43 “Enron Opens Up Bidding On 12 of Its Major Assets”, Kathryn Kranhold, The Wall Street Journal, August 2002, https://www.wsj.com/articles/SB1030487405721514155
44 “A Natural Gas Transportation Leader”, Northern Natural Gas, Berkshire Hathaway Energy, https://www.brkenergy.com/our-businesses/northern-natural-gas
Глава 10Сообщества
В первые недели марта 2020 года премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн и ее кабинет министров пытались решить серьезную дилемму. Они стояли перед выбором: либо ввести в стране строгую изоляцию с целью прекратить распространение нового коронавируса, либо сохранить экономику во избежание жесткой рецессии. Вначале казалось, что ситуация безвыходная; потери неизбежны как среди жителей Новой Зеландии, так и с точки зрения источников их доходов, а скорее всего и того, и другого. Как отдаленное островное государство с развитой системой здравоохранения, Новая Зеландия, на самом деле, имела больше шансов, чем многие другие регионы, противостоять вирусу без применения драконовских мер. Вместе с тем, страну тревожила ситуация, сложившаяся, например, в Италии и Иране, где неконтролируемое распространение вируса привело к драматическим последствиям как для системы здравоохранения, так и для экономики. Какое решение было меньшим из двух зол для Новой Зеландии?
У Ардерн и ее правительства имелось одно преимущество: они могли учиться на чужом опыте. Впервые вирус зарегистрировали в китайском городе Ухань в конце 2019 года. Когда он начал быстро распространяться по всему Китаю, к началу 2020 года стала ясна его чрезвычайно высокая заразность и способность привести к большим жертвам. К февралю экспоненциальное распространение нового коронавируса приобрело глобальный характер. Остальному миру еще только предстояло понять всю тяжесть наступающей пандемии. По мере распространения COVID-19 сначала в азиатских странах, таких как Таиланд, Япония и Южная Корея, а затем в Европе, на Ближнем Востоке и в Австралии, беспокойство среди населения тихоокеанского островного государства нарастало так же, как и решимость его правительства учиться на чужих ошибках.
Вскоре вирус добрался и до Новой Зеландии. 28 февраля в стране зафиксировали первый случай – у туриста, вернувшегося из Ирана. В последующие дни регистрировались все новые и новые случаи, включая первый из переданных уже на острове. А к середине марта ежедневно выявлялись уже десятки новых заболевших. На совещаниях членов Кабинета министров и ведущих экспертов страны по здравоохранению мнения расходились. Как сообщала Алиса Кляйн в журнале New Scientist, часть специалистов выступала за более либеральный подход, аналогичный тому, что в конечном итоге избрала для себя Швеция (1) (в этой скандинавской стране обошлись без принудительного закрытия магазинов, школ, предприятий и офисов, но при этом десятки тысячи людей заразились вирусом и несколько тысяч умерли). Другие выступали за более решительный подход с введением строгой изоляции, прекращением почти всех видов экономической деятельности и запрета на поездки. Они надеялись, что такой вариант поможет сгладить (2) кривую, но гарантий не было. Сторонник жестких мер, эпидемиолог Майкл Бейкер рассказывал, что кто-то из коллег считал его план слишком радикальным. «Сродни стрельбе из пушки по воробьям», – сказал он (3).
21 марта премьер-министр Ардерн обнародовала решение своего правительства. Они выбрали план «пушки», за который выступал Бейкер и его сторонники. Почти в одночасье общественная жизнь Новой Зеландии замерла. Каждому гражданину было предписано оставаться дома. Закрылись школы и все магазины, кроме тех, где продавали товары первой необходимости. Экономика испытала шок. Но, выступая по национальному телевидению с речью о действиях правительства через несколько дней после вступления в силу первых запретов, Ардерн не стала фокусироваться на экономических последствиях. Вместо них она указала на то, что, по ее убеждению, имело гораздо большее значение: «Без тех мер, которые я только что объявила, десятки тысяч новозеландцев могут умереть от COVID-19, – заявила она (4). – Все то, чем вы пожертвуете в ближайшие несколько недель – невозможность общаться с другими людьми, изоляция и трудности с развлечением детей – в буквальном смысле спасет жизни людей. Тысячи жизней». По ее мнению, «худший сценарий просто невозможно вынести. Это были бы самые большие человеческие потери в истории нашей страны». Она не может пойти на такой риск.
Это был смелый шаг для Ардерн чуть более двух лет назад, в возрасте 37 лет ставшей самой молодой женщиной-главой государства в мире (5). Но она получила немедленную поддержку. Многие влиятельные лидеры страны, в том числе Стивен Тиндалл, основатель крупнейшего ритейлера Новой Зеландии, с первых дней поддержали план правительства (6). «Если бы мы не закрылись достаточно быстро, кризис продлился бы намного дольше», – сказал он в телефонном интервью Washington Post в начале апреля. Бизнесмен считал, что правильно оценивать ситуацию в целом, а не зацикливаться на краткосрочных проблемах или исключительно на том, как пострадает конкретный бизнес.
