической монополии на услуги или товары первой необходимости монопольная власть принимает значительные размеры, то меньшим злом будет государственное регулирование либо государственная монополия, потому что в этом случае вред от частной нерегулируемой монополии больше даже в кратковременной перспективе.
Техническая монополия может иногда де-факто оправдывать существование государственной монополии. К примеру, сейчас невозможно оправдать государственную монополию на почтовые услуги. Можно утверждать, что доставка почты является технической монополией. В этом случае государственная монополия является меньшим из зол. Исходя из этой логики, можно обосновать существование государственной почты, но не действующего сейчас закона, запрещающего частным лицам заниматься ее доставкой. Если бы доставка почты была технической монополией, то никто не мог бы конкурировать с государством. Если же она не является технической монополией, то нет причины, по которой государство должно регулировать почтовые услуги. Тогда не остается другого выхода, как разрешить доставлять почту всем желающим.
Монополия на услуги почты появилась, когда государственная почта начала предоставлять курьерские услуги. Оказалось, что она не может конкурировать с великолепным сервисом Pony Express и поэтому несет большие убытки. В результате был издан закон, который запрещал частным компаниям доставку почты, и владельцы Adams Express Company вынуждены были преобразовать ее из курьерской службы в инвестиционный фонд. Думаю, если когда-нибудь государственная монополия на почтовые услуги будет отменена, то многие частные компании захотят вести бизнес на этом рынке, в результате чего он быстро выйдет из многолетнего застоя.
Полностью добровольный обмен товарами и услугами невозможен, если действия одного человека нанесли вред другим людям. Но у него нет возможности устранить последствия своих действий или компенсировать п