Как либерал, я не вижу никакого смысла в использовании прогрессивного налогообложения только для перераспределения дохода. Считаю это явным случаем использования принуждения, чтобы заставить одних людей отдать что-то другим людям. А такое не совместимо с принципами личной свободы.
С учетом всех этих замечаний считаю оптимальной следующую систему налогов на доходы физических лиц: налогообложение с фиксированной ставкой на доходы, превышающие освобождаемую от налогов сумму. Причем само понятие доходов нужно существенно расширить, и налоговые вычеты должны применяться для точно определенных расходов, связанных с получением дохода. Как я уже говорил в главе 5, нужно применять эту программу в сочетании с отменой налога на доходы корпораций. Они должны указывать, какие доходы получили их акционеры, а те, в свою очередь, включать эти суммы в свою налоговую ведомость. Очень важно было бы отменить проценты на истощение месторождений нефти и других ископаемых, освобождение от налога с процентов по облигациям штатов и муниципалитетов, особые привилегии для доходов от прироста капитала. А также учитывать в налогах на доходы выплаченные налоги на недвижимость и подарки, и отменить применяемые сейчас различные налоговые вычеты.
Думаю, что освобождение сумм от налога можно применять при градации доходов (см. далее, глава 12). Одно дело, когда 90 % населения голосуют за налогообложение собственного дохода и освобождение от его уплаты остальных 10 % населения. И совсем другое, когда те же 90 % населения голосуют за карательные налоги для остальных 10 %, что фактически и произошло в США. Пропорциональная фиксированная ставка налога приведет к тому, что получающие высокие доходы государственные служащие будут платить более высокие налоги в денежном выражении. Это вполне справедливо, если учитывать предоставляемые им преимущества. Одновременно такая ставка налога позволит предотвратить ситуацию, когда простым голосованием большинство может заставить меньшинство платить налоги, не влияющие на его собственное налогообложение.
Многие читатели сочтут предложение заменить используемую сейчас прогрессивную ставку налога фиксированной чересчур радикальной мерой. Если рассматривать его на концептуальном уровне, то эти читатели правы. Однако с точки зрения получения прибыли, перераспределения доходов и других релевантных критериев в нем нет ничего радикального. Сейчас ставка подоходного налога может быть в пределах от 20 до 91 %. Причем она приближается к 50 %, когда облагаемый налогом доход превышает 18 тысяч долларов для несемейных налогоплательщиков и 36 тысяч долларов для семейных пар, представляющих единую налоговую декларацию. В то же время применяемая сейчас фиксированная ставка 23,5 % подоходного налога с облагаемого налогом дохода даже с учетом всех налоговых льгот и вычетов обеспечит такие же налоговые поступления, как и нынешняя сильно прогрессивная[38]. Фактически такая фиксированная ставка даже без каких-либо изменений законодательства принесет больше налоговых поступлений, поскольку физические лица будут указывать в своих налоговых декларациях более высокий доход по трем причинам. А именно: меньше стимулов использовать связанные с большими затратами юридические схемы, позволяющие занизить в налоговой декларации величину дохода; меньше стимулов скрывать доходы; устранение нынешней структуры налоговых ставок создаст дополнительные стимулы повышения эффективности использования имеющихся ресурсов, что позволит получить больше налоговых отчислений.
Если используемые сегодня сильно прогрессивные ставки дают так мало налоговых поступлений, значит, они мало влияют на перераспределение. Это не означает, что они совершенно безвредные. Наоборот, налоговые поступления оказываются такими низкими потому, как часть наиболее способных людей в стране вынуждена придумывать способы уйти от налогов. А также многие другие люди строят свой бизнес так, чтобы оптимизировать свои налоги. Все это пустая трата ресурсов. А что мы получаем в результате? В лучшем случае некоторые люди испытывают чувство удовлетворения от того, что государство перераспределяет доходы. Но даже и это чувство основано на игнорировании фактических последствий применения прогрессивной структуры налогов. И оно наверняка бы исчезло, если бы эти люди узнали фактическое положение дел.
Возвращаясь к распределению доходов, нужно подчеркнуть, что есть другой и намного более эффективный способ устранить это неравенство. Во многом существующее неравенство – следствие несовершенства рынка. Оно, в свою очередь, часто является следствием действий государства или может быть устранено с его помощью. Есть все основания скорректировать правила игры, чтобы устранить причины неравенства. Например, оно возникает, когда государство предоставляет какой-то группе право на особую монополию, особые тарифы или другие льготы. Либералы будут приветствовать их устранение. Главный фактор уменьшения неравенства – расширение возможностей для получения образования. С практической точки зрения преимущество этих мер состоит в том, что они устраняют причины, а не последствия неравенства.
