Карета проехала мимо. Впереди показались руины какого-то большого старинного сооружения. Полное безлюдье, ни одной живой души…
Но тут позади кареты послышался конский топот, и мгновение спустя в окошке показалась веселая, улыбающаяся во весь рот физиономия незнакомого молодого человека.
— Добрый день! — вежливо приветствовал он обоих путников.
Парвизи опустил оконное стекло. Может, молодому человеку нужен совет? «Наверное, нас догнал тот малый, что отдыхал на обочине», — подумал было де Вермон, однако тут же убедился в своей ошибке — это был совсем другой человек.
— Что случилось? — спросил купец.
— Ничего особенного, синьор, — не переставая улыбаться, ответил всадник.
— Но что-то ведь все же заставило вас обратиться к нам. Мы вас слушаем, приятель!
— Да так, сущая безделица, — смешно растягивая слова, ответил незнакомец.
— Говорите же!
Всадник окинул взглядом карету, потом прищелкнул вдруг языком и сказал, обращаясь к Парвизи:
— Не будете ли вы столь любезны и не согласитесь ли составить нам компанию?
— О чем вы? Что все это значит? — резко оборвал его генуэзец.
— Там, впереди, будет развилка. Велите своему кучеру свернуть направо.
— А если я не сделаю этого?
— К чему поднимать шум, я ведь, кажется, очень вежливо попросил вас об этом небольшом одолжении. — Лицо молодого человека так и лучилось дружелюбием и радостью.
— Кто вы?
— Человек, как и вы, синьор, хоть положение мое и не столь блестяще, как ваше.
— Бандит?
— Фу, синьор Парвизи! Итак, согласны ли вы последовать моему приглашению?
Тон всадника изменился, хотя вел он себя по-прежнему весьма корректно.
— Нет! Я не один, со мной мой гость, за которого я в ответе.
Андреа Парвизи тревожно огляделся. Никого вокруг, только далеко позади по дороге скачет одинокий всадник.
— Кучер, гони лошадей во всю прыть! Хлещи их кнутом! — приказал купец.
— Очень жаль, но мне не остается ничего другого, как применить силу. Вы сами это выбрали, синьор Парвизи.
Молодой человек все с той же иронической улыбкой вытащил из-за кушака пистолет и выстрелил вверх.
Карета меж тем приблизилась уже почти к той самой развилке, о которой говорил незнакомец. Из ущелья показались закутанные в плащи фигуры. Всадник прямо с седла перепрыгнул на козлы кареты и вырвал у кучера кнут и вожжи. На полном скаку он завернул упряжку на боковую дорогу, так что карета едва не опрокинулась. Кони помчались по узкому коридору, пробитому в скалах между высящимися слева и справа гранитными стенами. Здесь было уже почти совсем темно.
Путники покорились неизбежности.
— Не бойтесь, господин де Вермон, — успокаивал француза Парвизи. — С этими людьми можно договориться. Золото и здесь сделает чудо. На нашу жизнь они не посягнут.
Де Вермон лишь пренебрежительно пожал плечами. Ему этот налет показался даже чем-то пикантным. Бандиты достаточно умны, чтобы всерьез связываться с французом. Это грозило далеко идущими последствиями.
Оба они, и Парвизи и де Вермон, не знали, что и следующий за ними всадник тоже угодил в лапы разбойников.
Упряжка неслась, не сбавляя скорости. За окнами кареты стало совсем темно, наступила ночь. Парвизи попытался было поначалу определить по извилинам и поворотам, куда их везут, но вскоре отказался от этого.
Вдруг карета резко остановилась. Толчок был столь сильный, что люди попадали с сидений.
— Выходите! — послышался жесткий, не допускающий возражений приказ.
Чьи-то крепкие руки выволокли пленников из кареты, и не успели они оглянуться, как оказались уже в каком-то доме.
— Давай их сюда!
Парвизи и де Вермона втолкнули в темную комнату. Захлопнулась дверь. Проскрежетали два засова.
Не столь гладко и складно обошлось все с захваченным вместе с ними всадником, крепким, молодым парнем. Еще в пути он пытался разъяснить бандитам, что никакого зла против них и в мыслях не держал, а потому и не понимает, зачем он им понадобился.
Он — посыльный одного влиятельного синьора, затевать ссору с которым он им не советовал бы.
— Вот как? И кто же этот твой влиятельный синьор?
— Синьор Антонио Гравелли, генуэзский банкир.
— Ну, ну. А пока иди спокойно, куда тебя ведут, и не терзай себя попусту всякими сомнениями. Хозяину твоему потом все объяснят, и тебе, возможно, помогут наверстать потерянное время. Но говорить об этом пока еще рано.
В ответ на это всадник потребовал, чтобы его доставили к их главарю.
— Нет, — последовал отказ, — когда будет надо, он сам явится сюда.
В руках у парня был готовый к стрельбе пистолет, и схватить его бандиты не отваживались. Да и само появление его было случайным, заранее никак не предусмотренным. Один из друзей сообщил, что сегодня Парвизи поедет в свое имение, и им было велено захватить купца, не причиняя ему однако ни в коем случае никакого ущерба.
