[27]. Поэтому постоянно возникают такие картельные сговоры. Однако они, как правило, нестабильны и недолговечны, если только участникам картеля не придет на помощь государство. Если участники картеля завышают цену, то рынок, на котором они ведут бизнес, становится более выгодным для новых игроков. Более того, поскольку цену можно поднять, если участники картеля сократят выпуск продукции ниже того уровня, на котором им хотелось бы производить при той цене, о которой они договорились, то у каждого из них есть стимул снизить цену, чтобы увеличить выпуск продукции. Разумеется, тот участник картеля, который снизит цену, будет рассчитывать, что остальные будут соблюдать соглашение. Для краха картеля достаточно, чтобы несколько или даже один из его участников решился снизить цену и тем самым принес пользу обществу. Если государство не поддерживает картель, то в результате такого нарушения сговора он почти всегда быстро распадется.
Основная задача нашего антимонопольного законодательства – не допустить картельные сговоры, причем задача эта решается в основном не судебными преследованиями, а с помощью косвенного эффекта от этих законов. Они запрещают наиболее очевидные виды сговоров, например, официальное заключение соглашения о картеле, поэтому договориться о картеле намного сложнее. Еще важнее то, что эти законы вновь подтвердили общий принцип права, делающий невозможной защиту в суде сочетаний ограничений свободной торговли. Во многих европейских странах суды обеспечивают соблюдение соглашений между несколькими фирмами, обязуя их продавать свои товары только через совместное предприятие и предусматривая штрафы за нарушение этого соглашения. Но в США у судов нет таких полномочий. Эта особенность Старого света является одной из главных причин того, что в Европе картелей больше и они стабильнее, чем в США.
Правильная государственная политика
Первым и самым необходимым шагом государства является ликвидация всех мер, прямо поддерживающих монополию в бизнесе и монополию профсоюзов. А также обеспечение строгого соблюдения антимонопольного законодательства предприятиями и профсоюзами без каких-либо исключений. И предприятия, и профсоюзы должны нести всю предусмотренную законом ответственность за уничтожение имущества и вмешательство в деятельность частных организаций.
Помимо этого, наиболее важной и эффективной мерой борьбы с монополиями была бы радикальная реформа налогового законодательства, начиная с отмены налогов на корпорации. Вне зависимости от того, будет ли отменен этот налог или нет, нужно, чтобы корпорации приписывали доходы, которые не были выплачены в виде дивидендов, индивидуальным акционерам. Когда корпорация посылает акционеру чек на получение дивидендов, к нему нужно прилагать такое извещение: «В дополнение к данным дивидендам в сумме центов на акцию ваша корпорация заработала также центов на акцию, и этот доход был реинвестирован». Индивидуальный акционер должен будет указать в налоговой декларации, помимо дивидендов, и приписанные ему доходы, которые были реинвестированы. У корпораций все еще будет возможность реинвестировать любой процент доходов, но стимул для реинвестирования у них будет, только если их акции принесут акционеру больше дохода, чем инвестиции в другой бизнес. Эти меры лучше всех других возможных решений смогут оживить рынки капитала, стимулировать предприимчивость и эффективную конкуренцию.
Разумеется, до тех пор, пока у нас будет применяться высокопрогрессивный индивидуальный подоходный налог, многие акционеры продолжат применять разные способы ухода от уплаты налогов. Поэтому высокопрогрессивный налог не только напрямую, но и косвенно значительно мешает эффективному использованию наших ресурсов. Оптимальным решением этой проблемы является резкое снижение самых высоких налоговых ставок в сочетании с устранением из законодательства различных поправок, облегчающих уклонение от налогов.
Социальная ответственность бизнеса и профсоюзов
Многие считают, что на руководителях корпораций и профсоюзных лидерах лежит некая «социальная ответственность», помимо защиты интересов их акционеров или членов профсоюзов. Это широко распространенное заблуждение о характере и природе свободной экономики. В ней у бизнеса есть одна (и только одна!) социальная ответственность: использовать свои ресурсы и вести операции, которые увеличивают прибыль, соблюдая правила игры, то есть участвуя в открытой и свободной конкуренции без обмана и мошенничества. Точно так же «социальная ответственность» профсоюзных лидеров означает защиту интересов членов своего профсоюза. А остальные граждане должны создать такую законодательную систему, при которой человек, преследуя свои собственные интересы, если снова процитировать Адама Смита, «невидимой рукой направляется к цели, которая совсем и не входила в его намерения. При этом общество не всегда страдает от того, что эта цель не входила в его намерения. Преследуя собственные интересы, он часто служит интересам общества более эффективнее, чем когда сознательно стремится делать это. Мне ни разу не приходилось слышать, чтобы много хорошего было сделано теми, более эффективнее делали вид, что ведут торговлю ради блага общества»[28].
