А то, что задачка явно сулит хорошее вознаграждение, она уже не сомневалась.
— Я бы иначе рассматривал эту ситуацию, — постарался уклониться от четкого ответа Сидс. — И в сущности, это не имеет прямого касательства относительно наших дел.
— Что ж, если его королевское величество желает примерить на себя тогу миротворца, я всем сердцем поддерживаю это благородное стремление! Вы правы, я в самом скором времени встречусь со многими важными людьми и вполне могу узнать их мнение, а также цену, за которую они согласятся его изменить.
— Я рад, что мы поняли друг друга, — невозмутимо кивнул посол.
— А если кто-то сразу встанет на нашу сторону?
— Тем лучше.
— Надеюсь, вы понимаете, что это предприятие потребует некоторых затрат?
— Я сейчас же выпишу вам чек, графиня.
Забирая заверенный личной подписью посла бланк, она посмотрела на указанную в нем сумму и добавила:
— Очень хорошо. Но есть еще одно дело. Я знаю, что в столицу прибыл некий молодой человек. Он захватил секретный корабль японцев. Зная характер Хирохито, могу предположить, что он очень хотел бы наказания для излишне резвого наемника. Да и сам корабль явно следует уничтожить. Мне нужно, чтобы вы по своим каналам связались с Токио и передали им мое предложение.
— Обычно я не занимаюсь такими делами, миледи, — помрачнел Сидс. — Однако для вас сделаю исключение.
— Кроме того, — продолжила нажим Оссолинская. — Я слышала, что и ваша резидентура потерпела громкое фиаско в Сеуле. Все от того же юнца. Думаю, это должно задеть вашего коллегу — главу секретной разведывательной службы МИД. Так вот. Передайте генералу Мензису[16], что я все устрою. Лично. Но мне потребуются деньги, деньги и еще раз деньги. Подходящих исполнителей подберу сама.
— Подобные вопросы я решать не уполномочен, но обещаю, что извещу сэра Стюарта о вашем предложении в самое ближайшее время.
— Я понимаю, сэр Уильям. Что ж, и без того я слишком надолго похитила вас у остальных гостей. С вашего позволения, теперь я предпочту не оставаться на ужин, тем более что все важное мы уже обсудили.
— Как вам будет угодно, графиня.
— Не провожайте, доберусь сама. Вы и так были очень любезны. И сообщайте мне о новостях немедленно.
— В свою очередь жду того же от вас.
Шурша длинным подолом темного платья по навощенному паркету, Оссолинская удалилась. Створки дверей за ней закрылись. Сидс достал из коробки гаванскую сигару и не без раздражения закурил.
— Чертова ведьма… — глядя в окно на отъезжающий лимузин, процедил посол. Теперь на его губах не осталось и намека на улыбку, скорее, это был злой оскал.
* * *
С тех пор как воздушные корабли из уникальных боевых машин стали массовым видом транспорта, к тому же очень надежным, безопасным и комфортабельным, а ко всему в придачу еще и самым быстрым, география загородного отдыха для российских элит чрезвычайно расширилась. Аристократы и миллионеры стремительно освоили тропические острова Индийского и Атлантического океанов, а Крым и вовсе стал чем-то вроде пригородной дачи, куда можно было отправиться просто на выходные.
И в самом деле, несколько часов перелета, и даже не в VIP-салоне в широком кресле, а в собственной каюте: с кроватью, диваном, рабочим столом и ванной комнатой. С полноценным камбузом, где хозяйничает ваш личный повар, и с роскошной столовой для приема пищи. С собой вы запросто могли бы взять и секретаря и, если надо, даже устроить в небе совещание хоть со всем штатом руководителей своего министерства, корпорации или клана.
Более того, всем чинам первых трех классов в империи полагался по штату не только автомобиль, но и аэробот. Но действительно богатые и знатные предпочитали личный транспорт, который стали называть воздушными яхтами. Эти скоростные, роскошные и тщательно продуманные небольшие суда предназначались не для дальних перелетов (эту функцию выполняли уже полноценные корабли — мегаяхты), а для перемещения в пределах города или, на крайний случай, вот таких полетов в Крым или другие не слишком отдаленные части империи.
Предельный размер разрешенного для передвижения в воздушном пространстве городов транспорта ограничивался тридцатью метрами. И только им позволялось занимать стояночные места на взлетно-посадочных площадках в черте, к примеру, Петербурга.
Еще одним следствием такой всеобщей моды на воздушный транспорт стало не только широчайшее распространение особых площадок непосредственно в центральных районах имперских мегаполисов, но и перенесение наиболее пафосных и масштабных мероприятий в пригородные дворцы, где можно было без проблем разместить на земле десятки, а то и сотни воздушных судов разом.
Когда Зимину и Колычеву после очередного вызова в штаб флота выдали конверты с пригласительными билетами на прием в Константиновском дворце «В ознаменование победы над Японией» и предупредили, что им предстоит награждение из рук самого государя, а затем торжественный ужин и бал, а значит, надо не опоздать и выглядеть соответствующе, каперанг задал инструктирующему их чиновнику единственный вопрос.
