Роджер выглядел растерянным:
– Что это значит?
– Фу! – Моссбелли замахал рукой. – Камышовая жаба! В день соревнований у него была не лягушка, а жаба. Её он и проглотил. Довыпендривался. Все знают, что скользкой лягушкой можно плюнуть дальше, чем сухой бородавчатой жабой. Он решил доказать, что он круче. И вот…
Гном снова засмеялся.
– Камышовая жаба! Всем очень нравились мои весёлые подначки!
– Ты в этом уверен? – спросил Роджер, не подумав о последствиях вопроса.
– Что? – прорычал Моссбелли. – Уверен в чём?
– Нет, ничего, просто выражение такое, – быстро сказал Роджер. – Что-то вроде «ты знаешь», «ну да», «потрясающе». Продолжай.
– После смерти Короля Голмара, – продолжал гном, потрясая бородой, – Гури стала Королевой. Проплакав положенные годы, она должна была избрать себе мужа. И предпочла меня. Моё ухаживание за ней было самым настойчивым. И Гури быстро поняла, что я во всём превосхожу этого ничтожного Кожеглавого.
Он мечтательно вздохнул:
– Наши губы соприкоснулись – и помолвка состоялась. Все тридцать лет нашего с Гури обручения этот Кожеглавый был подобен постельному клопу, которому ревность выедала мозг и отравляла мысли. Теперь он окончательно сошёл с ума.
– А почему она выбрала… тебя? – спросил Роджер, отчаянно пытаясь спрятать свои истинные эмоции.
Моссбелли подошёл поближе и заглянул ему в глаза:
– Ты действительно это спросил?
– Ну, э-э-э, я только поинтересовался. – Роджер пожал плечами и улыбнулся.
Гном вытянулся во весь рост и недобрыми глазами посмотрел на мальчика.
– Внешне я очень привлекателен. Когда я пою, мой голос звучит лучше, чем у многих других. Моё умение далеко плевать славится во всех пещерах Внутриземья. Все гоняются за рецептами моих пирогов – ты сам успел попробовать один из них. Я самый искусный воин Королевства и лучший поэт последних двух столетий. Я капитан команды по перетягиванию каната и Капитан дворцовой стражи. И это ещё не всё.
– Нет-нет, – поспешил сказать Роджер, лихорадочно обдумывая, как бы перевести разговор на другую тему. – Это всё так. Я не сомневался, что это так. Но почему вы были обручены целых тридцать лет?
– Обручение всегда длится тридцать лет, – подтвердил Моссбелли. – Нельзя просто так взять и вбежать в супружество. Есть очень много корней, о которые можно споткнуться, и камней, готовых упасть на голову. Надо убедиться в полной совместимости.
– Но это ужасно долго, – изумился Роджер.
Капитан гном выдержал паузу.
– Нет. – Он покачал головой и крякнул. – Только на то, чтобы составить план рассадки гостей на свадьбе, уйдёт порядка десяти лет.
– Что? – не поверил Роджер. – Но почему?
– Ну, – капитан активно жестикулировал для большей убедительности, – очевидно, что надо свести к минимуму возможность возникновения драки. Будет очень неприятно, если во время свадебной церемонии случится побоище.
Он немного подумал и добавил:
– Конечно, когда начинаются речи, дело другое. В это время надо быть готовым, что произойдёт конфликт.
– Это абсолютно… – Роджер прервался и закрыл рот рукой.
– Что? – прорычал раздражённый гном. – Абсолютно что?
– Нормально, – сказал Роджер, – абсолютно нормально.
Мальчик сглотнул.
– Извини, кажется, я проглотил муху.
Гном снова крякнул и пошёл вперёд.
– Что это были за горфинды, которые напали на нас?
Моссбелли не ответил, а похромал дальше. Наконец они добрались до ещё одной каменной стены, разделявшей два поля. Гном остановился. Бормоча что-то себе под нос, он полез на стену.
– Извини. – Роджер протянул руку, чтобы помочь ему. – Я не совсем понял.
Раненый капитан осторожно спустился на следующее поле и повернулся к Роджеру. Тот спрыгнул со стены и приземлился рядом.
– Это вся гадость, какая только есть на свете, это гной, слизь, грязь, всё, что засоряет природу, всё, что порождает и сопровождает страшные болезни! – рявкнул гном.
Судя по его виду, он был в ярости.
– Что-о? – переспросил Роджер и сделал шаг назад.
– Из всего этого, собранного вместе, Барнсторм Кожеглавый с помощью заклинаний слепил этих горфиндов, чтобы они ему служили. Вот с чем нам придётся иметь дело, парень. В них нет ничего живого. Они, как это сказать, заранее мертвы. Но они страшно активны и продолжают служить разрушению.
У Роджера побежали по спине мурашки.
Глава одиннадцатая
– Прости, парень, – заявил Моссбелли после минутного молчания, – я не должен был на тебя срываться. Нельзя ругать тебя за то, что ты попытался разобраться. Но всё это – такие нехорошие вещи, и я их так не люблю!
Он взглянул на Роджера:
– Да, они созданы из мерзости, и я знаю, из какой! И мне не нравится даже говорить об этом!
– Все нормально, Мосс, – заверил его Роджер.
Неожиданно для себя он погладил гнома по голове и расправил ему бороду:
– Я понимаю. Ты неисправимый брюзгливый старый гном.
