а местной валюты, устанавливаемый каждый день на основе текущего рыночного курса, как это было в Канаде с местным долларом с 1950 по 1962 годы. В этом случае курс валюты может устанавливаться свободным рынком на основе частных транзакций. Именно так устанавливался курс канадского доллара с 1952 по 1961 годы. Либо им может манипулировать государство с помощью спекуляции, как это было в Великобритании в 1931–1939 годах и в Канаде в 1950–1952 и в 1961–1962 годах. Среди всех этих способов полностью автоматическим и свободным от государственного контроля является один лишь свободно плавающий обменный курс.
4. При Способах 2 и 3 корректировка происходит за счет изменения потоков товаров и услуг, вызванного изменением цен внутри страны либо изменением курсов валют. Вместо этих способов можно прибегнуть к прямому государственному контролю или вмешательству в торговлю, чтобы сократить прогнозируемый правительством США расход долларов и увеличить приход долларов. Или ввести таможенные пошлины, чтобы ограничить импорт, выдать субсидии для стимулирования экспорта. Также можно ввести квоты на импорт определенных товаров, контроль за зарубежными инвестициями частных лиц или компаний и применять тому подобные меры вплоть до всевозможных мер контроля обмена валюты. В эту категорию мер следует включить не только контроль над частными лицами, но и изменения в государственных программах для обеспечения платежного баланса. Например, обязать получателей иностранной помощи доллары их только в США. Заставить американских военных закупать товары в США по более высокой цене, чем они продаются за границей, чтобы «спасти» доллары от вывоза из страны, и применять другие не менее абсурдные меры.
Важно отметить, что один из этих четырех способов обязательно будет использован. Двойная запись должна быть сбалансирована, а платежи должны соответствовать поступлениям. Вопрос лишь в том, как этого достичь.
Вы не найдете ответ на этот вопрос в программе правительства нынешней администрации США, которое не собирается использовать ни один из четырех способов. Выступая в декабре 1961 года перед Национальной ассоциацией промышленников, президент Кеннеди заявил: «Еще раз повторю, что в период моего пребывания у власти администрация США не будет вводить валютный контроль, девальвировать доллар, возводить торговые барьеры или тормозить восстановление экономики». Рассуждая логически, после такого заявления у нас остается лишь два варианта действий: заставить другие страны принять необходимые меры, что вряд ли возможно, или продолжить сокращение резервов вопреки неоднократным уверениям в обратном президента и других чиновников. Тем не менее в отчете журнала Time о речи президента говорилось, что бизнесмены отреагировали на нее бурными аплодисментами. Что касается заявленной политики нынешней администрации, то мы сейчас находимся в положении человека, который живет не по средствам, но настаивает, что не может зарабатывать больше или тратить меньше, или занять деньги, или продать часть своего имущества, чтобы покрыть расходы.
Поскольку мы не хотим последовательно использовать ни один из четырех способов, то нам и нашим торговым партнерам, которые точно так же придерживаются страусиной тактики, волей-неволей приходится применять сразу все четыре способа. В первые послевоенные годы резервы США выросли, а в последнее время сокращаются. Мы не возражали против инфляции, потому что резервы росли. У нас с 1958 года усилилась дефляция, потому что происходил вывоз золота. Хотя мы не изменили официальную цену на золото, наши торговые партнеры изменили свою. Вместе с ней и курс, по которому их валюта обменивается на доллар. На эту корректировку цен на золото повлияло и давление американской администрации. Наконец, наши торговые партнеры активно прибегали к прямому контролю. Поскольку дефицит возник у нас, а не у них, мы тоже стали напрямую вмешиваться в платежи разными способами, от ограничения количества иностранных товаров, которые туристы могут ввезти в страну беспошлинно (незначительный, но тем не менее символический шаг), до требований, чтобы помощь другим странам тратилась только в США, запретом на выезд к военным, проходящим службу за границей, их семей и жесткими квотами на импорт нефти. Мы унизились до того, что стали просить иностранные правительства предпринять особые меры, которые помогут укрепить платежный баланс США.
Из четырех способов наихудшим практически с любой точки зрения и наверняка самым вредным для свободного общества является прямой контроль. Из-за отсутствия внятной политики нам приходится все больше применять ту или иную форму прямого контроля. Мы публично заявляем о своей приверженности ценностям свободной торговли и тем не менее из-за неумолимого давления платежного баланса продолжаем двигаться в другую сторону. Мы в силах принять любые законы для снижения таможенных пошлин, администрация способна договориться о снижении любых таможенных пошлин. Однако если мы не будем применять альтернативный механизм сокращения дефицита платежного баланса, то нам придется заменять один набор барьеров для свободной торговли другим, то есть выбирать меньшее зло. Таможенные пошлины, безусловно, плохи, но квоты и другие варианты прямого вмешательства еще хуже. Таможенные пошлины, как и рыночные цены, безличны и не связаны с прямым государственным вмешательством в бизнес. Квота же сопряжена с распределением ресурсов и другими поводами для административного вмешательства. Кроме того, она означает, что администрация может раздавать частным предпринимателям лакомые куски по своему произволу. Быть может, еще хуже таможенных пошлин и квот – выходящие за рамки закона соглашения. Например, «добровольное» согласие Японии ограничить экспорт текстиля.