Одобрение правительственных мер населением тоже было высоким, возможно, отчасти благодаря эмпатии, проявленной премьер-министром. «Будьте добрыми, – попросила она население, прежде чем передать слово министру финансов и комиссару полиции, чтобы они рассказали об экономических последствиях и обеспечении режима изоляции. – Нам необходимо, чтобы вы поддерживали друг друга. Когда вы пойдете сегодня домой, загляните к соседям. Составьте список телефонов жителей вашей улицы. Продумайте, как вы сможете поддерживать связь друг с другом. Мы выдержим, но только если будем держаться вместе. Будьте сильными и добрыми».
Оперативная реакция Ардерн, ее правительства и новозеландского населения возымела эффект. В течение быстро пролетевших нескольких недель показатели появления новых случаев инфицирования в стране начали падать. В мае, когда число новых зарегистрированных случаев сократилось до пяти в день и меньше, стало возможным первое ослабление локдауна. В том же месяце, чуть позднее, полностью прекратилась местная передача вируса. Ввиду отсутствия новых случаев заболевания, в июне страна отменила все меры внутренней изоляции, а к июлю была пройдена отметка в два месяца без новых случаев COVID-19 (хотя в карантине находилось несколько репатриированных новозеландцев с положительным статусом). В целом «первая волна» кризиса COVID-19 унесла жизни менее 25 новозеландцев (при населении почти в 5 миллионов), а общественная жизнь и экономическая активность вернулись к почти нормальному ритму менее чем за три месяца. Экономика, конечно, пострадала, в квартале, завершившемся в марте 2020 года, согласно анализу Мурата Унгора, экономиста из Университета Отаго, Новая Зеландия зафиксировала самое большое квартальное падение уровня ВВП с 1991 года, сократившегося на 1,6 % (7). По оценке МВФ, к октябрю 2020 года экономический спад за год составил более 6 % (8), что отчасти было результатом ранней изоляции, а частично – общего снижения активности в таких секторах, как туризм.
Но для страны и ее лидера, переставших фетишизировать рост ВВП, краткосрочные экономические издержки стали ценой, которую они были готовы заплатить, надеясь на то, что эти меры принесут незамедлительный эффект с точки зрения сохранения жизней и более быстрого, чем обычно, восстановления экономики в долгосрочной перспективе. Первый этап возвращения к норме уже пройден; результаты второго должны стать понятны в течение следующих нескольких кварталов.
Возможно, им было легче сделать этот выбор еще и потому, что существовали и другие системы оценки, позволявшие легко просчитать перспективы. Чуть больше года назад Новая Зеландия разработала Систему оценки уровня жизни (Living Standards Framework – LSF) с широким спектром индикаторов благосостояния в дополнение к существующим показателям роста ВВП. Их набор предназначался для выработки «правительственных рекомендаций по межведомственным приоритетным сферам благосостояния», и он регулярно обновлялся.
Если посмотреть на кризис, связанный с пандемией COVID-19, шире, то в избранном новозеландцами подходе можно увидеть большой смысл. Действительно, в краткосрочной перспективе рост ВВП пострадает, но здоровье, безопасность и социальные связи – все показатели уровня жизни, покажут хороший результат. Разработка Системы оценки уровня жизни была не самоцелью, а лишь одним из инструментов, отражающих собственный подход Новой Зеландии к государственному управлению. Он соответствует принципам и убеждениям капитализма заинтересованных сторон: общество будет процветать при условии благополучия каждого его члена. Прогресс не сводится к прибыли или ВВП, нужно ценить вклад каждого в общество и экономику. Одинаково важно эффективное руководство наверху и расширение прав и возможностей, лежащих в основе общества.
Всеобъемлющий подход с участием заинтересованных сторон оправдывает себя как в долгосрочной, так и в краткосрочной перспективе, и для компаний, и для работников, в благоприятные и в трудные времена. Через несколько месяцев после того, как Новая Зеландия победила COVID-19, ее ученые обсудили, что, по их мнению, обеспечило успех страны: «Мы смогли объединиться как нация потому, что верили в действия наших политиков и экспертов в области здравоохранения, и они нас не подвели», – сказал в интервью The Guardian (9) в июле 2020 года д-р Джагадиш Такер, старший преподаватель Школы коммуникаций, журналистики и маркетинга Университета Мэсси. Кроме того, «почти все новозеландцы правильно поняли важные факты о коронавирусе» и действовали соответственно, используя тактику частого мытья рук и социального дистанцирования (10). Это оказалось выигрышной стратегией в марафоне борьбы с COVID-19. Когда в августе 2020 года вирус вернулся (заражение рабочего мясоперерабатывающего завода и членов его семьи), Новая Зеландия была готова начать новую битву, с прежней решимостью снова применив стратегию премьер-министра Ардерн «действовать решительно и быстро», по выражению