Еще через три дня пути друзья, наконец, добрался до Атана.
Перед имперской таможней Спифи сильно волновался. Таможенники не поднимались на борт «Гордости республик» – по договору республик и Эгиды дирижабль считался иностранной территорией. Пассажиры пестрой шумной очередью спустились вниз. Имперские таможенники – все как один, украшенные впечатляющими ухоженными усами и одетые в синие мундиры с начищенными золотыми пуговицами, загнали пассажиров второго и третьего классов в душный закуток, бросили там и стали вежливо обслуживать первый класс. Рик, одетый в безупречный костюм, важно шагал среди первоклассных пассажиров. В руке его была тросточка, а под пальто – выпуклый накладной животик с наиболее подозрительной частью их багажа. Он прибыл под видом крупного коммерсанта из города-республики Валента, приехавшего в империю изучать рынок готового платья – у него и документы были.
Спифи оценил мрачную шутку Рика – именно Валенту тот спас от нашествия Эгиды лет шестьдесят назад, а валентийцы в благодарность изгнали Рика из родного города. Алекса представилась как его секретарь и переводчик; а Спифи – мальчик-слуга. Роскошный костюм и манеры Рика таможню явно впечатлили. Толстый чиновник, преданно дыша, поставил въездной штамп в паспорт, и, получив приличные чаевые, браво приложил ладонь к козырьку. Так, не без шика, в Эгиду прибыл архи-враг империи.
В Атане Спифи пришел черед удивляться снова. Он даже не думал, что города бывают такими огромными, просторными, и такими низкими. Столица имперской провинции раскинулась по равнине на целые лиги; беспорядочно тянулись туда и сюда хибарки окраин, незаметно переходя в поселки крестьян и принадлежащие ордену плантации; рядом расположились посадочные площадки и причальные башни для дирижаблей. Лишь в центре города виднелись кирпичные дома в три-четыре этажа. По меркам земель Элинии это были просто надстройки. Где-то вдалеке дымили серыми, удушливыми облаками закопченные кирпичные трубы исполинского завода.
Друзья продирались сквозь толпу окраин – тут были пропыленные пастухи-ранчеро, и скромно одетые женщины в синих шалях; изредка встречалась приличная публика в костюмах-тройках и плоских шляпах с полями. Увы, орд эффектно печатающих шаг солдат, которым полагалось, по мнению Спифи, быть в воинственной Механической империи на каждом шагу, он почему-то не нашел. Народ здесь был непривычный – какой-то суровый и… потертый, что ли. И еще очень многочисленный – кажется, во всей великой Фиоре не живет столько людей, как здесь на одних только окраинах. Друзья с трудом влезли в переполненный электрический вагон, который, поминутно звеня и натужно трясясь, повез их к центру. Спифи, одетый в клетчатую рубашку, краги и кепку, оживленно вертел головой. До того об общественном транспорте он только слышал от аэронавтов, которые бывали в империи.
В дороге он понял, чем его смутил этот город – слишком много неряшливых детей! В полисах Меняющихся земель дети всегда были большей ценностью, их заводили осознанно, любили и лелеяли. А в империи, при изобилии земли и дешевых продуктов, детей рождалось много и относились к ним просто. То и дело друзья видел замурзанную маленькую девочку или мальчика, одетых в потертые перешитые взрослые вещи, которые не только гуляли без присмотра сами, но еще и таскали совсем мелкого братика или сестренку. Прохожие равнодушно толкали их, пробираясь по своим делам.
Центр этого странного, горизонтального города оказался куда менее многолюдным и имел определенный шик – зеленые бульвары, строгие дома красного кирпича, кованные керосиновые фонари. Публика здесь была вся, как на подбор, чистая – патрульные в обшитой галунами форме гоняли с улиц рабочих и вообще всю «грязную публику» – а заодно каапи, бросвинов и дикарей-эстепос. Всех их церковь Эгиды называла Нечистыми, и они были нежелательными гостями – то есть империя предпочитала делать вид, что их не существует, хотя и каапи, и бросвины (не говоря уже об эстепос) жили в этих краях со времен заселения планеты.
Алекса, похоже, неплохо знала Атан, и они выбрались из вагона напротив грациозной, треугольной в плане церкви Эгиды с поднимающимися к небу башнями светлого мрамора. Спифи был откровенно шокирован, не увидев у храма привычного скопища статуй богов – вот нечестивые монотеисты! Очень хотелось заглянуть в храм и подробно рассмотреть громадные часы с золоченными шестернями, которым поклоняются в церквях империи, словно заместителям заключенной во льдах севера Вечной Машины. Но у них были другие дела.
Над противоположной стороной нарядной площади царствовала темная громада цитадели правящего югом ордена Стражей, огромная, похожая на термитник конструкция – наполовину крепость, наполовину завод. Множество кирпичных труб коптило небо, ввысь уходили высокие старинные стены, массивные башни, ярусы противоабордажных сетей и зенитных пулеметов, бесчисленные полощущиеся по ветру знамена со знаком роутара – священной шестерни. Прямо из стен крепости-завода выпирали поршни каких-то колоссальных механизмов. Здесь находился центр священных технологий машины – и одновременно средоточие власти всего степного юга империи – штаб-квартира могущественного ордена Стражей. Спифи, наконец, обнаружил долгожданных имперских солдат. На пыльном плацу маршировали усталые бедолаги в одинаковой зеленой форме. Офицеры следили за ними со всем рвением – ведь из каждого окна цитадели мог смотреть кто-то из членов Ордена!
