Уверен, что коммунизм способен уничтожить все наши свободы, и поэтому являюсь его непримиримым противником. Но в то же время считаю, что в свободном обществе нельзя допускать, чтобы человеку запрещали вступать во взаимовыгодные добровольные отношения с другими людьми только из-за того, что он верит в коммунизм или пытается за него агитировать. Его свобода подразумевает и свободу пропаганды коммунизма. А свобода других людей – не иметь с ним дела, потому что он коммунист.
«Черный список» Голливуда уничтожал свободу, потому что представлял собой тайные договоренности о запрете добровольного обмена. Он не соблюдался, так как противоречил законам рынка, и из-за него киностудии несли убытки. Принцип работы коммерческого предприятия, согласно которому его руководство стремится заработать как можно больше денег, защитил свободу попавших в «черный список» сценаристов, предоставив им возможность работать под псевдонимом и дав киностудиям стимул брать их на работу.
Если бы Голливуд с его киноиндустрией принадлежал государству или «черный список» использовали в BBC, то вряд ли бы «голливудская десятка» или оказавшиеся в аналогичном положении англичане смогли бы работать по специальности. Точно так же при таких обстоятельствах не смогли бы найти работу те, кто является ярым сторонником частного бизнеса или просто выступает за решительные перемены.
Еще один пример роли рынка в деле сохранения политической свободы относится к эпохе маккартизма. Оставив в стороне существо дела и вопрос обоснованности выдвинутых тогда обвинений, посмотрим, каким образом вызванные на слушания люди, и в особенности чиновники, могли защитить себя от безосновательных обвинений и попыток влезть в их частную жизнь. Если бы не было альтернативы государственной службе, то их апелляции к Пятой поправке потеряли бы смысл.
Их главной защитой было существование частного бизнеса, дававшего им возможность заработать на жизнь. Разумеется, он не гарантировал защиту. Например, многие негосударственные компании по разным причинам отказывались брать таких людей на работу. Намного труднее оправдать убытки этих людей, ставших жертвами маккартизма, чем расходы, которые обычно несут те, кто продвигает непопулярные идеи. Однако нужно учитывать, что эти расходы невелики, поэтому не делают агитацию непопулярных идей невозможной. В отличие от ситуации, когда нет альтернативы государственной службе.
Стоит отметить, что многие люди из «черного списка» теперь работают в секторах экономики с сильной конкуренцией: например, малый бизнес, торговля и фермерские хозяйства. Все эти сектора очень близки к идеалам свободного рынка, ведь покупателю хлеба неважно, какие политические взгляды у человека, вырастившего зерно, из которого сделан хлеб. Покупателя не интересует, является ли этот фермер коммунистом, республиканцем, приверженцем демократической системы или фашистом. И даже к какой расе относится этот фермер. Данный пример с хлебом показывает, что безличностный рынок отделяет экономическую деятельность от политических взглядов. Он предотвращает ограничения на экономическую деятельность, не имеющую отношения к производству, включая дискриминацию из-за политических взглядов или расы.
Как показывает этот пример, социальные группы, больше других заинтересованные в сохранении и развитии конкурентного капитализма, – меньшинства, к которым большинство относится с недоверием и враждебностью, включая афроамериканцев, евреев и иммигрантов. Несмотря на то, что среди этих же социальных групп очень популярны враждебные свободному рынку идеи социализма и капитализма. Эти люди не понимают, что именно свободный рынок защищает их от враждебности остального населения, и ошибочно считают его причиной сохраняющейся дискриминации.
Глава 2Роль государства в свободном обществе
Идею тоталитаризма часто критикуют за то, что она оправдывает использование любых средств для достижения цели. Однако такая критика противоречит логике: ведь если средства не оправдывают цель, то что ее может оправдать? Этот простой вопрос не ставит под сомнение цель, а только показывает ошибку в ее формулировке. Если мы отрицаем, что цель оправдывает средства, то это предполагает, что она не является конечной. Конечной же целью оказывается использование правильных средств. Хотим мы этого или нет, но если цели можно достичь только с помощью недозволенных средств, то ее нужно заменить на более скромную, достижимую с использованием приемлемых средств.
Либерал считает правильными средствами свободную дискуссию и добровольное сотрудничество без принуждения в какой-либо форме. В идеале свободная дискуссия без запретных тем должна привести к согласию ответственных людей. Это и есть цель свободы, о которой мы говорили в предыдущей главе.
Как уже отмечалось выше, рынок позволяет достичь единодушия без единства и обеспечивает эффективное пропорциональное представительство. С другой стороны, значительное единообразие необходимо для чисто политических действий. На большинство вопросов можно ответить только «да» или «нет», альтернатив обычно совсем нет или слишком мало. Даже пропорциональное представительство в чисто политической форме не меняет ситуацию. Число отдельных групп, пропорционально представляющих чьи-то интересы, намного меньше по сравнению с пропорциональным представительством рынка. Более того, окончательным результатом обычно является закон, которому должны подчиняться все группы, а не несколько законов, каждый из которых распространяется только на одну группу. Это означает, что пропорциональное представительство в сфере политики не обеспечивает единодушия без единства. Поэтому оно неэффективно и фрагментарно и в результате разрушает консенсус, на базе которого можно добиться единодушия без единства.
