к или предприятие может преуспеть только в случае успешного функционирования местного сообщества и экономики в целом. Таким образом, опыт моего отца – достаточно показательный пример того, что происходило тогда в Европе, и в меньшей степени – в Соединенных Штатах. Тесная связь между компаниями и местным сообществом в Германии привела к участию персонала в работе совета директоров компании – традиции, существующей и по сей день. Учитывая, что поставки сырья и материалов, производство и продажа продукции носили местный или, по крайней мере, региональный характер, существовала наглядная связь и с поставщиками, и с клиентами. Всё вместе способствовало созданию ощущения, что местные компании были неотъемлемой частью среды, благодаря чему росло и взаимное уважение между компаниями и местными учреждениями – государственными структурами, учебными заведениями и медицинскими организациями. Это привело к созданному мной «созвездию заинтересованных сторон», которое я изобразил для своей книги «Modern Company Management in Mechanical Engineering» («Управление современной компанией в машиностроении») (см. иллюстрацию 8.1) (4), вышедшей в 1971 г.
В последующие годы концепция заинтересованных сторон активнее всего нашла отклик в социал-демократических странах Северной и Западной Европы, включая Швецию, Данию, Финляндию, Нидерланды, Бельгию и Германию. Среди прочего, она привела к созданию трехсторонней системы переговоров по коллективному трудовому договору с участием руководства компании, сотрудников и правительства. Это способствовало созданию государства всеобщего благосостояния, в котором компании и сотрудники платили справедливую долю налогов для финансирования государственного образования, систем здравоохранения и социального обеспечения. С годами система адаптировалась и в той или иной степени действует в этих странах и сегодня. Но как глобальный принцип организации бизнеса, концепция заинтересованных сторон конкурировала с идеей Фридмана «дело бизнеса – делать бизнес» и в конечном итоге проиграла. Акционерный капитализм становился нормой на Западе по мере глобализации компаний, ослабления их связей с местными сообществами и национальными правительствами и сосредоточения внимания на максимизации краткосрочной прибыли для акционеров на конкурентных мировых рынках. В то же время профсоюзы, правительства и другие заинтересованные стороны гражданского общества утратили бо́льшую часть своей власти и влияния, что еще значительнее ослабило структуру общества, позволявшую модели заинтересованных сторон успешно развиваться. Это значило, что даже в тех странах, где придерживались концепции заинтересованных сторон как принципа управления, по мере усиления компаний, особенно тех, кому помогли Третья и Четвертая промышленные революции, другие участники слабели.
Иллюстрация 8.1. Компания в центре всех заинтересованных сторон. Источник: Schwab, Modern Company Management in Mechanical Engineering, 1971.
Сегодня концепция заинтересованных сторон готова возродиться, но в обновленном, более всеобъемлющем виде. Хотя неразумно ожидать, что совокупность заинтересованных сторон останется точно такой же, как в 1970-х годах, когда компании все еще работали в основном в пределах национальных границ, модифицированная версия, которую я назову «капитализм всех заинтересованных сторон XXI века» или просто «капитализм всех заинтересованных сторон», способна гарантировать капиталистическим обществам возможность выживания и процветания в нынешнюю эпоху изменения климата, глобализации и цифровизации. Как она выглядит и чем отличается от подхода к управлению с учетом интересов заинтересованных сторон, интуитивно реализованного поколением моего отца в 1960–1970-х годах?
Самое важное в сегодняшней модели заинтересованных сторон – то, что она стала более глобальной. Экономики, общества и окружающая среда сейчас теснее связаны друг с другом, чем 50 лет назад. Таким образом, модель, о которой мы говорим, в целом глобальна по своей природе, как и две основные заинтересованные стороны.
В первую очередь это касается планеты. Ее здоровье, как мы теперь знаем, зависит не только от решений отдельных людей и целых государств, но и от совокупности решений, принятых участниками процесса во всем мире. Если мы хотим сохранить планету для будущих поколений, каждая заинтересованная сторона должна будет взять на себя часть ответственности. То, что когда-то рассматривалось как внешние эффекты при разработке национальной экономической политики и отдельных корпоративных решений, теперь должно быть включено в деятельность каждого государства, компании, сообщества и каждого жителя Земли. Другими словами, планета является центральным участником мировой экономической системы, и оптимальные условия для ее здоровья должны быть созданы исходя из решений, принятых всеми остальными заинтересованными сторонами.
