дие запасом чернил и избавить человека от слишком частого обмакивания пера в чернильницу.
Из XII века перенесемся сразу в XVIII, из Армении же — в Англию, про изобретательность жителей которой даже песня сложена: вспомните — «Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь…» Напоминать знаменитую «Дубинушку» вряд ли стоит далее. Поистине «мудрецом» оказался и некий Джозеф Брама, которого часто называют изобретателем «вечного пера». Этот самый Брама родился в 1749 году. А ближе к концу XVIII века он обратил свой взор к снаряжению людей пишущих. В «туманном Альбионе», становившемся страной по преимуществу промышленной, приходило в ту пору в упадок животноводство и птицеводство. Стали возникать трудности с гусиными перьями, которые к тому же заметно подорожали. И тогда Брама придумал разрезать одно перо на несколько частей — трубочек. Он даже и машинку особую для того разработал. Кусочек гусиного пера, нужным образом очиненного, Брама вставлял в небольшую. металлическую трубку, а внутрь наливал чернила. Плохо писала такая ручка, а кляксы сажала щедро. Все же изобретение это получило некое, хотя и неширокое распространение.
А позже тот же Брама придумал и другое устройство: бачок с чернилами, устанавливаемый под потолком. От него по трубочкам чернила подавались к перьям. Человеку наших дней трудно даже представить себе такое. Однако же в то время в иных британских «офисах» это устройство применялось.
На протяжении XIX века было запатентовано немало систем — употребим расхожее современное слово — «авторучек». Трубки и трубочки, приставные к перу баллончики с поршнем — наподобие медицинского шприца, даже прочные соломины с пробочкой. А после того, как в 1837 году американец Чарлз Гудийр сумел получить впервые резину, обработав парами смеси крепких кислот натуральный каучук, появились хорошо известные всем пипетки. Они тоже сразу пошли в дело. Американец же, изобретатель и позже фабрикант по фамилии Паркер в 1891 году наладил серийный выпуск авторучек, уже почти не отличимых от нынешних перьевых. И в первые годы XX века «самопишущие» начали распространяться по всему миру. Позже, уже ближе к середине века, стали появляться ручки, снабженные «картриджами» — вставными баллончиками с чернилами. И даже конструкции пера с регулируемой шириной линии письма появились. А также широко вошли в обиход ручки с пером, до кончика прикрытым. Авторучки сохраняются и поныне, хотя их потеснили уже упоминавшиеся капиллярные ручки — собственно говоря, фломастеры, а особенно ручки шариковые.
Металлический шарик в качестве пишущего элемента запатентовал один венгерский изобретатель в 1929 году, причем как инструмент для росписи тканей. После окончания Второй мировой войны шариковые ручки стали довольно быстро распространяться повсеместно. Помогло этому прежде всего освоение разного рода полимерных материалов, трубочки из которых, заполненные пишущей пастой, сделали их дешевыми, одноразовыми и устранили необходимость ручку перезаряжать, наполняя под давлением чернильной пастой опустевшую трубочку, в старых ручках чаще всего металлическую. Шарик начали также сочетать с заполняемым чернилами или особой краской тампоном, взятым у фломастера. И еще много всяких конструкций появилось, с набором которых можно сейчас встретиться в любом магазине, торгующем подобными товарами.
Интересно, что в отличие от нас, пользующихся понятием шариковая ручка, в странах английского языка, где такие устройства распространились прежде всего, их называют шариковый карандаш (ball pencil). Они и в самом деле более всего схожи именно с карандашом, ибо линия, наносимая ими на бумагу, всегда одинакова и не допускается письма (с нажимом), свойственного и птичьему перу, и всем его автоматизированным наследникам. С распространением шариковых ручек в школах исчез некогда занимавший почетное место в младших классах предмет чистописание. И почерк большинства из нас теперь более всего напоминает то, что прежде называлось — «пишет как курица лапой». Впрочем, за так называемый прогресс всегда приходится чем-либо расплачиваться. И раз уж слово «карандаш» прозвучало, обратимся теперь к этому орудию письма.
Мы уже говорили, что порой словари сами по себе сохраняют сведения о происхождении того или иного предмета. Так обстоит дело с бумагой, о чем уже шла речь. И слово «карандаш», на разных языках произнесенное, в некотором роде знакомит нас с его историей. Особенно ярко проявляется это в немецком языке: по-немецки карандаш называется der Bleistift, что в буквальном переводе означает свинцовая палочка. По-французски и по-английски (le crayon и the pencil) слово карандаш таких черт лишено. Но зато у него есть в этих языках синоним — lе graphite и thegraphit. Вообще-то такое слово вполне равнозначно нашему понятию графит. Но им иной раз именуют не только это своеобразное вещество, но и орудие для писания и рисования.