Как обходиться с посыльным Гравелли, люди Властелина Гор не знали. Во всяком случае, с ним-то уж можно не особенно церемониться. Первым делом, его следовало ссадить с коня. Хотя бы для того, чтобы показать, что здесь командуют бандиты. Ничего с ним не случится, не помять бы только ненароком. Никакого другого начальника над собой, кроме своего собственного, они не признавали, но и затевать свару с Гравелли тоже не хотелось бы. Очень уж он богат и властен. Денег у него — куры не клюют, столько людей нанять может, что и самому Властелину Гор жарко придется.
Пока несколько бандитов препирались с ним, двое подкрались сзади. Конь почуял их и забеспокоился. Всадник оглянулся. Зыбкий, неверный свет, какое-то притворное движение там, где никого нет. Но что это? Оттуда скользят две темные человеческие фигуры. Один из этой двойки изготовился уже было к прыжку, но всадник успел поднять оружие и спустить курок. Многократное эхо раскатилось среди гор. Большой беды пуля не натворила. Скользнула по руке разбойника, и только.
Несколько капель крови привели людей в неистовство. Со всех сторон навалились они на всадника, стремясь стащить его с лошади.
Властелин Гор, как раз подъехавший, чтобы поглядеть на своих пленников, остановился, с интересом наблюдая за схваткой. Атакуемый и впрямь оказался отважным малым и великолепным наездником. Он шпорил коня, то бросая его вперед, то осаживая, заставляя танцевать, вставать на дыбы, брыкаться, и успешно отбивался от превосходящих сил противника.
Всего несколько секунд потребовалось главарю бандитов, чтобы оценить обстановку.
— Прекратить! — властно крикнул он своим людям.
— Вожак! — узнали его разбойники. Атака тотчас угасла.
Всадник подъехал ближе.
— Кто вы, синьор? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — С чего это вы вздумали чинить зло курьеру Гравелли?
«Черт побери, что тут натворили эти мальчишки! — выругался про себя Властелин Гор. — Но теперь уж ничего не поделаешь. Случись все это в другое время, перед банкиром можно было бы вежливо извиниться и разъяснить, что произошло недоразумение. Однако сейчас, как назло, он здесь почти в одно время с Парвизи. Как бы не наделать новых глупостей… Надо же как получилось — ни раньше, ни позже!»
— Мои люди поспешили, — извиняющимся тоном сказал бандит.
— Гравелли рассердится за опоздание. Я могу не успеть вовремя к месту своего назначения.
— Сочувствую вам, но что же теперь делать? Такая неприятность. И все-таки сегодня вам дальше не уехать. В такой темноте вы заблудитесь в горах.
— Дайте мне проводника! — потребовал курьер.
— Я и сам об этом уже подумал! Разумеется, охотно дам. Только вы, пожалуй, переоцениваете мою власть, приятель. Люди устали и нуждаются в отдыхе. Несколько часов, волей или неволей, вам придется довольствоваться моей компанией. Ну а потом я, конечно же, обязательно выделю одного из моих парней вам в провожатые.
— Я в безопасности здесь?
— И вы, курьер Гравелли, спрашиваете меня об этом?
— Это не гарантия. Я повторяю свой вопрос и жду ясного, однозначного ответа.
— Вы свободны и можете беспрепятственно отправляться куда вам угодно, хоть бы и вовсе уехать отсюда, если так уж заблагорассудится. Только я бы вам этого не советовал. Пойдемте!
Пока всадник спешивался, мысли бандитского вожака напряженно работали, обгоняя одна другую.
— Паоло! — позвал он.
Из круга приятелей вышел бандит, направившийся к дому следом за Властелином Гор и всадником.
— Пожалуйста, сюда, — пригласил вожак посланца Гравелли, первым входя в помещение.
Комната была без всяких украшений, скромно обставленная, как это принято в домах итальянских крестьян.
— Глупая история с нами обоими приключилась, — обратился вожак к гостю, усадив его за стол, — но я постараюсь немедленно все уладить.
Он перевел взгляд на Паоло:
— Как тебя угораздило схватить этого молодого человека? Ведь он курьер нашего друга Гравелли. Эх, и надавал бы я тебе затрещин, глупая башка!
Обруганный только поджал губы. Похоже, вожак не знает, что парень еще в дороге назвал имя банкира. Только ведь и он, Паоло, не школьник и не позволит отчитывать себя, как мальчишку.
— Он увязался за каретой. Что мне было делать? От него ведь по всей округе пошли бы слухи о нашем налете.
— Ты должен выполнять мои приказы, и больше ничего! Я — голова, а ты — кулак.
Паоло оторопел от столь очевидной глупости своего главаря и от его тона, столь необычного в общении Властелина Гор со своими людьми.
— Что ты торчишь здесь разинув рот? Вон!
Разбойник кипел от ярости и готов уже был взорваться, однако предостерегающий взгляд вожака сдержал его порыв. Он молча повернулся и шагнул к двери, но у самого порога его окликнули:
— Стой! Раз уж ты здесь, принеси вина. Большой кувшин для нашего друга, в знак извинения за страх и в возмещение потерянного им времени. Доброго кьянти, самого старого! Ну а мне пока только стаканчик. Мне еще предстоит заниматься с нашими пленниками. Итак, я сказал, самого выдержанного! А после — сытный ужин. А теперь проваливай!