Однако пандемия COVID-19 резко остановила подъем. По прогнозам МВФ, опубликованным в конце 2020 года (27), ожидалось, что экономика Индии сократится более чем на 10 %, что поставит ее в один ряд с Испанией и Италией, больше прочих пострадавших в результате пандемии. За общим экономическим спадом скрывалась еще более драматичная ситуация в регионах страны, поскольку после введенного 24 марта режима строгой изоляции миллионы беднейших городских жителей были вынуждены пешком возвращаться в родные деревни. Домой возвращались 10 миллионов трудовых мигрантов (28), и на сегодняшний день это оказалась одна из наиболее масштабных миграций населения внутри страны в XXI веке. Многие из них неделями шли в родные провинции в надежде, что там им будет легче пережить кризис. Однако долгое путешествие повлекло за собой и ряд новых проблем, связанных в том числе и с физическим здоровьем и безопасностью людей.
Тем не менее есть несколько оснований смотреть в будущее страны с оптимизмом. Скоро процент населения трудоспособного возраста в Индии достигнет самого высокого показателя в мире (средний возраст в стране – 25 лет), а местному правительству удалось устранить некоторые факторы, препятствующие дальнейшему росту ее экономики. Система лицензирования, прежде регулировавшая деятельность поставщиков товаров и ограничивавшая конкуренцию при торговле товарами многих категорий, отменена, а также на текущий момент в стране проводятся мероприятия, нацеленные на формирование единого внутреннего рынка.
Однако многие из 1 миллиарда и 3 миллионов человек, населяющих Индию, еще не готовы стать частью современного рынка труда. Одной из важнейших причин является уровень грамотности населения Индии, составивший в 2020 году лишь 77,7 % (29), что в значительной степени связано с низкой доступностью школьного образования для девочек. Разумеется, так быть не должно. В США иммигранты из Индии уже возглавляют некоторые крупнейшие высокотехнологичные компании, как, например, Сундар Пичаи в Google, Сатья Надела в Microsoft и Шантану Нарайен в Adobe Systems. В последние годы в Индии были запущены такие высокотехнологичные стартапы-«единороги», как Paytm и Flipkart.
Однако, чтобы полностью реализовать свой потенциал, страна должна развивать образование, здравоохранение и инфраструктуру, давая людям возможность полностью раскрыть свои таланты и положить конец постоянно растущему неравенству. Дело в том, что, несмотря на активный экономический рост в последние годы и десятилетия, неравенство доходов и благосостояния граждан абсолютно ничем не регулируется. Проведенные в Индии макроэкономические реформы помогли сделать ее экономику более конкурентоспособной во многих отраслях как внутри страны, так и на международном уровне. Однако эти преобразования едва ли обеспечили фермерам сельских регионов и городскому рабочему классу новые возможности для развития за счет роста уровня доходов, доступа к образованию и лучшему медицинскому обслуживанию.
В 2020-е годы мы можем стать свидетелями углубления связей между африканскими и азиатскими странами, что, вероятно, будет способствовать дальнейшему росту экономики Китая. На протяжении многих десятилетий африканские страны страдают из-за отсутствия базовой инфраструктуры, недостатка образовательных ресурсов и объектов здравоохранения, а также чрезвычайно низкого притока инвестиций. Благодаря переходу Китая к квази-рыночной системе функционирования экономики и готовности вкладывать капиталы в экономики стран Африки некоторые из этих ограничений постепенно исчезают.
Когда потенциал стран Юго-Восточной Азии будет полностью реализован, Китай, возможно, будет рассматривать африканские страны в качестве новых крупных центров для размещения своих производств. По сути, Африка для Китая сегодня могла бы стать такой же производственной площадкой, какой он сам служил раньше для стран Запада. Ангола, Эфиопия и Кения уже сейчас являются основными получателями инвестиций со стороны Китая (30). По данным Brookings Institution, сейчас средства направлены в основном на развитие транспортной инфраструктуры и в энергосектор, но как только в этих странах построят дороги, обеспечат их железнодорожным сообщением и электроэнергией, на их территориях можно будет налаживать производство.
Таким образом, в то время как в развивающихся странах экономический рост в целом может замедлиться, некоторые страны Африки, в том числе те, для которых Китай служит главным инвестором, способны продолжить развиваться быстрыми темпами (31). К примеру, ожидается, что в таких странах Восточной Африки, как Эфиопия, Кения, Танзания и Уганда, экономика в ближайшие годы будет расти на 6–8 % в год, и не последнюю роль здесь играют их связи с Китаем. Для таких западноафриканских стран, как Кот-д-Ивуар, Гана и Нигер, перспективы развития также представляются весьма радужными. А вот шансы на активный рост у самых густонаселенных африканских стран Нигерии и ЮАР, наоборот, невысоки. Кризис, вызванный пандемией COVID-19, особенно сильно ударил, в частности, по ЮАР, а экономика Нигерии и до того росла медленно.
