– Но… ты же обеспечена, верно? Можешь продать корабль, уйти на покой. Заниматься, чем хочешь.
Она коротко рассмеялась:
– Например? Разводить пчел? Выращивать цветочки?
– Читать, например. Ты всегда любила книги.
Триника бросила на него не то прощающий, не то покровительственный взгляд.
– Вообще-то мы говорили не обо мне, а о тебе.
Она права. Все началось с праздных отвлеченных мыслей, но они всегда уводили в сторону. Фрей сцепил пальцы, обхватил ладонями затылок и попытался объяснить себе то пустое безадресное чувство, которое уже давно завладело им.
– Теперь – мой ход, – сказала Триника. – Ты что-то ищешь, но сам не понимаешь, что именно.
Он изумился ее проницательности.
– Точно! Как ты догадалась?
– Ты с семнадцати лет болтаешь об одном и том же.
Фрей растерялся.
– Неужели?
– Да, – кивнула она. – Когда мы встретились, ты числился пилотом у моего отца. И с головой влез в кредиты, чтобы приобрести ржавое подержанное ведро под названием «Кэтти Джей». Но ты сразу пожалел о покупке, поскольку мечтал поступить во Флот и летать на фрегате.
Дариан смутно припоминал, что действительно так оно и было, но сейчас юношеское желание казалось совершенно диким.
– Потом ты решил, что любишь меня и останешься со мной навсегда. Не стану повторять, как все обернулось.
И снова в ее голосе не было ни боли, ни обвинения. Она констатировала факт. Он даже слегка обиделся.
– Но я служил во Флоте, – парировал он. – Во время Второй аэрумной войны я возил грузы на фронт.
– Нет, – возразила Триника. – Ты летал по свободному подряду на безумно опасные задания и втайне жаждал свернуть себе шею. А после того, как тебе это чуть не удалось, ты обвинил Флот и возненавидел его.
Фрей не отвечал. Она застала его врасплох.
– Извини, Дариан. Я не собираюсь раздувать старые головешки. Я просто высказала свое мнение. Ты не знаешь, чего хочешь.
Он подумал об Амалиции Тейд. Он удрал от роскошной жизни с прекрасной женщиной.
– В теории жизнь намного лучше, чем на практике. Я решил побыть настоящим пиратом. Но выяснилось, что у меня не хватает хладнокровия. Не сочти за обиду.
– Ни в коем случае, – ответила она, прихлебывая кофе.
– Наверное, иногда приходится делать выбор и следовать ему, – неубедительно вымолвил Фрей. – И по мере сил использовать обстоятельства.
– Да…
– Но ведь это несправедливо. Постоянные компромиссы… А того, о чем мечтаешь, никогда не добиваешься.
– Дариан, грезы не сбываются ни у кого и никогда.
– Уверена?
– Даже если получаешь все, чего желаешь, оно редко тебя удовлетворяет. Ты разочаровываешься. Богачи столь же несчастны и неуравновешенны, как и бедняки. Только по-другому. – Она опустила глаза к оставшемуся черному кофе в своей чашке. – От себя не убежишь.
– Почему же?
– Куда ни пойди, что ни делай, все равно остаешься собой. Можно начать все с чистого листа, но ты всегда будешь подвержен прежним привычкам. Новые друзья будут похожи на прежних, и ошибки ты станешь совершать те же самые. Менять нужно себя.
– А что в нас не так? – возмутился Дариан.
– Я обобщаю проблему. Человек должен менять не что-то, а самого себя.
– Как ты, например?
– Верно.
– И ты стала счастливой?
– Нет, – ответила она. – Но я жива.
Она не то скорчила гримасу, не то печально улыбнулась. На Фрея нахлынул ошеломляющий прилив нежности. Увидев ее улыбку, он захотел сжать ее в объятьях, защитить от опасностей, изгладить беды, которые она перенесла в прошлом.
– Я и забыл, что такое общаться с тобой, – пробормотал он. – В смысле – без угроз и упреков.
– У нас есть много чего, в чем можно обвинять друг друга.
Фрей открыл рот, чтобы сказать хоть что-нибудь приятное, пусть вкратце и не полностью. Но она уже заметила нежность в его глазах, услышала, насколько мягче стал его голос.
– Дариан, не надо, – прошептала она.
И он промолчал. Переполнявшее его чувство сгинуло в огне горечи и смущения. Он поднялся на ноги и кинул на стол несколько монеток.
– В таком случае пойдем к профессору.
Триника молча кивнула, отставила недопитый кофе в сторону и последовала за ним.
Профессор Крайлок оказался низкорослым щупленьким человечком с аккуратно подстриженными седыми усиками и лысиной, испещренной старческими пигментными пятнами. Красно-бурый нос, на котором сидели очки с маленькими круглыми стеклами, выдавал пристрастие к крепким напиткам. Профессор сидел в огромном кресле за циклопическим ореховым письменным столом, столешница которого была обтянута кожей. Сквозь арочные окна падал яркий солнечный свет, окутывавший профессора слепящим ореолом и скрывающим его лицо в глубокой тени. В воздухе густым роем вились пылинки.
Фрей и Триника расположились по другую сторону стола. Триника и Крайлок непринужденно беседовали и смеялись. Они уже обменялись приветствиями и теперь перешли к расспросам насчет самочувствия и обоюдным комплиментам. Дариан не встревал в разговор. Он был не силен в светской болтовне с образованными людьми.
