– Могу я его примерить? – спросил он, пока лавочник изучал сокровища в ящике, пожирая их глазами, словно алчный дракон.
– Да, господин, конечно, – ответил продавец, бросая на Джеймса странный взгляд. Интересно, помнит ли он его и удивлён ли тем, что Джеймс нисколько не постарел? Джеймс рассмеялся. Ну конечно, такой взгляд вполне объясним: не каждый день в его лавку заявляется пират, продающий сокровища.
– Мне вычесть стоимость плаща и шляпы из оплаты, господин? – спросил лавочник, когда Джеймс вышел из примерочной с твёрдым и написанным у него на лице намерением приобрести наряд.
– Да, благодарю вас, – ответил Джеймс. – И, надеюсь, вы несильно разочаруетесь: кажется, я передумал продавать обувные пряжки. Неожиданно понял, что не в силах с ними расстаться. – Он и без того чувствовал себя предателем, сбывая сокровища Чёрной Бороды. Ему не хотелось продавать ещё и памятный подарок. – Полагаю, остальное всё равно обойдётся в круглую сумму? – Джеймс надеялся, что раздобудет достаточно, чтобы помочь матери, и без золотых обувных пряжек. Однако решил, что, если придётся, он их продаст. Таким образом он сможет расстаться с ними, не испытывая особой вины.
– О да, господин, более чем, – ответил лавочник. Он нарисовал цифру на листке бумаги и протянул его Джеймсу.
– Меня это вполне устроит, – произнёс Джеймс, улыбаясь. Груз долга перед матерью спал с плеч вместе с обязательствами перед сестричками. А ещё он был рад тому, что сохранил кое-что на память о друге. Не то чтобы Джеймс нуждался в напоминаниях; он часто думал о Чёрной Бороде и очень по нему скучал. – Было приятно иметь с вами дело. Думаю, вы с лёгкостью продадите сокровища. Особенно если сообщите постоянным покупателям, что их заполучил пират.
– Так вы тот самый пират из истории? – спросил лавочник, выпучив глаза.
– Нет, – ответил Джеймс с улыбкой. – Но я пират из своей истории.
Джеймс вышел из магазинчика, его деревянный сундук был теперь полон денег, а сердце – надежды. Он раздобыл более чем достаточно, чтобы помочь матери, и заключил, что будь Чёрная Борода жив, то поддержал бы его решение. Во всяком случае, Джеймс на это надеялся. Всё-таки он смог сохранить обувные пряжки, и, признаться, ему не терпелось увидеть, как они будут смотреться с его новым нарядом. Он вышел из лавки, чувствуя себя наконец настоящим пиратом. Жизнь била ключом, и Джеймс трепетал от восторга. Ещё немного – и он выполнит обязательства перед сестричками и осуществит свою мечту. Вскоре он пустится в грандиознейшее из приключений – поплывёт к Нетландии как капитан собственного корабля с командой пиратов в распоряжении. Жизнь казалась так хороша. Однако сперва ему придётся закончить одни дело.
Придётся заглянуть домой.
Джеймс не был готов к горькому чувству, которое испытал при виде матери, сильно постаревшей и омрачённой горем. Он застал её у фонтана, где они с отцом любили сидеть по утрам в тишине. Вот только за садом давно не ухаживали, а некогда иссиня-чёрные волосы матери подёрнулись серебром. Она казалась одинокой и раздавленной, и у Джеймса не хватило духу заговорить с ней. Он знал: мать будет умолять остаться, и какой-то его части этого хотелось. Он был всем, что у неё осталось, и от этого сердце разрывалось на части. Джеймс прокрался в дом через вход для слуг и оставил деревянный ящик с деньгами на её туалетном столике с короткой запиской.
«Дорогая мама,
Я глубоко опечален известием о папиной кончине и обстоятельствах, в которых ты оказалась. Прошу, прими этот подарок и знай: я никогда не забывал о своём долге и любви к тебе.
С наилучшими пожеланиями, Джеймс».