Плавающий курс валют – лучшее решение для свободного рынка
Только два механизма соответствуют принципам свободного рынка и свободной торговли. Первый – 100 %-й автоматический международный золотой стандарт. Однако он, как мы выяснили в предыдущей главе, неприменим на практике и неэффективен, поэтому в любом случае мы не сможем его использовать. Второй механизм – система свободно плавающих курсов обмена валют, которые устанавливает рынок на основе транзакций частных лиц без какого-либо вмешательства государства. Свободные плавающие курсы можно рассматривать как подходящий для свободного рынка полноценный аналог монетарного правила, о преимуществах которого речь шла в предыдущей главе. Если мы не будем использовать этот механизм, то не сможем расширить зону свободной торговли. Рано или поздно нам придется ввести прямой контроль над всей торговлей. Как и в других отраслях экономики, условия могут меняться совершенно неожиданно. Вполне возможно, мы сможем каким-то образом преодолеть те проблемы, с которыми столкнулись сейчас (в апреле 1962 года), у нас будет профицит, а не дефицит и нам удастся увеличить наши резервы. Однако в этом случае ввести контроль придется другим странам. В 1950 году, когда я написал статью о необходимости системы плавающих курсов валют, Европа столкнулась с проблемой платежей из-за «дефицита» долларов. Подобные проблемы могут возникнуть в любой момент. Невозможность их точного предсказания является одним из главных доводов сторонников свободного рынка. Нам нужно не временное «решение» текущих проблем платежного баланса, а полноценное решение этих проблем в целом с помощью механизмов свободного рынка, которые обеспечат оперативное, эффективное и автоматическое реагирование на изменение условий, влияющих на международную торговлю.
Хотя ясно, что система свободно плавающих курсов валют является механизмом свободного рынка, среди либералов ее твердо поддерживает только небольшая группа – в основном либеральные профессиональные экономисты. А против этой системы выступают многие либералы, которые являются противниками вмешательства государства и государственного регулирования цен почти во всех других отраслях экономики. Одна из причин такого парадокса – банальное желание сохранить статус-кво. Вторая причина состоит в том, что люди часто путают настоящий золотой стандарт с «псевдозолотым» стандартом. При настоящем золотом стандарте цены различных национальных валют почти не изменяются по отношению друг к другу, потому что разные валюты фактически являются разными названиями разного количества золота. На основе этого факта многие делают ошибочное предположение, что можно просто заменить настоящий золотой стандарт номинальной привязкой к золоту и использовать вместо настоящего псевдозолотой стандарт. А при нем цены разных национальных валют неизменны по отношению друг к другу только потому, что эти привязаны к золоту на рынке с манипулируемыми ценами. Третья причина состоит в том, что любой человек, готовый пропагандировать свободный рынок для всех людей, делает исключение для себя и считает, что заслуживает особого к себе отношения. Банкиры особенно склонны делать такие исключения, когда дело доходит до курса валют, потому что предпочитают гарантированные цены. Кроме того, банкиры мало знают о том, каким образом рынок может реагировать на колебания курса, поскольку нет фирм, специализирующихся на спекуляции и арбитраже для свободного рынка валют. Это обстоятельство является одним из факторов, заставляющих людей выступать за сохранение статус-кво. Например, после того как свободный курс обмена, действовавший в Канаде в течение нескольких десятилетий, привел к изменению статус-кво, местные банкиры оказались в первых рядах тех, кто выступал против его отмены и введения привязанного курса или государственного манипулирования курсом валют.
Считаю, что еще важнее этих трех причин ошибочные выводы из опыта других стран по использованию плавающего курса из-за неправильной интерпретации статистики, которую легко показать на типичном примере утверждения: «Аризона – это худшее место в США для больных туберкулезом, потому что там смертность от туберкулеза выше, чем в любом другом штате». В этом утверждении очевидна ошибочность аргумента. Однако аналогичная ошибка неочевидна, когда дело идет об обменном курсе. Когда из-за неправильной внутренней монетарной политики или по каким-то другим причинам в какой-то стране начинается финансовый кризис, то правительство этой страны в качестве крайней меры может ввести плавающий курс, поскольку валютный контроль или прямые ограничения торговли не могут зафиксировать обменный курс на уровне, далеком от реальной ситуации в экономике. В результате плавающий курс обмена национальной валюты часто ассоциируется с финансовой и экономической нестабильностью. Например, он использовался при гиперинфляции или просто сильной инфляции в ряде стран Южной Америки. Отсюда делается неверный вывод о том, что причиной этой нестабильности является плавающий курс.