Есть определенные вопросы, при решении которых невозможно пропорциональное представительство. Например, нельзя пропорционально распределять оборонный бюджет. Можно обсуждать такие вопросы, которые нельзя решить распределением, голосовать за разные варианты, но если решение принято, то мы должны его выполнять. Защита личности и народа от насилия, как и другие вопросы, к которым нельзя применить принцип пропорционального представительства, предотвращает полную зависимость рынка от действий отдельных людей. Если мы хотим использовать часть наших ресурсов для решения таких неделимых проблем, то для устранения разногласий необходимо задействовать средства из сферы политики.
Хотя использование политических инструментов неизбежно, оно обычно ослабляет единство общества, необходимое для поддержания его стабильности. Это ослабление будет минимальным, если совместные действия необходимы только для решения некоторых вопросов, по которым нет особых расхождений во мнениях. Любое расширение круга вопросов, для которых нужно достичь формального согласия, подрывает и без того хрупкое единство общества. Путем голосования практически невозможно устранить разногласия по фундаментальным вопросам. Поэтому, как показывает кровавая история религиозных и гражданских войн, только конфликт может устранить этих разногласия. Или хотя бы снять их с повестки дня.
Широкое использование механизмов свободного рынка поддерживает единство общества за счет того, что подчинение воли большинства становится ненужным. Чем больше вопросов решается на основе механизмов свободного рынка, тем меньше остается вопросов, для решения которых необходимо принимать чисто политические решения на основе соглашений. А чем меньше требуется дополнительных соглашений, тем легче обеспечить единство свободного общества.
Единодушие существует только в идеале. На практике нет ни времени, ни сил обеспечить полное единодушие по каждому вопросу. Поэтому мы вынуждены довольствоваться малым и принимать решения исходя из воли большинства. Правило подчинения большинству является только средством, но не базовым принципом. Это видно хотя бы по тому, что в зависимости от важности обсуждаемого вопроса меняется как необходимый процент большинства, так и наша готовность подчиниться его воле. Если вопрос незначителен и меньшинство не настаивает на своем мнении, то достаточно простого большинства голосов. Однако если для меньшинства обсуждаемый вопрос важен, то его нельзя решить простым голосованием. Например, вряд ли кто-то из нас откажется от свободы слова, если против нее проголосует большинство. Наше законодательство четко разделяет типы большинства, нужные для принятия решений по разным типам вопросов, причем некоторые из них включены в Конституцию. Есть очень важные принципы, которые нельзя решать исходя из целесообразности. Они выработаны на базе консенсуса, поэтому и вносить изменения в них можно только на базе нового консенсуса.
В нашей Конституции, как и в конституциях многих стран, включая и неписаные, определены случаи, когда решение проблемы не может приниматься исходя из воли большинства. Также конституции разных стран запрещают в определенных случаях применять меры принуждения к отдельным людям. Сами эти запреты выработаны в результате свободной дискуссии и закрепляют согласие по основным вопросам применения средств достижения цели.
Теперь попробуем описать в общих чертах конкретные сферы жизни, где нельзя применять законы рынка либо их применение требует значительных жертв, из-за чего лучше применять политические средства решения проблемы.
Государство определяет правила игры и судит ее
Важно отделить повседневную деятельность людей от тех законов и обычаев, в рамках которых она протекает. Ее можно сравнить с действиями участников игры, а законы и обычаи – с правилами этой игры. Для хорошей игры необходимо, чтобы игроки соблюдали правила и подчинялись решениям арбитра, который определяет, как нужно трактовать правила, и следит за их выполнением. Так и в хорошем обществе каждый человек согласен с общими законами, определяющими его отношения с другими людьми, использованием инструментов интерпретации применения этих законов в конкретных случаях, а также средств принуждения к выполнению общепринятых норм и правил. Как и в игре, в обществе большинство правил вырабатывается самопроизвольно на основе общепринятых обычаев. Обычно в такие правила постепенно вносятся только небольшие изменения, которые, однако, в сумме могут резко изменить характер игры или общества. В игре и обществе правила смогут работать, только если большинство участников игры или членов общества обычно соблюдает их без внешнего принуждения, иными словами, есть общее согласие с этими правилами. Однако для интерпретации и соблюдения правил недостаточно только обычаев и общественного консенсуса. Для выполнения этих функций необходим арбитр. В этом и заключается роль государства в свободном обществе: оно является инструментом, с помощью которого мы можем изменять правила, устранять наши разногласия относительно применения правил и заставлять соблюдать их тех немногих членов общества, которые не хотят по ним играть.