Сами основы свободного общества окажутся под угрозой, если руководство корпораций возьмет на себя какую-то другую социальную ответственность кроме как заработать для своих акционеров как можно больше денег. Эта концепция социальной ответственности противоречит фундаментальным принципам свободного общества. Если у бизнесменов есть некая социальная ответственность кроме получения максимальной прибыли для своих акционеров, то как им узнать, что они обязаны делать? Могут ли частные лица, которых никто не выбирал, определять, что такое интерес общества? Способны ли они решить, какое бремя им нужно нести или возложить его на акционеров для служения интересам общества? Допустимо ли, чтобы эти государственные функции налогообложения, расхода общественных фондов и контроля взяли на себя люди, которые сейчас руководят определенными предприятиями, при том что на эти посты их выбрала группа частных лиц? Если бизнесмены являются чиновниками, а не работниками, нанятыми акционерами своих фирм, то в демократической стране их рано или поздно начнут назначать с помощью системы выборов.
И задолго до того, как это произойдет, у них отберут право принимать решения. Наглядным примером последствий вмешательства государства в экономику стала отмена повышения цен на сталь компании US Steel в апреле 1962 года после публичной резкой критики этого повышения президентом Кеннеди. Тогда же он угрожал применить различные репрессивные меры, начиная от привлечения к суду за нарушение антимонопольного законодательства и до проверки налоговых деклараций руководителей этой компании. Этот эпизод поразил всех тем, что мы наглядно увидели, какая огромная власть сосредоточена в Вашингтоне. Оказалось, что у правительства США уже есть достаточно власти для создания полицейского государства. Этот эпизод хорошо иллюстрирует и проблему социальной ответственности. Если цена на сталь, как гласит доктрина социальной ответственности, должна устанавливаться на государственном уровне, то нельзя, чтобы это делали частные фирмы.
Данный пример иллюстрирует один из аспектов доктрины социальной ответственности, который сейчас оказался в центре внимания. Согласно ему во избежание инфляции предприниматели и профсоюзы должны препятствовать росту цен и ставок заработной платы. Представим себе, что в период повышения цен, разумеется, неизбежного при росте денежной массы, каждый бизнесмен и профсоюзный лидер согласился взять на себя эту ответственность. И представим себе, что им общими усилиями удалось не допустить повышения цены ни на один товар. Так что мы получили добровольный контроль над ценами и зарплатами без открытой инфляции. К чему это приведет? Совершенно очевидно, что мы столкнемся с дефицитом товаров и рабочей силы и возникновением серого и черного рынков. Если мы хотим, чтобы поддержание уровня цен не приводило к нормированию товаров и рабочей силы, то требуется другое решение. Возможно ли использовать альтернативные системы нормирования с помощью частного сектора? Может быть, и возможно, но только временно и в какой-то небольшой второстепенной отрасли. Но если речь идет о различных важных товарах, то не обойтись без государственной системы распределения товаров, государственной политики контроля заработной платы и государственной системы трудоустройства.
Если будет эффективно применяться введенный государством или добровольный контроль над ценами, то это неизбежно приведет к ликвидации системы свободного предпринимательства и ее замене на контролируемую из центра систему. Но эти меры не смогут предотвратить инфляцию. История дает достаточно доказательств, что средний уровень цен и зарплаты определяется количеством денег в экономике страны, а не жадностью предпринимателей или работников. Государство требует самоограничения от бизнесменов и профсоюзов, потому что не может навести порядок в своем собственном хозяйстве, включая и контроль денежной массы. А также из-за привычки перекладывать ответственность на других людей.
Я обязан рассмотреть еще один аспект концепции социальной ответственности, который непосредственно затрагивает мои личные интересы как профессора университета. Эта концепция предполагает, что бизнес обязан финансово поддерживать некоммерческие организации, прежде всего университеты. Однако для свободного предпринимательства такие корпоративные пожертвования являются ничем не оправданным использованием корпоративных ресурсов.
Корпорация является инструментом владельцев ее акций. Когда она делает пожертвование, то лишает отдельного акционера права решать, как ему распоряжаться своими собственными средствами. Учитывая налоги на корпорации и налоговые льготы за пожертвования, акционеры, конечно, могут согласиться на пожертвования от их имени, потому что это позволит им потратить на благотворительность больше денег. Наилучшим решением была бы отмена налога на корпорации. А пока этого не произошло, нет никакого смысла в налоговых льготах за пожертвования благотворительным учреждениям и учебным заведениям. Такие пожертвования должны делать отдельные люди, которые в нашем обществе в конечном счете являются владельцами всей собственности.