Моссбелли даже поперхнулся. Он выпучил глаза, лицо его покраснело, а руки угрожающе потянулись к оружию. Он невнятно залопотал, но в конечном счёте расхохотался.
– Ты хоро-о-оший напарник, – протянул капитан гном и хлопнул Роджера по спине так, что тот полетел вперёд.
Ему пришлось быстро засеменить ногами, чтобы не упасть.
– Для такого бессмысленного отпрыска такого уродливого этноса твои шутки просто гениальны, – добавил он. – Пойдём, надо определённо спасти тебя от уничтожения.
Солнце светило ярко, но Роджер и Моссбелли продолжали путь без остановок. Они двигались медленно, потому что им приходилось шагать по вспаханным полям и перебираться через заборы и изгороди. При виде работающего трактора они прятались и ждали, когда машина уедет. Всё это время гном чертыхался и сжимал кулаки.
– Почему ты сам по себе? – спросил Роджер. – Почему с тобой никого нет?
Мальчику очень хотелось успокоить маленького человечка.
– Я тебе уже говорил. Ты бы слушал повнимательнее. Гномы не могут противостоять заклинанию Меча Судьбы.
– Но ты же здесь, – воскликнул Роджер. – Даже если ты не можешь идти против Меча, всё равно ты уже здесь, и это твоя воля!
Моссбелли выпятил грудь.
– Потому что я особенный. Я тренировался бороться против силы Меча Судьбы.
– Как? – спросил Роджер.
– Я задерживал дыхание до тех пор, пока не начинали рваться бородавки, тогда я падал без чувств.
Роджер почесал голову.
– Это работает?
Гном пожал плечами и фыркнул:
– Не уверен. Но против некоторых заклинаний помогает. Так что определённый смысл в тренировках есть.
Моссбелли продолжил:
– Я не должен быть здесь. Нам не рекомендовано выходить во Внешнеземье. Поэтому у нас и были наблюдатели. Они следили за тем, как человечество исправляется, и докладывали нам.
Он похлопал по сумке на боку.
– У нас остался только один плащ-невидимка, и тот часто даёт сбои. Их делают из паутины, и нужны годы и годы, чтобы собрать достаточно материала.
Гном выпятил грудь.
– В любом случае я величайший воин, и мне известно о человечестве больше, чем кому-либо другому во Внутриземье. Я знаком со всеми вашими привычками и оборотами речепостроения.
Роджер улыбнулся и посмотрел вверх на голубое небо. Он подумал, что, если Мосс – лучший среди гномов знаток «оборотов речепостроения», то остальные, должно быть, выражаются по-настоящему ужасно.
Ближе к полудню они добрались до просёлка, над которым увидели указатель на Аухтерболтон.
– И что теперь? – спросил заинтересованный Роджер, глядя на дорогу.
– В Аухтерболтоне проживает леди Благодом, – пояснил гном, разминая раненую ногу на твёрдом дорожном покрытии. – Эту даму не трудно будет найти в замке.
– Вот в том? – Роджер указал в направлении пролеска. – Вон там.
Вдали синело мелколесье, и над деревьями возвышалась крыша небольшой башни. Доносились звуки волынки.
– Я не вижу, – сказал Моссбелли, пытаясь встать на цыпочки. – Но слышу шум игры на надувном мешке. Мы идём туда.
Роджер и капитан пошли на звук волынки. Через некоторое время они добрались до железных ворот, на них висело рукописное объявление:
Игры Шотландского нагорья
в Аухтерболтоне
В следующую субботу
Взрослые – 5 фунтов
Дети и люди преклонного возраста —
1,5 фунта
– Что такое «люди преклонного возраста»? – спросил Моссбелли, сердито глядя на доску объявлений.
– Дедушки и бабушки, – пояснил Роджер. – Старые люди. Ты понимаешь, очень, очень старые. Им больше шестидесяти лет.
– Это не старые, – ответил Моссбелли. – Шестьдесят лет – не возраст.
– Тут всё для нас… – Роджер порылся в карманах. – У тебя есть наличные деньги?
Гном внимательно изучал доску объявлений и поглаживал оружие.
– Люди преклонного возраста… – пробурчал он наконец. – Вам не нравятся старые люди? И дети? Почему бы не разрешить им заплатить столько же?
– Это означает совсем не то, что ты думаешь, – сказал Роджер, продолжая рыться в карманах.
Но Моссбелли, закончив ворчать, резко повернулся к мальчику и объявил, надувшись как индюк:
– Деньгами не пользуюсь. Я плачу золотом!
– Нельзя золотом, – стал объяснять Роджер. – Не нужно привлекать к себе внимание. У меня есть три фунта и семь пенсов.
– Это для меня не имеет никакого значения! – гордо заявил Моссбелли. – А чего это ты лыбишься?
– Потому что у меня есть идея, – интригующе зашептал Роджер. – Дай-ка мне одеяло.
Гном снял с шеи клетчатое одеяло. Мальчик развернул его и несколько раз встряхнул. Держа ткань на вытянутых руках, он посмотрел на гнома.
– Ты прибыл на Игры Шотландского нагорья вместе со своим внуком.
– Что ты сказал? – зарычал гном.
– Это поможет нам попасть внутрь. Иди сюда.
Ворча и возмущаясь, Моссбелли подошёл.
– Подними руки, – приказал мальчик.
Он обернул одеяло вокруг капитана гнома и закрепил.