На площади возникло движение: прохожие торопливо кланялись кому-то. Естественно, Спифи не мог пропустить ничего интересного и двинулся туда. Центром суматохи оказался парень чуть постарше него, в обильно вызолоченном белом мундире и синем плаще со знаком священного роутара. Спифи едва не фыркнул, глядя на высокомерно-равнодушное выражение лица рыцаря – и на то, с какой готовностью ему тут кланялись. В Фиоре даже сам сеньор Стефано, когда ходил по улицам в окружении надежных друзьями, здоровался с прохожими, многих из которых помнил по имени. Видимо, мнение Спифи было очень уж явно написано на его лице, потому что Рик заметил негромко.
– В каждой земле свои обычаи. В Банапуре и вовсе принято падать ниц перед кшатриями.
Спифи не удержался и фыркнул.
Рик невольно улыбнулся.
– Поверь мне, этот парень – сноб не больше тебя. Но он – рыцарь Машины, орден его управляет всем югом империи, а потому и сам он, и окружающие считают, что честь могучего ордена Стражей требует таких церемоний.
– То есть кланяются не ему, а плащу! – задорно вставила Алекса.
Друзья пересекли площадь, и зашли в уютное кафе с двумя фигурными фонарями над входом.
– Они сидят тут? – спросил Рик, поднимая бровь.
– Нет – ответила Алекса невозмутимо. – Но тут очень вкусный шоколад.
Рик ухмыльнулся.
Они расположились в большом, полном шумной публики зале, среди фигурной бронзы и пузатых газовых фонарей. Девушки в белоснежных передниках принесли меню, и друзья выбрали себе шоколад. Спифи с любопытством изучал толпу. Она казалась странно-неполной. Не было ни свинов, ни нухов, ни даже вездесущих каапи.
– Как же без них тихо… и пусто – невольно поразился юноша.
И еще в империи обнаружилось удивительно много толстяков. Ну да, здесь же не надо по улицам-лестницам туда-сюда лазать! Зато шоколад был действительно вкусный.
Покончив с едой, Алекса повела друзей в упрятанный внизу длинной-длинной винтовой лестницы скромный подвальный ресторанчик «Пан Копуста». Спифи уже предвкушал, как они будут топать обратно все эти бесконечные повороты. Они заняли столик, и Алекса подозвала единственного в заведении официанта-каапи. Он, одетый в белоснежный сюртук, важно подскакал к ним.
Алекса улыбнулась, – Нам нужно особое блюдо. Цветастая капуста.
– Совсем особое? – уточнил каапи.
Алекса кивнула и щедро одарила его чаевыми.
Каапи важно проводил их за столик в кабинке у стены. Затем он задвинул плотные шторы, отгородив друзей от зала.
– Я надеюсь, – заметил Рик вежливо, но многозначительно, – кулинарное турне затянется не слишком надолго?
– Открою вам секрет – здешней знаменитой цветастой капусты никто никогда и в глаза не видел! – весело ответила Алекса. В этот момент комната двинулась, и прежде чем Спифи успел среагировать, столик развернулся вокруг своей оси и оказался за стеной – в точно такой же кабинке. Его прежнее место занял пустой столик. Спифи настороженно заглянул в щель занавесей.
Там был такой же ресторан! Зал одинаковой формы, столики и стойка на тех самых местах, такая же мебель, даже окошко под потолком. Только вот обычных людей в зале почти не было. За столиками шумно общались каапи, по комнате тяжело топал груженный подносами с пивом бросвин; под потолком кружком висели нухи и что-то неторопливо обсуждали, покуривая тонкие глиняные трубки. Людей виднелось совсем немного, и почти все они носили темные полумаски. Спифи стер ошалелое выражение с лица, увидев, что Алекса наблюдет за ним с улыбкой.
Девушка достала из сумочки три черных полумаски.
Надев их, друзья прошли в зал – никто не обращал на них внимания. Из зашторенных кабинок выходили другие люди – Спифи кажется, уже видел их в зале за стеной.
– Тот каапи – на самом деле привратник Арлекинов, – объяснила вполголоса Алекса. – Он – настоящий владелец обоих этих заведений. В империи каапи не положено магазинами владеть.
Они вышли из зала и оказались на улице. Два ряда фасадов домов, прохожие и пропрыжие… Только через пару секунд Спифи разглядел, что вместо неба тут потолок, а у домов нет ничего, кроме фасадов. Они были под площадью. Мостовая кишела скачущими по делам каапи, бойко торговали магазины, здесь и там сквозь толпу пробирались бросвины или пестро одетые кочевники-эстепос.
Рик улыбался, наблюдая за его реакцией.
– Да, Спифи. Здешняя Изнанка – не пара темных баров. Пойдем, Алекса обещала свести нас с самой Леди Арлекинов. Спифи оглянулся. Вывеска за его спиной гласила «Копуста пан».
– Множество каапи из Меняющихся земель нелегально пересекает границу Эгиды – объясняла Алексия тоном заправского гида, решительно ведя их вперед. – Тут свободной земли много, жизнь дешевле, опять же всегда нехватка рабочих рук. Но империя встречает их нерадостно – каапи у нас называются Нечистым народом и священная Эгида не простирает на них свою длань.