Капитализм всеобщего блага. Новая модель мировой экономики — страница 18 из 70

Подъем экономики Китая действительно стал большой удачей для развивающихся стран. Данные Всемирного банка и Евросоюза по внешней торговле за 2018 год (16) наглядно демонстрируют, насколько рост экономики Китая повлиял на рост экономик других государств. На сегодняшний день Китай является вторым по объему импортером товаров и услуг в мире, общая стоимость которых составляет порядка 2 трлн долларов США. Достигнув столь внушительного уровня, Китай дал толчок развитию и многим другим странам, ежегодно в огромных количествах закупая у них сырье.

К примеру, за 2018 год в Китай импортировали огромные объемы нефти из России (на 37 млрд долларов США), Саудовской Аравии (на 30 млрд долларов США) и Анголы (на млрд долларов США). Помимо Австралии, которая поставила различной руды на сумму 60 млрд долларов США, Китай получил ее из Бразилии (на 19 млрд долларов США) и Перу (11 млрд долларов США). Драгоценные камни и металлы, такие как алмазы и золото, импортировали в основном из Швейцарии, в чуть меньшем объеме – из ЮАР. Китай также закупал медь в Чили (на 10 млрд долларов США) и Замбии (на 4 млрд долларов США), а различные виды каучука – в Таиланде (на 5 млрд долларов США).

Все вышеперечисленное – лишь затраты на сырье. По мере укрепления производственно-сбытовых связей Китай начал передавать часть производственных процессов на аутсорсинг, перемещая свои заводы во Вьетнам, Индонезию и Эфиопию, где производство менее затратно. Ранее Китаю приходилось применять особые схемы для организации импорта через совместные предприятия, но теперь он создал собственную производственно-сбытовую цепочку, которая позволяет стране, выступая в позиции импортера конечного продукта, произведенного на принадлежащих ей предприятиях в других странах, продавать этот продукт затем по всему миру.

Поэтому неудивительно, что за последние два десятилетия многие развивающиеся страны, как и Китай, пережили каждая свое экономическое чудо. Тенденция, зародившаяся в 1990-е годы, когда мир делал первые шаги к свободной торговле, стала проявляться активнее после вступления Китая в ВТО в 2001 году. По подсчетам Financial Times (18), с 2002 г. по 2014 г. развивающиеся страны постоянно опережали страны с развитой экономикой не только по темпам экономического роста, но и по показателям роста ВВП на душу населения (иллюстрация 3.1). Следствием стал феномен, который Ричард Болдуин назвал «великой конвергенцией» (19): показатели уровня доходов и ВВП развивающихся стран приблизились к аналогичным показателям развитых стран.


Иллюстрация 3.1. После экономического бума 2000-х годов, спровоцированного экономической политикой Китая, рост развивающихся рынков снова отстает от роста развитых стран. Источник: МВФ, Актуальные данные о росте ВВП за 2020 год.


К сожалению, эта тенденция в большинстве развивающихся стран за исключением Китая и Индии в последние годы практически сошла на нет. С 2015 года показатели роста ВВП в расчете на душу населения тридцати крупнейших развивающихся экономик опустились ниже аналогичных показателей двадцати двух крупнейших развитых экономик. Не стала исключением и экономика Китая, чей показатель роста снизился в этот период до 7 %. Китай умерил свои аппетиты в вопросе закупок сырья, вследствие чего объем торговли сырьевыми товарами и цены на них практически перестали расти.

Это не означает, что рост прекратился повсеместно. В частности, три региона продолжают демонстрировать хорошие результаты:

В первую очередь это экономическое сообщество стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии, на территории которых проживает 650 миллионов человек, включая такие крупные развивающиеся страны, как Индонезия (264 млн), Филиппины (107 млн), Вьетнам (95 млн), Таиланд (68 млн) и Малайзия (53 млн) (20), (21). Хотя страны, составляющие это сообщество, отличаются друг от друга как в культурном плане, так и по уровню экономического развития, сегодня все они готовы вернуться к прежним темпам роста ВВП, наметившимся в регионе за несколько лет до пандемии COVID-19. В среднем показатель составлял порядка 5 % за год (22). Согласно последнему исследованию МВФ о перспективах мировой экономики, вышедшему в октябре 2020 года, ожидается, что пять крупнейших стран Юго-Восточной Азии испытают меньший экономический спад, чем в среднем в мире (-3,4 %), и в 2021 году их экономика вновь вырастет на 6,2 % (23).

Одна из важнейших причин устойчивого роста экономик этих стран заключается в том, что на сегодняшний день они больше других подходят на роль мировых фабрик, какой прежде являлся Китай. Уровень зарплат в таких странах, как Вьетнам, Таиланд, Индонезия, Мьянма, Лаос и Камбоджа, зачастую ниже, чем в Китае, а их географическая близость к Китаю и многим важнейшим морским путям сообщения облегчает организацию экспорта товаров потребителям всего мира. Уже сотни транснациональных корпораций из Китая, США, европейских государств, Кореи и Японии производят там свою продукцию.

