С этими словами принц вынул из кармана мешочек и небольшую, тоже светлую резную трубку. Дуан стал наблюдать, как он неторопливо набивает ее, а через какое-то время осторожно произнес:
– Я нанял нескольких следопытов из Агонады, они тоже ищут Розинду. Конечно, их интересует не брак, а деньги, но…
– Какое-то время я путешествовал с одним из них в компании, – откликнулся Фаарроддан о’Конооарр. – Он-то и приучил меня курить.
– Ты молод для подобного яда… но почему-то тебе это идет. Не буду тебя воспитывать.
Говоря, Дуан следил за поднимающимися в воздух колечками сладкого дыма. Табак, который курили на «Ласарре», пах не так, грубее и резче, но все же и этот дымок оживлял память. Беспокоил ее, заострял какие-то отдельные швэ и одновременно подчеркивал расстояние до них, становящееся день ото дня все больше и больше. Разгоняя дым ладонью, Арро произнес:
– Я приехал совсем ненадолго, отсюда направляюсь в Тур. Нанимаю корабль с командой, иду за море на новые поиски.
– Я очень хотел бы поехать с тобой, – помимо воли вырвалось у Дуана.
Принц взглянул на него в упор.
– Говорят, ты путешествовал водой уже несколько раз. Ты весьма неравнодушен к морю.
– А разве можно, зная, что оно существует, быть равнодушным? – Дуан натянуто, тоскливо улыбнулся. – Вряд ли.
Но серые глаза Арро продолжали пытливо и внимательно смотреть на его лицо.
– Мой отец говорит, у вас это семейное.
Дуан удивленно наклонил голову к плечу. Слова показались ему по меньшей мере дикостью.
– Забавно, вот только мой дед носил прозвание всего лишь Ученый и, наверно, именно потому так рано погиб. А мой отец использовал море, чтобы удовлетворять свою жажду крови. Никто из нас никогда не любил море как…
Дуан запнулся. Принц поднял голову и выпустил вверх еще несколько колец сладкого дыма.
– Как?.. – тихо переспросил он.
– Как свободу, – мягко отозвался Дуан и посмотрел на дальний край неба. – Как убежище от боли. Как дом.
– Дом… – повторил Арро, будто пробуя это слово на вкус, выдыхая вместе с табачными волнами. – Думаю, мой отец просто далек от понимания разницы. А я… мне кажется, я понимаю. Или пойму чуть позже.
Дуан улыбнулся: почему-то он и не сомневался. И он уже собирался сказать принцу Фаарроддану о’Конооарру, насколько благодарен за это понимание, но со стороны моря донесся вдруг протяжный низкий звук, похожий на рев косатки. Услышав его, принц замер с трубкой возле губ. Звук повторился – на этот раз трижды, но более коротко.
– Что это, Ино?
Рука Дуана машинально потянулась к поясу, но не нашла там оружия. Он прислушался и явственно различил, как в конюшнях заходятся беспокойным ржанием лошади – все разом, очень громко, как в хоре. Рев повторился. Еще трижды. И еще. А потом его соло разбавили отдельные людские крики.
– Рог. Это боевая тревога, Арро. Кажется, кто-то напал на порт. Или… – В этот момент взгляд зацепил странные густо-красные полосы, расцветившие море. – Что-то.
Дуан все стремительнее гнал коня вперед, но Арро не отставал. Они вылетели прочь из Альра-Гана, а по набережной мчались, уже слившись с огромной кавалькадой солдат. Стража Гробниц, Лесная Стража, Дворцовая, Городская и, конечно же, Береговая – все неслись в одном направлении. Голубые, зеленые, красные, серые и темно-синие плащи мелькали вокруг, развеваемые усиливающимся ветром. Море по левую руку, еще недавно спокойное и бирюзовое, алело, рокотало и вспенивалось.
– Что это такое? Что? – тщетно допытывался принц.
Стиснув зубы, Дуан огрел хлыстом по крупу чьего-то коня. Тот вместе со всадником прянул в сторону, освобождая дорогу. Король Альра’Иллы ускорился, но и на этот раз нирец не отстал. Они обошли стражу, провожаемые тревожными окриками, и свернули туда, где краснота воды становилась особенно густой и почти невыносимо противоестественной, а вместо кораблей плавали едва узнаваемые обломки дерева и обрывки тряпья. Тут начинался Малый Порт, где швартовались, в основном, рыбацкие лодки, редко используемые служебные суда и внеплановые гости. Из этого места все еще трубили призыв о помощи, правда, как только король и принц проскочили высокие, в три человеческих роста, ворота, рог будто захлебнулся. Стало пронзительно тихо.
Дуан с Арро остановились и оглядели открывшееся пространство: голую набережную, силуэты складов, одиночную верфь и все те же плавающие в море свежие обломки, будто корабли раздавила рука великана. Воздух казался здесь темнее, тени – гуще.
– Нужно избавиться от лошадей, – прошептал Дуан, снова и снова косясь на алую воду. Здесь она, доходя почти до края каменных молов, пенилась совсем чуть-чуть и была ровной. – Слишком много шума. И ради Светлых, Арро. – Он натянул поводья, осаживая Круфа. – Прекрати пока спрашивать, что это.
Принц кивнул. Дуан спешился и похлопал коня по спине.
– Пошел отсюда.
Умная морда смотрела на него вопросительно; уши были настороженно, испуганно прижаты. Сомневаться не приходилось, Круф тоже чувствовал. Но уходить не хотел.