Зато Триника оказалась мастерицей. Она мило щебетала, интересовалась исследованиями Крайлока и делами университета. Похвалила уникальную скульптуру, которая находилась в нише кабинета. Она опять превратилась в юную беспечную Тринику. Она неизменно очаровывала гостей ее отца во время пышных званых обедов. С ней можно было разговаривать часами, поскольку она сразу давала собеседнику понять: все его реплики важны и просто восхитительны.
Фрей обшаривал глазами кабинет и праздно размышлял, на что бы позариться. Приличных вещей нашлось немало. Медная модель планетарной системы, подзорная труба с изысканной отделкой. Старинная мебель. И множество книг.
Но Дариан им не доверял. В нем гнездилось тайное подозрение, что большинство людей покупают книги, чтобы покрасоваться перед окружающими. Неужели кто-нибудь в силах одолеть такое количество толстенных скучных фолиантов? Что, Крайлок и в самом деле перепахал все сорок томов «Энциклопедии Вардии»? Или целиком проштудировал «Рассуждения Абриска о природе человеческой»? Фрей в этом сомневался.
– Я глубоко признательна вам за то, что вы уделили нам минутку, – донеся до него голос Триники. – Но нельзя ли узнать, почему профессор Грист не смог лично принять нас?
– Увы, он умер, – вздохнул Крайлок. – Если честно, я очень удивился вашей просьбе. С тех пор прошло почти два года.
«Ничего себе!» — подумал Фрей.
– Очень жаль. Мы не знали… – произнесла Триника.
– Но, судя по вашему письму, вы хотели обсудить его работы? Какие же конкретно?
Из его тона стало ясно, что игра закончена, даже не начавшись. Старикан ни на секунду не поверил в их выдумку. Пока Триника подыскивала подходящий ответ, Фрей перехватил инициативу.
– Послушайте, – заявил он. – Мы никакие не ученые. Мы разыскиваем Харвина, сына профессора Гриста. Он забрал у нас кое-что, и нам надо это вернуть. Хотя вообще-то первыми нашу вещь украли пробужденцы. Мы рассчитывали поговорить с его папашей и вычислить, где сейчас находится Грист. Но раз профессор умер, значит… – Дариан развел руками. – Вы нас простите за вторжение, ладно?
Он начал подниматься из глубокого кресла, но Крайлок вновь заговорил:
– В деле замешаны пробужденцы?
– Точно.
– Могу я предположить, что это за объект?
– Если вам угодно.
– Нечто, связанное с манами?
К Фрею вернулся утраченный интерес:
– Опять же в точку.
Крайлок махнул на него сухой ладошкой.
– Сядьте.
Капитан «Кэтти Джей» подчинился. Крайлок внимательно разглядывал обоих сквозь очки.
– Вы собираетесь убить его? Я имею в виду Харвина.
Триника наклонилась вперед и помрачнела.
– У него – артефакт манов, который является чрезвычайно опасным. Мы уверены в том, что Грист намерен с его помощью погубить много народу. Мы пытаемся остановить его. Но сначала его надо найти.
Крайлок помолчал, отыскивая ложь в ее словах, и наконец произнес:
– Ох уж этот мальчишка! Маурину он доставлял только сердечную боль. Я всегда знал, что он плохо кончит.
– Расскажите нам, пожалуйста, о Маурине Гристе, – попросила Триника. – Чем он занимался?
Крайлок удивленно заморгал.
– Манами, разумеется. Он был лучшим специалистом по манам в Вардии. А может, и во всем мире.
Фрей и Триника переглянулись.
– Мы дружили тридцать лет, – продолжал старик, – и часто касались в беседах его исследований. Он был уверен, что ман одержим демоном. Тут, конечно, нет ничего нового. Данная теория широко обсуждается в научном сообществе. Но уникальность идеи заключается во взгляде на природу самого демона. Вы слышали о симбиозе?
На вопрос ответила Триника. Фрей решил, что она сделала это, скорее, из жалости, чем по какой-либо иной причине.
– Это… когда одно существо связано с другим к обоюдной пользе обоих.
– Хорошо сформулировано, – похвалил профессор. – Демон не поедает и не уничтожает своего хозяина. Маурин собрал свидетельства у многих, уцелевших во время налетов манов. Он…
– Постойте, – воскликнул Фрей. – Я думал, маны не оставляют свидетелей. Они вроде бы вылавливают всех до единого. От них даже прятаться бесполезно – маны добираются до тех, кто прячется в подвалах.
Крайлок фыркнул. Он был откровенно недоволен тем, что его прервали.
– Да, бывали случаи, когда маны проникали в недоступные места. Трупы находили в помещениях, наглухо запертых изнутри. Как манам такое удается – никто пока не догадался. Но остальное – неверно. Из года в год обнаруживаются люди, которым удалось уцелеть. – Он сердито уставился на Фрея. – Разрешите мне продолжать?
– Простите, – кротко проговорил тот. Ему живо вспомнилось, как в приюте учителя бранили его за то, что он перебивал их на уроках.
– В общем, Маурин обнаружил свидетельства о наличии у манов свободной воли, принятия решений, даже споров и несогласия. В прошлом считалось, что они – безмозглые марионетки, пребывающие под управлением единой движущей силы – демона. Только таким образом ученые и объясняли их поведение.