— Нам полагается место на бот-стоянке?
— Вы располагаете личным воздушным судном? — не без удивления и с ноткой уважения переспросил штабной чин.
— Корабль капитана Колычева как раз соответствует требованиям по размерности. Мы прибудем на нем.
— Что ж, в таком случае я дополнительно запрошу дворцовую канцелярию и сообщу номер вам по телефону.
— Буду весьма признателен.
И вот теперь, пока «Ночная Птица» заходила на посадку в настоящей воздушной толчее, свободные от вахты члены команды столпились на мостике и во все глаза смотрели на открывшуюся перед ними ярмарку тщеславия. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, ибо перед глазами их маленького, но дружного коллектива предстало концентрированное воплощение богатства империи и его правящего класса.
— Вы только посмотрите, это же «Альбатрос-М2»! — громко ахала Калашникова, лучше других разбиравшаяся в типах и классах гражданских воздушных судов.
— А это что?
— «Чайка-ЭЛ-5».
— Сколько же это может стоить?
— Даже в базовой комплектации немногим дешевле полноценного корвета, а если с отделкой по индивидуальному проекту, то и вовсе…
— Живут же люди! — немного завистливо вздохнул Дугин.
— На Россию изливается не просто денежный дождь, а настоящая Ниагара из золота. Кое-что перепадает флоту, армии, да и народ не бедствует, но, конечно, элита о себе любимой не забыла. Живут они не просто в роскоши, а прямо-таки купаясь в шампанском и бриллиантах, — спокойно и даже без намека на осуждение прокомментировал рассуждения молодежи Зимин.
Дождавшись своей очереди, Март аккуратно посадил «Птицу» прямиком на указанное им место за номером 138 и, обернувшись к Татьяне, негромко распорядился:
— Второму пилоту принять вахту. На борт никого без моего личного приказа не пускать. Организуете ужин. Всем свободным от дежурства — отдых. Билеты для членов экипажа я получил, вы можете гулять в парке, но внутрь дворца вас все равно не пустят. Если не ошибаюсь, предполагается развлекательная программа и фейерверк. Так что не заскучаете!
К кораблю подкатил лимузин из дворцового гаража, чтобы забрать приглашенных гостей и доставить прямиком к парадной лестнице. Посторонние автомобили сюда не пускали. Да и за небом следили со всем возможным тщанием. Еще подлетая, Колычев успел заметить несколько зенитных батарей, в любой момент готовых открыть огонь в случае появления нарушителя.
— Я смотрю, тут все серьезно? — покачал он головой.
— Береженого Бог бережет, — кивнул в ответ опекун. — После «парада на водосвятие» жандармы на воду дуют.
Эту историю Март знал. Лет тридцать назад, когда летающие корабли только начали заявлять о себе как о главной военной силе современности, на одном из участвующих в торжестве корветов сорвалась с крепления авиабомба, оказавшаяся, к счастью, учебной. Тем не менее болванка взрыхлила землю неподалеку от императорского кортежа, и ее заметили. В общем, мало никому не показалось, а у дворцовой полиции с тех пор появилась новая головная боль.
— Ты так и не рассказал, как там твои дела с целителями? — поинтересовался Зимин, когда они оказались внутри просторного, отделанного кожей и деревом салона.
— Все хорошо, — рассеянно ответил Колычев, но, видя внимание опекуна, все же добавил подробностей: — Лечение идет по плану, пациент понемногу выздоравливает, так что даже Ермольева перестала коситься на меня, как старая дева на брачного афериста.
— Я слышал, зашевелились потенциальные клиенты?
— Есть такое. Высшие сановники империи — люди все больше в возрасте. Современная медицина предлагает им в лучшем случае облегчение старческих болячек, а тут практически гарантированное омоложение…
— Будь осторожнее.
— На сей счет можете быть спокойны, Владимир Васильевич. Пока не окрепнем и не обзаведемся нужными связями, я буду вести себя паинькой. Тише воды, ниже травы.
— Ну-ну, — немного скептически посмотрел на своего подопечного Зимин, но автомобиль уже достиг парадного подъезда, и они поспешили выбраться наружу.
В прошлой жизни Марту приходилось бывать в Стрельне, но Константиновский дворец изнутри он видел впервые. К тому же в этой реальности не случилось, по крайней мере пока, ни революции, ни немецкой оккупации, так что весь дворцовый комплекс можно было увидеть в его первозданном виде.
Сама церемония значительно отличалась от той, что проходила в Сеуле. Не было ни восточной пышности, ни натужной помпезности. Скорее напротив, все просто и быстро, но от этого не менее торжественно. Все представленные к наградам, вне зависимости от чина и величины заслуг, были выстроены по росту или, как выразился церемониймейстер, «по ранжиру».
Так что довольно высокий Колычев оказался в самом начале строя между поручиком-гренадером и лейтенантом гвардейского экипажа из команды «Цесаревича». Зимина же с двух сторон зажали внушительными животами два генерала: один пехотный, а второй почтового ведомства.