Другая причина стабильности экономического прогресса стран ЮВА состоит в том, что они являются нейтральной территорией, где могут сосуществовать две ведущие мировые экономики. В связи с напряженностью в сфере торговли между США и Китаем многие компании стремятся вывести производство с территории Китая, чтобы не платить высокие пошлины. Страны Юго-Восточной Азии, не вовлеченные в торговые войны, в сложившейся ситуации кажутся достойной альтернативой. Явным лидером в этом отношении является Вьетнам (24).

И наконец, высокий уровень интеграции стран региона и доступность новейших технологий позволяют предположить, что и в дальнейшем их экономики будут развиваться весьма эффективно. Ассоциация государств Юго-Восточной Азии, вероятно, является самым успешным региональным экономическим сообществом после Евросоюза. Развивается торговля внутри региона, усиливается взаимная интеграция.

Кроме того, в регионе запущено несколько высокотехнологичных стартапов-«единорогов», частных предприятий, стоимостью от 1 млрд долларов США и выше. Самым успешным из них стал сингапурский сервис для бронирования такси Grab, но по оценкам консалтинговой фирмы Bain & Company (25) схожего высокого статуса достигли также (по крайней мере до пандемии COVID-19) индонезийские компании Go-Jek, Tokopedia и Traveloka, некоторые стартапы, запущенные в Сингапуре, VNG во Вьетнаме и Revolution Precrafted на Филиппинах (иллюстрация 3.2).

Рост экономики Индии

До пандемии COVID-19 Индия также имела все шансы достичь высокого уровня экономического роста, однако за время пандемии экономика страны пострадала значительно сильнее других. После обретения Индией независимости на протяжении нескольких десятилетий она пыталась бороться с так называемыми «индуистскими темпами роста», как иногда говорят о скорости экономического роста в стране, имея в виду медленное развитие. Несмотря на энтузиазм в связи с обретенной независимостью и большое количество молодого трудоспособного населения, экономика Индии никогда не добивалась столь ошеломительных успехов, как «азиатские тигры» и Китай. Протекционистская политика наряду с бюрократической системой лицензирования фактически способствовали созданию монополий, что не позволяло стране добиться значительного прогресса.

Индустриализация не коснулась значительной части Индии, и сотни миллионов ее граждан жили в сельской местности, зарабатывая на жизнь лишь благодаря своим небольшим хозяйствам. Вплоть до 1990-х годов социально-экономическая ситуация была такова: жители сельских территорий, составлявшие большую часть населения страны, жили бедно или даже в нищете, а другая часть населения, тоже достаточно большая, пыталась устроиться в мегаполисах, но и там в тот период не было таких возможностей для развития, как в Японии, Южной Корее, Сингапуре, Гонконге, Тайване или Китае.


Иллюстрация 3.2. К 2019 году на территории Юго-Восточной Азии были запущены как минимум 14 стартапов-«единорогов». Источник: Bain & Company, ноябрь 2019 года.


Однако зародившаяся в Индии в 1980-х годах предпринимательская деятельность начала постепенно менять облик сельскохозяйственной, слаборазвитой в промышленном отношении страны. С началом цифровой революции некоторые предприимчивые граждане, многие из которых были выпускниками индийских технологических институтов, сумели создать несколько самых успешных в мире аутсорсинговых компаний в сфере ИТ, таких как Infosys и Wipro. Крупные предприниматели также внесли свой вклад в технологическое развитие страны, создав дочерние компании вроде Tata Consultancy Services (TCS) (была основана еще в 1968) и Tech Mahindra.

Появились промышленные предприятия, сфера деятельности которых поначалу ограничивалась поставками сырья, химикатов и текстиля, а некоторое время спустя расширилась благодаря развитию телекоммуникаций и интернету. Вероятно, лучшим примером такой компании является холдинг Reliance Industries, возглавляемый Мукешем Амбани. Осваивая новые сферы деятельности и вкладывая средства в масштабные проекты, нацеленные на развитие новейших технологий Четвертой промышленной революции, Reliance Industries и другие крупные индийские корпорации задают направление цифровому развитию Индии и сами активно участвуют в этом процессе. По масштабам своей деятельности такие компании сопоставимы с крупными высокотехнологичными предприятиями Китая, поскольку они представлены в самых разнообразных сферах от электронной коммерции и банковского обслуживания до услуг интернет- и ТВ-провайдеров.

До пандемии COVID-19 в Индии начали проводить структурные преобразования, нацеленные на создание единой для всей страны модели макроэкономической политики. При премьер-министре Моди, занявшем пост в 2014 году, центральное правительство провело масштабные рыночные реформы, в ходе которых в числе прочего был введен единый налог на товары и услуги, вследствие чего иностранные компании получили возможность инвестировать средства в различные отрасли индийской промышленности, а кроме того более прозрачными стали процедуры аукционов в сфере телекоммуникаций (26). До 2020 года рост ВВП страны колебался между 6 % и 7 %, то есть на уровне или даже выше аналогичного показателя Китая.