Распределение доходов – еще одна область, где предпринятые государством меры принесли больше вреда, чем пользы. Здесь предлогом для вмешательства государства оказались мнимые недостатки системы частного предпринимательства. Хотя многие проблемы, о которых говорят сторонники «большого правительства», созданы в результате вмешательства «большого» и «малого» правительства.
Глава 11Социальное обеспечение
Гуманистические и эгалитарные взгляды, которые привели к появлению высокопрогрессивного подоходного налога для физических лиц, стали причиной и многих других мер для улучшения «благосостояния» отдельных групп населения. Наиболее важным среди этих мер является пакет мероприятий с вводящим в заблуждение названием «социальное обеспечение». А среди других следует упомянуть строительство социального жилья, законы о минимальной заработной плате, поддержание цен на сельскохозяйственную продукцию и специальные программы помощи. Сначала мы кратко рассмотрим эти другие меры, чтобы показать, насколько результат их применения отличается от заявленной цели. Потом подробно поговорим о страховании по старости и на случай потери кормильца, которые являются самыми большими по объему затрат компонентами программы социального обеспечения.
Разные программы социального обеспечения
1. Строительство социального жилья. Часто необходимость строительства социального жилья пытаются оправдать, бездоказательно прибегая к «эффекту соседства». Утверждается, что трущобы, а также в меньшей степени другие жилые дома низкого качества дороже обходятся обществу из-за высоких расходов на оплату работы пожарных бригад и полиции. Вполне возможно, что этот «эффект соседства» действительно существует. Но тогда он является аргументом не в пользу строительства социального жилья, а в пользу повышения налогов на владельцев таких домов. Из-за них увеличиваются расходы на социальную сферу, поскольку такие налоги будут перекладывать часть этих расходов с общества на домовладельцев.
На это мне могут возразить: нельзя повышать налоги на владельцев таких домов, потому что это люди с низким уровнем доходов. Я могу ответить на такое возражение: строительство социального жилья предлагается не исходя из «эффекта соседства», а как средство помочь бедным слоям населения. А если это так, то почему надо оказывать помощь в виде субсидий на жилье? Если фонды предназначены для помощи бедным слоям населения, то не лучше ли выдать эту помощь наличными, а не в виде социального жилья? Очевидно, что семьи, получающие помощь, предпочтут ее в виде денег, которые при желании можно потратить на жилье. Следовательно, положение этих семей не ухудшится, если им выдадут помощь наличными. А если есть более важные потребности, то деньги потратят деньги на них. Денежная субсидия снимет «эффект соседства» точно так же, как и субсидия в неденежной форме. Ведь если ее не потратят на жилье, то ее можно использовать для оплаты дополнительного налога, вызванного «эффектом соседства».
Таким образом, строительство социального жилья нельзя оправдать ни «эффектом соседства», ни помощью семьям с низкими доходами. Его вообще можно оправдать только с патерналистской точки зрения, и то если считать, что семьи, которым больше всего нужно жилье, откажутся получать помощь наличными либо не смогут правильно ими распорядиться. Либерал отвергнет такие рассуждения, если главами этих семейств являются отвечающие за свои действия взрослые люди. Однако он не сможет отвергнуть их в более косвенной форме, если речь идет о детях. А именно, если родители, используя эти наличные, не будут тратить их на улучшение жилищных условий своих детей. Но либерал наверняка потребует более убедительных и конкретных доказательств, прежде чем признает, что этот окончательный аргумент дает основания для больших инвестиций в строительство социального жилья.
Так можно было теоретизировать о необходимости строительства социального жилья, когда оно еще только начиналось. Теперь, когда у нас накоплено достаточно практического опыта, можно пойти значительно дальше. Оказалось, что строительство социального жилья дало совсем не тот результат, на который изначально рассчитывали.
Социальное жилье не только не улучшило жилищные условия бедных слоев населения, на что рассчитывали его пропагандисты, но и ухудшило их. В ходе реализации программы строительства социального жилья было снесено больше жилых домов, чем построено новых. А число людей, нуждающихся в жилой площади, при этом не уменьшилось. Таким образом, строительство социального жилья привело к увеличению плотности жильцов. Скорее всего, семьи, которым посчастливилось получить квартиру в построенных по этой программе домах, улучшили свои жилищные условия. Но у остальных неимущих семей они ухудшились, потому что средняя плотность жильцов возросла.