Нигде это не выглядит более очевидным, чем в вопросе изменения климата на планете, вызванном им экстремальных погодных явлений и сопутствующих последствий. Один достаточно свежий пример очень показателен: недавнее нашествие саранчи в Африке и на Ближнем Востоке иногда называют «Саранчой-19» (5). Это явление, в результате которого триллионы насекомых наводнили два континента, по некоторым предположениям, является следствием чрезвычайно дождливого 2019 года в этой части мира (6). Большое количество дождей могло привести к тому, что стаи саранчи стали активно размножаться и распространяться по всей Восточной Африке, а также в некоторых частях Аравийского полуострова и Южной Азии, поставив под угрозу обеспечение продовольствием каждого из этих регионов.
Подобная взаимосвязанность наблюдается и у жителей планеты. Раньше страны и компании могли оптимизировать свои экономические системы автономно, не думая о возможных побочных эффектах, которые их решения могли иметь для обществ за пределами их поля деятельности. Глубокая взаимосвязанность мировой экономики больше не позволяет так делать. Уровень благосостояния представителей одного общества влияет на уровень благосостояния представителей другого общества, и мы, как граждане мира, должны найти оптимальное решение для поддержания благосостояния всех жителей планеты. В противном случае нам это еще аукнется.
Один из примеров, где это уже можно наблюдать, – глобальные миграционные потоки. Люди, выброшенные за борт экономикой или политикой в одной части мира, будут стремиться улучшить свою жизнь в другой более благополучной его части. В 2020 году в «Мир перемещается быстро, как никогда» (7) по оценке Bloomberg, порядка 350 миллионов человек, или 3,4 % мирового населения, проживают за пределами страны своего рождения. И это несмотря на возрастающую тенденцию во многих частях мира пресекать миграцию и, конечно же, пандемию COVID-19. Если миграции было недостаточно для напоминания о взаимосвязанности, то COVID-19 дал нам окончательное доказательство. Распространение по планете вируса SARS-CoV-2 лишило средств к существованию сотни миллионов людей и еще несколько миллионов обрекло и тяжелую болезнь и смерть. За исключением нескольких островных государств, закрытие границ не было достаточно строгим, чтобы предотвратить пандемию.
Интернет-технологии позволяют людям во всем мире намного больше знать о том, как живут люди в другом городе или стране. Это привлекает внимание к вопросу глобального равенства, что, пожалуй, впервые в истории делает его важной целью. Конечно, люди – социальные животные, и их абсолютное благополучие менее важно, чем относительное. На протяжении бо́льшей части мировой истории люди пользовались местным ориентиром благосостояния. Во время промышленной революции он стал национальным. В послевоенные десятилетия ориентир расширился, чтобы стать Западом для тех, кто находился в сфере влияния США, и Востоком для тех, кто находился в сфере влияния Советского Союза. Так или иначе, с началом Четвертой промышленной революции и благодаря появившимся в результате нее коммуникативным технологиям ориентиром у людей стали самые высокоразвитые страны независимо от региона мира – будь то Китай, США или государство Европы. Таким образом, впервые в истории мировое равенство стало идеей, которую следует учитывать.
В любом регионе мира можно наблюдать, как ширится согласие, что уровень благосостояния людей, где бы они ни жили, и благополучие планеты – общий вопрос, касающийся всех нас. Оба элемента являются естественными заинтересованными сторонами, люди – как совокупность индивидуумов, а планета – как естественная окружающая среда, где все мы живем. Все это ведет к появлению новой модели заинтересованных сторон, в которой элементы находятся в центре (см. иллюстрацию 8.2).
Иллюстрация 8.2. Упрощенная модель заинтересованных сторон с людьми и планетой в центре. Источник: Клаус Шваб и Питер Ванхэм, 2020 г.
Четыре ключевые заинтересованные стороны способны найти оптимальное решение по вопросам уровня благосостояния людей и сохранения планеты:
1. Органы власти (стран, регионов, а также населенных пунктов, состоящие из народных представителей и обладающие законной властью).
2. Гражданское общество (в самом широком смысле, от профсоюзов до НКО, от школ и вузов до инициативных групп, а также от религиозных организаций до спортивных клубов).
3. Компании (составляющие частный сектор, будь то фрилансеры, микропредприятия, малый и средний бизнес или крупные транснациональные корпорации).
4. Международное сообщество (состоящее из международных организаций, таких как ООН, Всемирная торговая организация (ВТО) или ОЭСР, а также региональные организации, такие как Европейский Союз или АСЕАН).
Важно помнить, кто входит в каждую из групп заинтересованных сторон, потому что этим объясняется их интерес к общественному благу. Действительно, даже если они признаны общественными и/или правовыми организациями, все заинтересованные стороны в решающей степени состоят из людей, населяющих планету. Поэтому неудивительно, что они захотят найти оптимальное решение по благосостоянию всех нас, а также окружающей среды. Но также должно быть понятно, что у них есть конкретные цели, которые отличают их друг от друга. Правительства особенно делают акцент на создании условий для достижения максимально возможного