Но если в итоге все остаются в выигрыше, то почему же в отдельных частях мира к глобализации относятся столь негативно? Чтобы ответить на этот вопрос, изучим процесс глобализации несколько глубже, с двух разных ракурсов.
Для начала рассмотрим, как развивались события в Индонезии. Творческий подход основателей компании MYCL, братьев Утомо и Пюти к работе в некотором смысле отражает ценности и приоритеты жителей Индонезии в целом. В стране с населением 266 миллионов человек, где средний возраст жителей составляет 29 лет, а ВВП на душу населения – лишь 4000 долларов США, неудивительно, что многие молодые люди очень хотят в чем-то преуспеть. Чтобы предоставить им такую возможность, руководство государства уже на протяжении нескольких десятилетий поддерживает процесс глобализации (3), и лишь пандемия COVID-19 в 2020 году все временно затормозила. Откуда такой энтузиазм?!
В 1980–1990-е гг. после продолжительного периода политики торгового протекционизма страны Юго-Восточной Азии начали постепенно открываться для международной торговли и инвестиций. Были снижены пошлины на экспортируемые товары, страна стала привлекать иностранные инвестиции, развивать промышленность и сферу услуг. Эта открытость себя оправдала. С начала 2000-х годов по сегодняшний день рост ВВП Индонезии составлял 4–6 % в год. Значительно вырос и объем торговли – с 30 % уровня ВВП в 1980-х годах до 60 % в 2000-х годах.
Открыв себя для международной торговли и иностранных инвестиций, Индонезия вступила на путь индустриализации и вошла в «Большую двадцатку». Индонезийские предприниматели стали значительно лучше разбираться в новейших технологиях, а жители страны – мыслить более глобально. На сегодняшний день Индонезия является площадкой для развития как местных, так и иностранных стартапов-«единорогов» (стоимость которых превышает 1 млрд долларов США). В Индонезии был создан сервис поиска попутчиков Gojek, но и основанный в Сингапуре конкурент этого стартапа Grab не менее востребован на территории страны. Индонезийская компания по бронированию отелей онлайн Traveloka и компания Tokopedia, осуществляющая онлайн-торговлю, благодаря поддержке внутренних и зарубежных инвесторов составляют серьезную конкуренцию Booking и Amazon. Между тем индонезийцы сегодня воспринимают глобализацию более позитивно, чем любая другая нация. Согласно результатам опроса, проведенного в 2018 году компаниями YouGov и Bertelsmann (одного из самых недавних, данные по которому имеются в открытом доступе), подавляющее большинство индонезийцев (74 % опрошенных) полагают, что глобализация ведет к положительным изменениям в мире. В ходе аналогичных опросов жители других стран не выказали подобного энтузиазма: в Великобритании схожим образом ответили 47 % опрошенных, в США – 42 % и во Франции – 41 % (4).
Нельзя, однако, утверждать, что глобализация оказывает исключительно положительное воздействие на развивающиеся страны. Глобализация отнюдь не всегда меняла жизнь островного государства к лучшему, чему мы можем найти немало подтверждений. В частности, произрастающие на Молуккских островах архипелага виды растений стали одними из первых товаров, которыми начали торговать по всему миру. Так было в древние времена, но и на заре современной истории ситуация не изменилась. Мускатный орех, мускатный цвет и гвоздика из Индонезии были настолько желанным товаром для европейцев, что стали, по сути, поводом для поиска восточного и южного пути в «Индию» такими торговцами-первооткрывателями, как Христофор Колумб и Васко да Гама. Так началась эпоха «торговой» глобализации, в ходе которой активно вовлеченные в торговлю европейские государства получали выгоду, а бо́льшая часть стран, с которыми они «торговали», оказывались в незавидном положении (далее в нашей книге мы рассмотрим этот вопрос подробнее). Когда португальцы и датчане добрались, наконец, до Индонезии, местное население заплатило поистине высокую цену за их появление. Вместо того чтобы честно торговать с местными жителями, иноземцы подчинили их и создали на территории их государства собственную колонию. Лишь после окончания Второй мировой войны Индонезия стала независимым государством, освободившись от кабальных торговых обязательств и иностранной оккупации. Но даже став независимой страной, Индонезия, прежде чем вступить в эпоху либерализма и демократии, на протяжении четырех десятилетий находилась под руководством авторитарных правителей, проводивших изоляционистскую политику. Наконец, в 1997 году, когда Индонезия впервые попыталась воспользоваться возможностями, которые предлагал мировой рынок, в азиатском регионе разгорелся финансовый кризис, спровоцировавший глубокий экономический спад. На мировой бирже активно ставили на то, что страны Юго-Восточной Азии не сумеют справиться с привязкой курса их национальных валют к валютной корзине, в результате чего сначала в Таиланде, а затем и во всех странах азиатского региона от Индонезии до Малайзии и Филиппин произошла сильная девальвация национальных валют, начал расти госдолг и разразился серьезный экономический кризис. Вот пример негативного влияния финансовой глобализации.
