— А Виктор разве не является их частью?
— В какой-то мере да. Но с ним как раз все более или менее ясно. Еще пару сеансов, потом краткий курс обучения и все, что можно развить из доставшегося ему дара, будет сделано. Остальное в его руках.
— И насколько велик его потенциал?
— Гроссом он не станет, — дипломатично улыбнулась Марцева. — А вот очень хорошим специалистом-механиком — вполне. Если, конечно, подучится. Сами понимаете, дар даром, а знания знаниями.
— Я вас услышал, Лидия Михайловна. В таком случае нам действительно лучше перейти к делу. Но для начала расскажите мне о том, как построен процесс. Ну, чтобы я понимал, о чем речь.
— Вам подробно?
— С мельчайшими деталями!
— Все Центры инициирования строятся, так сказать, по общему плану. Это не исключает различные архитектурные варианты и даже стили, но сам набор элементов — универсален. Это всегда закрытое здание с просторным внутренним двором, точнее, парковой зоной, клумбами, фонтаном и беседками. Четыре крыла образуют квадрат. Первый корпус — дортуар. Второй — учебный. Третий — административный. В нем, помимо всего прочего, находятся и квартиры преподавателей. В четвертом располагаются столовая, кухня и гимнастический зал. Мы отбираем кандидатов и помещаем их на срок от двух до трех недель сюда, выдавая «ученические» адаманты каждому. Покидать территорию им строжайше запрещено. Не допускаются также и посещения извне. На всех входах и выходах стоят особые артефакты, осуществляющие контроль, чтобы не допустить вынос камней за пределы Центра. Как вы сами понимаете, государь, выделяя из адамантового фонда кристаллы для кандидатов, рискует. И обеспечение их сохранности и безопасности является важнейшей компонентой нашей работы.
— Я так понимаю, большая часть из этих молодых людей в итоге не обретают дар? А какие-то положительные последствия от контакта с энергокристаллами они получают или нет?
— Хороший вопрос, — задумалась на мгновение Марцева. — Наблюдающими за кандидатами врачами отмечено некоторое улучшение здоровья испытуемых. Но для тех, у кого проснулся дар, это обычное дело.
— А улучшение умственных способностей или, быть может, творческих?
— Есть собранные за два десятка лет данные. Они показывают, что почти в семидесяти процентах случаев наблюдается временное, а у каждого десятого и постоянное увеличение умственных способностей. Памяти, интеллекта, творческих потенциалов. Стоит учесть, что для инициации и без того отбирается молодежь, имеющая таланты в самых разных областях. Но факты — вещь упрямая. Непосредственно в период пребывания в наших центрах кандидаты начинали играть на музыкальных инструментах, петь, рисовать, сочинять музыку, писать стихи и прозу. Одним словом, раскрывать свои многочисленные дарования. Мы же создавали им условия для этого.
Видно было, что о предмете своей научной работы Марцева может говорить долго и бесконечно увлеченно. И это вызывало к ней искреннее, неподдельное уважение.
— Понятно. Прошу вас, продолжайте.
— Благодарю. На чем я остановилась? Ах да… Так вот, принимаем мы преимущественно студентов российских вузов. Как гуманитарных, так и технических. Отбираем самых способных. Есть набор признаков, наличие которых повышает шансы на успешное прохождение контакта. Если удается получить результат, надо его закреплять. В ряде случаев может приниматься решение о предоставлении дополнительного периода ношения адаманта. Уже после инициации. С такими счастливчиками мы ведем большую дополнительную работу, особые тренировки, медитации, укрепление и стабилизация канала связи со «сферой», тренаж выхода в нее. Для абсолютного большинства эта задача очень сложна и требует решительной перестройки сознания. А длительный, глубокий контакт с энергосферой для многих остается несбыточной мечтой навсегда. К слову, одним из важных признаков, определяющих гросса, как раз является устойчивая связь и произвольность пребывания в «сфере». Так что вы, Мартемьян Андреевич, настоящий уникум.
— Лидия Михайловна, а как вы определили, что я…
— Это несложно, если полвека только и заниматься такой работой. Я почти непрерывно поддерживаю канал. Вы, как я отметила, исключительно легко переходите к видению. Так что…
— Спасибо за пояснения. А что происходит после с теми, кто достиг успеха и стал одаренным?
— Они направляются в одно из учебных заведений. К нам или по военной линии. Также имеются частные школы, руководимые опытными владельцами дара. Вы, Колычев, как раз учились в такой летной школе, если не ошибаюсь.
— Так точно. Отдельный класс для одаренных пилотов.
— По окончании учебы инициированные в наших Центрах одаренные — подданные Российской империи — обязаны без исключения отработать не менее пяти лет на благо Отечества. Многих забирает флот. Часть попадает в сферу образования или к целителям. Возможностей и перспектив хватает.
— Большое спасибо за экскурсию. Это было очень познавательно. У меня даже появились кое-какие идеи…
— Что ж, на это я и рассчитывала. Жду результатов. И вы, я уверена, уже убедились в том, что вам жизненно необходимо дальнейшее обучение?