Обратимся, однако, прежде всего к свинцу. Этот металл при соприкосновении с бумагой оставит на ней видимый след — не слишком яркую, но вполне различимую серую черту. Сходную черту способно нанести и серебро. Реже серебром, а чаще свинцом — пластинкой или диском, а позже именно палочкой — пользовались уже в поздние римские века и в Византии. Именно таким инструментом расчерчивали по линейке лист пергамента, прежде чем заполнять его записями. Строчки, выведенные по линейке, оказывались куда ровней и красивей. И в Европе поступали точно так же, о чем свидетельствует немецкий язык. Пишущую палочку позже стали оправлять в металлическую оправу, предохраняя руки писца от загрязнения. Такие карандаши, которые уже ближе к современным, распространились по Европе, а также в мусульманских странах, начиная с XII века. А в XVI веке впервые в ход пошли стержни из графита, тоже в металлической оправе. Хрупкий графит трудно обточить тонко. Поэтому были эти пишущие орудия в толщину не менее чем в детский мизинец. Кстати, многие знают: что в военной форме ряда стран мира используется такое украшение, как аксельбант — нарядные витые шнуры с суживающимися металлическими наконечниками (в буквальном переводе с немецкого — плечевая лента). Происхождение они ведут от подвешиваемых к плечу на шнурке карандашей. Такие карандаши (графитовые) носили сперва только адъютанты военачальников. Ими они могли быстро записать приказ или донесение.
Тонко обточить графитовый стержень, как уже говорилось, весьма сложно. Поэтому в конце XVIII — начале XIX века карандашные стержни стали делать из смеси графитового порошка с глиной, а сами стержни вставлять в деревянные оправы. Вскоре так же начали выпускать и карандаши цветные — графитовый порошок в них заменяли теми или иными минеральными красками. Сам процесс выработки карандашей постепенно механизировался и автоматизировался. И во второй половине XIX века карандаш принял привычную для нас форму. А в XX столетии в целях экономии дерева карандашные стержни стали помещать в металлические или пластмассовые корпуса с пружинками, это и есть те самые цанговые карандаши, которыми многие из нас пользуются и поныне (die Zange по-немецки означает клещи или вообще щипцы: металлические пластинки, охватывающие пишущий стержень, и впрямь похожи на своеобразные щипцы). На этом мы закончим разговор о карандашах, поскольку от «старенького» мы вновь подошли к «новенькому».
Однако прежде чем перейти к другим сюжетам, остановимся на самом понятии карандаш. Слово это составное, по происхождению тюркское — кара означает черный, а даш (или таш) — камень. Не вполне ясно, когда и как оно попало в русский язык. В большинстве книг и словарей происхождение русского названия относят к XVIII веку. Между тем, в трудах выдающегося русского историка И. Е. Забелина, автора капитального исследования «Домашний быт русских царей и цариц», на основании архивных источников указывается, что на столе у государей XVII века — Михаила Федоровича и Алексея Михайловича — лежали пишущие принадлежности под названием карандаши. Установить точное время появления такого названия не представляется возможным. Притом у самих тюрков карандаш называется совсем по-другому, а именно, куршун калем (или калям) — дословно свинцовое перо. История самого орудия таким образом подтверждается, история же русского слова еще более запутывается.
Пишущий стержень карандаша зовут еще и грифелем. Слово это немецкое и означает глинистый сланец — темно-серую или черную горную породу, как и графит, способную оставлять след на бумаге или иной поверхности. Особенно часто тинистым сланцем пользовались для писания на так называемых аспидных досках — деревянных в основе, покрытых также глинистым сланцем, а то и просто сделанных из этого камня. Такие доски уже в XVII веке вытеснили вощеные таблички для записей (их тоже упоминает И. Е. Забелин в описании письменных принадлежностей государева стола). Аспидные доски были в ходу и позже — маленькие, настольные, и большие, настенные. Ими пользовались вплоть до конца XIX века. Записи на них легко стирались. Их заменили мел и доска, прежде обычная крашенная черной краской, а в наши дни обтянутая линолеумом. С ней знакомы все мы со школьных лет.
Грифелем писали не только на сланце. В приводимых Забелиным дворцовых описях мы встречаем записные книжки с каменными тастинками — полированными, мраморными и иными. А в XVIII да и в XIX веке были в ходу маленькие блокнотики со страницами из костяных пластинок. Такими особенно любили пользоваться красавицы на балах, записывая туда очередь кавалеров, приглашающих их на тот или иной танец. Во многих наших музеях можно видеть такие, подчас крохотные бальные карнé(само это слово — le carnet, переводимое как записная книжка, пришло в Россию из падкой на всяческие галантные выдумки Франции). Впрочем, здесь мы перешли как бы на обочину столбовой дороги письменности и письменных принадлежностей. И потому вернемся к более значимым вопросам их развития.