Тем не менее путь, который Индонезия проделала за последние годы, можно смело назвать историей успеха, и толчок этому развитию дала именно глобализация. Согласно данным Всемирного банка, благодаря дальновидной экономической политике Индонезии к концу 2018 года в стране был зарегистрирован рекордно низкий уровень бедности – бедным был лишь каждый десятый житель страны, – а торговля стала одним из главных источников роста экономики страны (5). Если спросить людей на улицах Джакарты или Бандунга о причинах их оптимистичного настроя на будущее, они, вероятно, не скажут о важности международной торговли, однако каждый из них чувствует себя счастливым, потому что его жизнь становится все лучше и лучше. Но мы знаем, что одно невозможно без другого. Иностранные инвестиции и покупатели увеличивают объем доступного капитала как для частного, так и для государственного сектора экономики, что, в свою очередь, помогает стране развиваться. Если в Джакарте открывают новую станцию метрополитена или строят новые мосты, качество жизни огромного количества жителей столицы ощутимо улучшается. Если сервисам поиска попутчиков Gojek и Grab удастся привлечь новых инвесторов, эти компании сумеют расширить географию своей деятельности и нанять еще больше водителей. Так у рядовых индонезийцев появится новый источник дохода. Наконец, если товарами компании MYCL заинтересуются покупатели за рубежом, фирма сможет нанять новых сотрудников для производства сырья и изготовления товара на экспорт. В Индонезии сегодня все – от водителя компании Grab до инженера-конструктора – будто бы говорят: «Моя жизнь становится лучше, а это означает, что курс экономической политики выбран верно».
Аналогичная тенденция прослеживается и в других частях света, но особенно заметна она именно в азиатских странах. Как было отмечено в главе 3, переход Китая к политике открытости стал самым значимым событием макроэкономического масштаба за последние десятилетия, сопоставимым, пожалуй, только с распадом Советского Союза, превратившим его бывшие республики в независимые экономики. Многие азиатские государства последовали по пути Китая: так сделали, например, «четыре азиатских тигра» (Гонконг, Сингапур, Южная Корея и Тайвань). В целом же на сегодняшний день произошедшие в азиатских странах изменения стали, пожалуй, величайшим триумфом глобализации. Однако та позитивная картина, которую можно наблюдать в Индонезии и других странах азиатского региона, сильно контрастирует с воспринимаемой ролью торговли и глобализации в других частях мира. В промышленно развитых регионах США, Великобритании и континентальной Европы люди начинают воспринимать глобализацию, открытость границ и свободу торговли все более негативно. Примечательно, что так было не всегда. Страны Запада служили движущей силой первых реальных волн процесса глобализации, и ее плоды пожинали тоже преимущественно они. Чтобы дать оценку произошедшим изменениям, рассмотрим вкратце историю этих событий и их влияние на жизнь людей.
Практически с момента своего появления на Земле люди обменивались различными товарами. Однако в I веке до Рождества Христова наметился весьма интересный феномен: впервые в истории предметы роскоши из Китая начали появляться на другом конце евразийского континента – в Риме. Их доставляли туда по дороге длиной не в одну тысячу миль, которая впоследствии получила название Великий шелковый путь. Торговцы преодолевали лишь часть этого пути, но товары, которые они покупали и продавали, могли объехать полмира. Разумеется, этот феномен едва ли можно расценивать как реальное проявление глобализации. Шелк был предметом роскоши, как и специи, которые также стали предметом торговли между Азией и Европой. Доля экспорта данных товаров в общем товарообороте того времени была ничтожно мала, к тому же для доставки товаров до места назначения требовалось множество посредников. Однако именно тогда сформировались торговые связи, и для лиц, вовлеченных в торговлю, они стали «золотой жилой».
Шелковый путь процветал отчасти потому, что бо́льшая его часть контролировалась двумя великими империями: Римской и Китайской. Иногда торговля прерывалась локальными конфликтами, спровоцированными противниками империй. По прошествии нескольких веков в результате крушения контролировавших его империй Шелковый путь перестал выполнять свою многовековую функцию. В эпоху позднего Средневековья и путешествий Марко Поло Шелковый путь вновь начал действовать, и на сей раз это было связано с усилением новой Монгольской империи. На протяжении всего исторического процесса наблюдается следующая закономерность: торговля процветает, если страны обеспечивают ей поддержку и защиту, и приходит в упадок, если они этого не делают.
Новый этап в развитии торговли начался благодаря торговцам из исламских государств. По мере того как новая религия распространялась во всех возможных направлениях от Аравийского полуострова, где она зародилась в VII веке, развивалась и торговля. Основатель ислама пророк Мухаммед сам был известным торговцем, как и его жена Хадиджа. Таким образом, интерес к торговле был буквально заложен в ДНК новой религии и ее последователей, что не могло не повлиять на ход исторического развития. К началу IX века мусульманские торговцы уже господствовали в Средиземноморском регионе и в Индийском океане, а впоследствии им удалось пробраться далеко на восток вплоть до Индонезии, которая со временем стала регионом с преимущественно мусульманским населением, и на запад – до мавританской Испании.