— Да, — ответил Март, вызвав на лице Марцевой добрую улыбку.
— Тогда жду вас после рождественских каникул.
— С наступающим вас Рождеством Христовым, Лидия Михайловна.
— И вас, молодой человек. До скорой встречи.
В последнее время Март нечасто виделся с Крыловым. Эксперимент с излечением мастерового закончился, а новых пациентов пока что не находилось. К тому же налет на «Ночную Птицу» и последующий переезд совершенно не оставляли времени ни на что другое. Однако встреча с Сутолминой многое переменила. Таким клиентам не отказывают и подождать не просят. Так что коллегу и компаньона следовало предупредить.
— Вот такие дела, Павел Александрович, — завершил свой рассказ Колычев.
— Так это же прекрасно, Мартемьян Андреевич! — обрадовался тот. — С такими пациентами дело сразу пойдет на лад!
— Ваши бы слова, да Богу в уши, друг мой. Наши предки не зря говорили, близ царя — близ смерти!
— Зато какая реклама!
— Это вряд ли. Я уже говорил, что потребуется полная конфиденциальность?
— Те, кому надо, все равно узнают, — отмахнулся врач. — Главное, чтобы лечение удалось.
— А у вас есть сомнения?
— Боже, как же вы еще молоды! Во врачебной практике чего только ни случается. К тому же мы еще не знаем диагноза…
— Павел Александрович, — постучал в кабинет доктора слуга, — дозвольте?
— Чего тебе, Пахомыч?
— Там до вас какая-то барыня пришедши, принять просит.
— Ну, вот и пациент, — усмехнулся Март. — Ладно, не буду вам мешать.
В гостиной их и впрямь ожидала барыня. То есть женщина, явно принадлежащая к высшему свету, что чувствовалось и по ее осанке, и по богатой одежде. Не будучи представленным ей, Колычев ограничился вежливым поклоном и хотел было уже покинуть кабинет доктора, но тот отчего-то сдавленным голосом попросил его задержаться.
— Я тоже попросила бы вас остаться, Мартемьян Андреевич, — вторила ему посетительница из-под вуали.
— Мы знакомы? — насторожился молодой человек.
— Вряд ли эту мимолетную встречу можно считать знакомством, — дипломатично ответила дама и, как показалось Марту, сдержанно улыбнулась.
И тут в голове юного рейдера словно что-то щелкнуло. Вспомнился парадный зал Константиновского дворца. Церемония награждения, толпы придворных, государь, и… усталая женщина, которой сразу же принесли кресло…
— Вы?! Здесь?! — не смог сдержать он удивления.
— Что же делать? Если гора не идет к Магомету, стало быть, Магомету приходится пускаться в путь!
— Прошу вас, ваше… — начал было Крылов.
— Не нужно титулования, — быстро прервала его царица. — Перед вами просто обычная женщина, крайне нуждающаяся в помощи и почти отчаявшаяся ее получить.
— Пройдемте в смотровую, — кивнул доктор и, обернувшись к компаньону, прошептал: — Не уходи! Чтобы закончить обследование за один раз, мне потребуется весь свой резерв и добрая половина твоего!
— Отчего с вами нет никого из прислуги? — поинтересовался Март. — Понадобится раздеться, потом провести процедуры…
— К сожалению, во дворце не так много людей, на верность которых я могу положиться. Так что придется обойтись своими силами.
— А мадам Сутолмина?
— Она сейчас занята тем, что дежурит у покоев, в которых я якобы отдыхаю. Возможно, в дальнейшем она сможет ко мне присоединиться, но не теперь.
— В следующий раз я могу пригласить одну из сестер милосердия нашего госпиталя.
— Нет, так не годится! — решительно отказалась государыня. — Я знаю женщин, она наверняка догадается, кто перед ней, а потом об этом узнают все, включая… не стоит беспокоиться, господа. Я справлюсь.
— В таком случае давайте начнем обследование, — строго заметил Крылов и скользнул в «сферу».
Март тут же последовал его примеру, но не стал подходить к кушетке с царицей, а присел на один из стульев и, объединившись аурой с врачом, принялся понемногу подпитывать его силы. Сколько так продолжалось, он не знал. Казалось, время замедлило свой бег и тянулось подобно патоке. Наконец осмотр завершился, и побледневший Крылов отошел от августейшей пациентки.
«Что с ней?» — мысленно спросил Март.
«Могло быть хуже», — также ответил удивленно посмотревший на него доктор.
— Итак, ваш вердикт? — с непросто давшимся ей спокойствием поинтересовалась императрица.
— Ничего непоправимого, сударыня, — дипломатично ответил ей тот. — Диагноз мне ясен. Начальную корректирующую терапию мы вам провели. Но понадобится еще несколько сеансов и… без дополнительного персонала не обойтись. Может случиться так, что некоторое время после лечения мы с коллегой сами будем без сил. Неужели у вас совсем нет верных людей?
— Кажется, я знаю, кого можно позвать на помощь, — заметил отчего-то охрипший Март. — Эта девушка имеет крепкие нервы и умеет держать язык за зубами.
— Вы, очевидно, имеете в виду одну из молодых фрейлин? —