– Прочь! – повторил Дуан и щелкнул в воздухе хлыстом, очень близко от внимательных лошадиных глаз.
На этот раз конь все же подчинился и, обиженно фыркнув, рысцой побежал обратно. Он чуял за воротами других лошадей и, конечно, чуял там безопасность. Следом Дуан отправил лошадь юного принца, мельком подумав, что стоило бы отправить и его самого. Было бы это так просто…
Но Арро уже отошел далеко вперед, озираясь и прислушиваясь. В опущенной руке был пистолет.
Дуан бросил хлыст, проверил, легко ли выходит из ножен меч, и произнес:
– Ты не хочешь все же вернуться ко…
Вода плеснула на последнем звуке, и нирец замер. Перед ним выбирался, почти вываливался на мостовую солдат в синем плаще Береговой Стражи. К правому запястью привязан был рог, лицо казалось бледным и отекшим. Дуан увидел это издалека и требовательно позвал:
– Арро! Подойди ко мне немедленно!
Нирец стоял как вкопанный, ничего не понимая. Дуан уже быстро приводил в готовность пистолет, засыпая на полку порох, а про себя молился, чтобы все же оказался не прав.
– Вам нужна помощь?.. – прозвучало впереди. – Вы ранены?
Крупный долговязый стражник встал, сделал к принцу пару шагов и покачнулся; голова пьяно мотнулась вперед-назад. С плаща и волос все капало и капало, сапоги хлюпали. Арро с участливым беспокойством спросил:
– Это вы трубили? Что здесь…
Оставалось быстро передернуть затвор. Но Дуан не успел.
С чавкающим хрустом челюсть стражника разошлась; из распахнувшегося рта потянулось вперед красно-розовое, покрытое жесткими волосками щупальце. Начало его, уходившее воду, в тот же миг изменило свою расцветку, перестав сливаться с камнями набережной. Руки человека, поднявшись, потянулись к горлу о’Конооарра. Неспящий распахнул глаза.
Принц среагировал быстрее, чем можно было рассчитывать: выпалил в упор и сдал назад, тут же начиная готовить оружие к новому выстрелу. Все его лицо и рубашку забрызгало кровью; тело стражника завалилось на мостовую. Щупальце быстро поволокло наживку назад, но Дуан, подскочив, перерубил его мечом, и оно бешено задергалось обеими своими частями – целой и отсеченной. Вода закипела, краснея еще гуще. Дуан сжал плечо нирского принца и оттащил юношу подальше. Арро не сопротивлялся; глаза его были расширены, как у ребенка, впервые увидевшего кошмар. Вряд ли он, житель холодных краев, в воды которых никогда не заплывают морские твари, мог хотя бы представить себе подобное.
– Беги назад! – велел Дуан, пытаясь по застывшему взгляду понять, насколько хорошо его слышат и слышат ли вообще. – К моим!
– Что за…
– Скажи страже, что я здесь, пусть шлют часть людей на склады, нужно больше пороха и зарядов. Ее потребуется отвлечь, пока я…
Принц неожиданно снова вскинул пистолет и выстрелил ему через плечо. Полуоглушенный Дуан обернулся; на набережную упал еще один стражник в синем. Щупальце, рванувшееся сквозь вспоротый живот, упрямо продолжило ползти к сапогу короля. На волосках остались длинные серо-розовые жгуты и шматки внутренностей.
– Молодец, – одобрительно произнес Дуан, давя щупальце носком и отскакивая в сторону.
Арро не улыбнулся. Его все еще поднятая рука совсем не дрожала.
Ворота распахнулись, впуская сразу несколько десятков солдат. Увидев впереди короля и принца, они принялись осаживать лошадей. Остолбенев, перешептываясь, они силились удержаться на месте и, скорее всего, не совсем понимали, почему животные под ними постепенно приходят в ужас. Замешательство было крайне несвоевременным. Привлекая всеобщее внимание, Дуан махнул солдатам.
– Осторожно! Будьте начеку! Сейчас они…
Пока он, напрягая связки, орал эти слова, из воды вышвыривало новых и новых неспящих. Качаясь и едва передвигаясь, исторгая из себя красные щупальца, они шли живым навстречу. Лошади стали шарахаться, налетая друг на друга, истошно заржали. Солдаты же легко узнавали тех, с кем, возможно, еще недавно пили в портовом трактире, и, спешиваясь, тоже в ужасе пятились.
– О Лува Всесветлая… – доносилось то и дело со всех сторон.
Некоторые гости со дна, судя по отслаивающейся коже, остаткам заморских доспехов, а кое-где – выпиравшим костям и наросшим моллюскам, были менее свежими. От одного их вида юнцов, равно как и некоторых взрослых мужчин, выворачивало наизнанку. Другие стражники беспомощно молились, третьи падали, попадая под копыта собственным коням. Сухопутные, подумалось Дуану, впрочем, скорее с досадой, чем с презрением. Чего еще можно было от них ждать?
– Наизготовку! – скомандовал знакомый голос. – Что вы таращитесь, быстрее, всех вздерну!
Это появился в толпе Габо ле Вьор. Он спокойными отточенными движениями приводил в готовность винтовку. Золоченая кольчуга блестела на узкой груди, несобранные волосы стояли дыбом. Вполне возможно, он заявился прямиком из чьей-нибудь спальни, но стоило ему рявкнуть – и почти все, кто готов был обмочиться и обратиться в бегство, очнулись и повернулись к неспящим лицом. Человека они боялись больше, чем чудовище. И Дуану это о многом говорило.