Плохо было дело!
Герти, между тем, придирчиво осматривала свой ботик. Девушка машинально теребила подол куртки – явный знак того, что в голове у нее росла какая-то идея.
– А вы знаете… – сказала она, основательно вытирая руки ветошью, – у нас, похоже, есть транспорт… Только колеса нужны!
Колеса нашлись через час поисков в окрестных обломках – точнее, обитые резиной ведущие шкивы передачи больших двигателей. Спифи и Герти притащили их и еще кучу крепких досок для каркаса, цепей для передач, и принялись за дело – благо на борту «Лисьего хвостика» Герти держала полный набор инструментов.
Весь остаток светового дня Спифи и Герти торопливо пилили, прибивали и укрепляли. Вокруг кабины выросли расположенные треугольником массивные деревянные брусья, усиленные железом в местах соединения; на них крепились три колеса. От главного шкива единственного уцелевшего двигателя к ним проходили цепи – Герти сделала ведущими два колеса. Спифи приспособил к переднему колесу поворотный руль – проще говоря, оно поворачивалось от натянутых канатов. Алекса еще была слишком слаба, чтобы помогать, но давала полезные советы и следила за округой, держа револьвер наготове. Ночью они накрыли «Лисий хвостик» материалом ближайшей аэростатной оболочки и дежурили по очереди с оружием наготове. Спифи напряженно вслушивался в темноту. В Фиоре говорили, что у Падальщиков тонкий нюх. Но может это просто байка.
Во всяком случае, дикари не появились. Зато у него было время подумать об Алексе. Самое простое решение сказать, что она из его экипажа и все, мол… но если она и правда сливает секреты Клуба асов врагам Элинии? Спифи мучился и мечтал спросить совета у Рика.
Наутро друзья решили дать имя своему импровизированному транспорту. Алекса, критически осмотрела их творение и предложила назвать его «Хромой единорог». Она обстоятельно объясняла, что это – отсылка к юмористическому рыцарскому роману знаменитого Хьюго ди Грааса, написанному около… Но в это время машине двумя третями голосов дали имя «Гертовоз». Алекса надулась и стала следить, как Герти запускает двигатель. Главный шкив вращался все быстрее, цепи пришли в движение, колеса завертелись и цепь лопнула. Они заклепали это место и стали пробовать снова, на меньших оборотах. Цепь лопнула еще раз. Друзья снова заклепали то место, и стали пробовать в третий раз. На пятой попытке они установили скорость, на которой «Гертовоз» ехал, не разваливаясь – раза в два быстрее пешехода.
– Его скорее стоило бы «Гертоползом» назвать, – не удержалась Алекса. Герти смерила ее хмурым взглядом.
Худо-бедно, но «Гертовоз» тащился на юг. Хуже всего было то, что двигатель на малых оборотах ревел, как слонокроль по весне – все Падальщики в округе были о них предупреждены. Герти дежурила у пульта, Спифи у люка рулил веревками, а Алекса сидела рядом, держа наготове револьвер. Дорога была невероятно извилистой – каждые пять минут приходилось объезжать очередной скелет дирижабля или проезжать прямо через него. Спифи совершенно вымотался. Они напряжено следили за окружающим пейзажем. В этом царстве искореженного металла засада могла притаиться где угодно!
Беда пришла после полудня, когда они основательно привыкли к дороге и расслабились. Откуда-то сверху из обломков на крышу «Гертовоза» прыгнул Падальщик. Спифи совершенно внезапно увидел его в полусете от себя. В память врезалось иссеченное глубокими морщинами жажды лицо, открывшийся в крике выщербленный рот, потертая куртка пилота, явно снятая с мертвеца, босые ноги с длинными ногтями – и копье с зазубренным осколком металла. В следующий миг громыхнул выстрел Алексы, и дикарь тяжело рухнул с крыши. Спифи даже испугаться толком не успел. В эту секунду руины словно ожили от крика – со всех сторон к ним неслись Падальщики! Дикари в лохмотьях с яростным воем мчались наперерез, прыгали с балок дирижаблей, выскакивали из обломков. Их вождь в рваном плаще дико орал что-то сверху – его шлем венчала рогатая бычья голова, явно взятая из салона разбитого судна.
Герти прикусила губу и направила машину прямо в толпу дикарей. Алекса стреляла быстро и хладнокровно. Кто-то заскочил на крышу и принялся рубить доски топором. Спифи схватил копье, которое смастерил из ножа и палки и ткнул в щель досок. Падальщик с воем упал – лезвие копья окрасилось алым. Но скорости «Гертовоза» катастрофически не хватало – дикари легко догоняли его пешком. Они яростно лупили дубинками деревянные стены. Спифи кое-как рулил. Алекса последней пулей уложила огромного Падальщика, который ожесточенно пытался перебить ножом ведущую цепь, когда на броню вскочил дикарь с сигнальным пистолетом – в украшенном россыпью медалей драном мундире. Он что-то дико орал и тыкал в Алексу пистолетом. Спифи прищурился и ударил его древком копья по ногам. Дикарь упал, а Алекса подхватила его оружие. Падальщики завизжали. Спифи тыкал дикарей копьем, и они постепенно отставали.
В этот миг сзади послышался ликующий ор. В дело включилась мотопогоня – три тачки с обвешанными оружием Падальщиками. Каждую толкали по два толкальщика. В центральной сидел сам вождь-бык, а перед ним шустро бежал музыкант, отбивая бешеную дробь на барабане из человеческих костей. «Гертовоз» удирал, виляя среди руин – со скоростью шустрого пешехода. Падальщики ожесточено визжа, догоняли его – со скоростью чуть больше, чем у пешехода.