В отличие от рассмотренных нами в предыдущих главах историй роста экономик стран Запада, перспективы экономического развития других стран мира, в частности Восточной и Юго-Восточной Азии, выглядят более многообещающими. В значительной степени ход событий в регионе определил Китай, благодаря экономической политике которого как внутри страны, так и за рубежом благосостояние людей улучшилось. Как уже говорилось, Китай, по его собственным подсчетам, поднял из нищеты 740 миллионов своих граждан. А кроме того, именно Китай помог многим развивающимся экономикам достичь высоких темпов роста, что привело к глобальной конвергенции, правда, несколько ослабевшей на текущем этапе.
В 2020-Е ГОДЫ МЫ МОЖЕМ СТАТЬ СВИДЕТЕЛЯМИ УГЛУБЛЕНИЯ СВЯЗЕЙ МЕЖДУ АФРИКАНСКИМИ И АЗИАТСКИМИ СТРАНАМИ, ЧТО, ВЕРОЯТНО, БУДЕТ СПОСОБСТВОВАТЬ ДАЛЬНЕЙШЕМУ РОСТУ ЭКОНОМИКИ КИТАЯ.
Судя по ряду показателей «век Азии», как сейчас принято называть этот период, уже начался, что является важнейшим следствием влияния Китая на другие страны мира. В статье, опубликованной в Financial Times в марте 2019 года (32), ее авторы Валентина Ромэй и Джон Рид привели интересный статистический прогноз: по итогам 2020 года доля азиатских стран в мировом ВВП, рассчитанном по паритету покупательной способности, впервые за два столетия превысит ВВП всех остальных стран мира вместе взятых (см. иллюстрацию 3.3). С учетом последствий кризиса, вызванного пандемией COVID-19, прогноз оказался верным. В октябре 2020 года в МВФ предполагали (33), что по итогам 2020 года Китай будет единственной крупной экономикой, где на протяжении всего года будет наблюдаться рост, а также что лишь страны Юго-Восточной Азии сумеют несколько ограничить свои экономические потери. Большая часть развитых западных стран, в частности европейских, как предполагали, наоборот, столкнутся с сильнейшим за всю их историю экономическим спадом.
Не следует недооценивать важность статистических данных, приведенных на иллюстрации 3.3, в последний раз Азия доминировала в мировой экономике в начале XIX века, в тот самый период, когда началась Первая индустриальная революция. А в 2000 году на Азию приходилась лишь треть мирового промышленного производства. Сегодня, на заре Четвертой промышленной революции, страны Азии вновь завоевывают доминирующее положение, которое они занимали на протяжении тысячелетий. И, судя по текущим достижениям Китая, эта страна вполне способна превзойти остальной мир во всем – от интернета вещей до искусственного интеллекта и удерживать лидерские позиции еще многие десятилетия.
Иллюстрация 3.3. По ряду показателей «век Азии» уже наступил. Источник: The Financial Times, Валентина Ромэй, МВФ.
Экономический подъем в Китае, а вслед за ним и в других развивающихся странах – удивительная веха в истории. Однако нам следует смотреть на события шире, ведь мировые тенденции, представленные в главе 2 нашей книги, актуальны не только для стран Азии, но и для западного мира. Он движется по пути неустойчивого развития, которое вредит окружающей среде и ставит под угрозу благополучие будущих поколений. Более того, экономические прорывы, которые совершили в последние годы Китай, Индия и другие страны, зачастую, как и в западных экономиках, осуществлялись достаточно однобоко.
Рассмотрим сначала экологическую обстановку в Азии. Многие города Китая, стран Юго-Восточной Азии и иных развивающихся стран сталкиваются с худшими последствиями деградации окружающей среды, загрязнения, а также изменения климата. Как заявили в 2019 году представители Всемирной организации здравоохранения, 90 % населения Земли дышит загрязненным воздухом, который вреден для здоровья (34). Однако 20 самых загрязненных городов планеты находятся в Азии: 15 – в Индии, в том числе столица страны Нью-Дели, по 2 – в Китае и в Пакистане, и, наконец, 1 – в Бангладеш, это столица страны Дакка. В последнее время Китай проявляет большую осознанность в вопросах экологии, следствием чего стали недавние изменения политического курса страны. Но в каком бы крупном промышленном городе вы ни находились, проблема загрязнения окружающей среды везде стоит крайне остро.
Проблема неравенства также является серьезным вызовом для азиатских стран, что наглядно демонстрирует иллюстрация 3.4, на которой изображены два графика, подготовленные исследовательской организацией World Inequality Lab (WIL). В отчете WIL указано, что в Индии «неравенство доходов начало расти с 1980-х годов вслед за серьезными изменениями в экономической политике, связанными с отменой государственного регулирования и проведением политики открытости» (35). В 2014 году, когда нынешнее правительство Индии пришло к власти, в стране наблюдался «самый высокий в ее истории» уровень неравенства доходов. Аналогичным образом неравенство доходов граждан Китая практически непрерывно росло с момента принятия курса на проведение политики реформ и открытости вплоть до 2010 года. Как отмечается в отчете WIL, эти меры привели к «беспрецедентному росту национального дохода», и в результате «доходы внутри страны стали распределяться иначе». Жить лучше стали представители практически всех слоев населения, но та часть общества, чей доход был выше изначально, больше прочих выиграла от перехода страны к открытому рынку. Прошло почти десять лет, и рост неравенства, казалось бы, замедлился или прекратился совсем, однако и сегодня разница в уровнях дохода внутри страны достаточно высока.