Дикари на толкательном ходу, яростно оря, приближались. Остальная орда, размахивая руками, бежала следом.
Алекса оглянулась на Спифи.
– Пли!
Спифи взглянул на сигнальный пистолет у себя в руке. Ему никогда до того не приходилось стрелять в людей. Они мчались через обтянутый полуистлевшим полотном скелет оболочки гигантского дирижабля. Спифи, прищурив глаз, прицелился в рогатого вождя. И в этот миг сверху на него с диким визгом спикировал взъерошенный Падальщик-нух. Спифи дернулся, спася лицо от изогнутых когтей, и ракета улетела в сторону… в опорный столб оболочки. Огромный каркас с грохотом начал обрушиваться.
Герти гнала, что было сил – в пределах скорости их самодельной машины. Дикари на толкательном ходу, дико крича, пытались убежать от обрушивающегося скелета дирижабля. Спифи прикрыл глаза, и со страшным грохотом балки дирижабля рухнули в облаке пыли, погребая под собой дикарей! Нух-Падальшик сидел, в ужасе вцепившись в доски. Увидев, что Алекса подхватила копье и тянется к нему, нух быстро соскочил и умчался. Из облака пыли выкатилось одинокое колесо повозки. Друзья ударили по рукам. В этот миг снова загремел барабан. Тележка с вождем и музыкантами грозно выезжала из облака пыли. Герти стала быстро менять курс, сделала лихой «полицейский» разворот, и тут у «Гертовоза» отвалилось колесо! Разинув рты, друзья следили, как колесо, крутясь, пролетело в воздухе, снесло барабанщика, ударило по голове вождя и унеслось дальше в облако пыли. Толкатели бросили повозку, схватили вождя за руки и за ноги и унесли.
Когда друзья, все еще тяжело дыша, оглянулись, они увидели совсем рядом – от силы в полулиге могучий корпус «Парового катка». Он завис над… Спифи восхищенно цокнул языком; этот колосс мог быть только «Золотым Локи»!
Жесткая оболочка аэростата, кое-где разрушенная, оказалась воистину громадна – «Паровой каток» был, по крайней мере, втрое меньше. Сверкали уцелевшие стекла на высоких рубках, корпус до сих пор был позолочен. Памятник великому самомнению давно погибшего пирата… Кое-где целые секции жесткой оболочки провалились, напоминая о том бое, когда ужасающее порождение древности мафуров уничтожило весь экипаж Свена Фрода.
Спифи сурово сощурился. Даже отсюда были видны десятки крошечных фигурок, перемещавшихся на поверхности погибшего аэростата. То и дело с «Парового катка» спускались десантные клети – новые пираты пришли на место погибших.
Друзья переглянулись. Герти заперла люк неподвижного ботика, и они пошли дальше пешком. Через сотню шагов друзья миновали ограду – ряд шестов, увенчанных черепами. Над ними трепыхались по ветру куски материи со зловещими знаками. Как видно, Падальщики тоже когда-то познакомились со Стражем Ларца. Спифи это совсем не радовало. Позолоченный корпус закрыл пол неба, а потом и весь горизонт. Они стояли у борта «Золотого Локи».
– У тебя много патронов осталось? – спросил Спифи Алексу почему-то глухим шепотом.
– Один барабан, – ответила она.
– Шесть патронов на двести пиратов – самое то! – сердито заметила Герти.
Они в нерешительности остановились перед пробоиной с рваными краями. Внутри виднелись переборки запыленного отсека. Друзья неуверенно переглянулись. Спифи набрался решимости первым. Он подскочил, подтянулся на руках, влез сам и помог подняться Алексе и Герти. Как-то само получилось, что он повел их маленький отряд.
Коридоры «Золотого Локи» встретили их пустотой. Под ногами пружинили и скрипели рассохшиеся прорезиненные маты. Из-за этого Спифи казалось, что они идут по болоту. Очень осторожно они поднимались по лестницам. Пронзительный скрип деревянных ступеней заставил их надолго застыть, прислушиваясь, но мертвый корабль молчал. Постепенно друзья стали двигаться уверенней. Лестница привела их в небольшое помещение. На полках виднелись потускневшие корешки книг, на стенах висели несколько гравюр и выцветших вырезок их журналов. На круглом столике – чашки с застывшим на дне налетом давно высохшего чая, кости сгнившей рыбы. Напряженный взгляд Герти упал на чайник над давно потухшей плиткой – сгоревший, покрытый копотью и даже покореженный огнем. Ее передернуло. Герти очень ясно представила, как люди, бросив обед, убегали по сигналу тревоги, как отчаянно свистел покинутый чайник… и никто никогда не вернулся сюда.
Алекса рассеянно перебирала аккуратно придавленные пресс-папье пожелтевшие счета на столе – сама не зная зачем. Людей они нашли двумя палубами выше. В коридоре беспорядочно лежали скелеты. Друзья молча остановились у ближайшего – судя по размеру, костяка крупного бросвина. Ребра его были выбиты наружу из грудины, словно нечто непередаваемо могучее вышибло их одним ударом. Спифи передернуло. Он оглянулся – Герти и Алекса, похоже, тоже чувствовали себя не в своей тарелке. Дальше лежали еще кости… и куча пепла в форме человеческого силуэта! Дальше – обратившиеся в уголь останки еще одного бросвина и полурасплавленный шестиствольный пулемет. Все стены были изрешечены. Спифи с трудом заставил себя действовать. Они искали оружие, но не нашли ничего, кроме старого дробовика, давно и безнадежно испорченного ржавчиной.