ГЛАВА XIIКурс на Нетландию
Поднявшись на борт корабля, Джеймс первым делом прошёл в каюту полюбоваться новым камзолом и шляпой перед зеркалом. Наконец-то он выглядел как подобает капитану. Он сделал, как просила Люсинда, и помог матери сохранить дом, а теперь его ждало фантастическое путешествие. Ему было совестно, что он не поговорил с матерью, но он слишком долго искал путь в Нетландию.
Перед отплытием ему предстояло сделать кое-что ещё: призвать Люсинду в волшебном зеркале. Она велела сообщить, когда он покончит с делами в Лондоне, чтобы передать ему средство, которое перенесёт его в Нетландию. Джеймсу не верилось, что всё это происходит по-настоящему. Руки дрожали, когда он подошёл к столу, отпер ящик и выдвинул его. Лицо Люсинды уже поджидало его в отражении.
– Пресвятая дева, обязательно здесь таиться?
– Здравствуй, Джеймс. Ты продал содержимое ящика, за исключением зеркала и железного будильника, как мы просили?
– Да, – ответил он. – Но я не понимаю, зачем было оставлять будильник.
– Чтобы не терять счёт времени, конечно, – произнесла она, смеясь. – Вижу, ты купил малиновый камзол, прямо как написано в Книге сказок. Он будет отлично смотреться с золотыми пряжками, которые тебе подарил Чёрная Борода.
– Так я в самом деле есть в книге? Откуда вам известно про обувные пряжки? – спросил Джеймс, жалея, что не додумался прочитать свою историю прежде, чем продать книгу лавочнику.
– Да, твоя история началась задолго до того дня, когда ты выпал из коляски, – ответила она, улыбаясь. – Мы наблюдаем за тобой с тех пор. – Джеймс слышал смех сестёр Люсинды на заднем плане, но, как и прежде, не видел их.
– Цирцея говорила, что вы наблюдали за мной ещё до моего рождения, но я не понимаю, как такое возможно, – сказал он, глядя Люсинде в глаза, вдруг наполнившиеся гневом.
– Теперь, когда Цирцея правит Мёртвым лесом, то говорит одними загадками. Она заплутала в тумане времени и потеряна для нас, хотя пока этого не понимает, – сказала Люсинда. Её сёстры смеялись в зеркале, невидимые взгляду. Казалось, Люсинда прислушалась к словам одной из них.
– Где же твои сёстры? Я их слышу, но вижу только тебя, – произнёс Джеймс, не сдержав любопытства.
– Цирцея не сказала тебе, что она с нами сделала? Если ты желаешь узнать о её позоре, пускай она расскажет тебе сама, – ответила Люсинда.
Голос прозвучал глухо, и его не сопровождал смех. Джеймс не мог себе представить, чтобы Цирцея сотворила что-либо, что навлекло бы на неё позор и навредило бы тем, кто ей дорог. У него вдруг потяжелело на сердце от того, что он её предал.
– Вижу, наша дочь очаровала тебя, Джеймс. Это правда – её намерения самые благие. Она слушает сердце и поступает так, как считает правильным. Вот только мы всегда делали то же, и куда это нас привело? Мы здесь, в заточении, между жизнью и смертью. Не забывай, что Цирцея – это мы, а мы – это она, – сказала Люсинда.
Джеймс не нашёлся что ответить. Разговоры о личном вызывали у него неловкость, а в последнее время их состоялось немало. Его начали утомлять загадки и недомолвки ведьм. Ему не терпелось отправиться в путь. Он устал беседовать с Люсиндой и хотел перейти к сути, но не желал давать ведьме ещё один повод на него сердиться.
– Полагаю, тебе интересно, где мы припрятали волшебство, которое приведёт тебя в Нетландию? – спросила она. – Просто проверь карман.
– Это ещё что за штучки? – спросил Джеймс.
– Волшебство там, в твоём кармане, – сказала Люсинда, вновь улыбаясь.
Джеймс сунул руку в карман и обнаружил стеклянный пузырёк с пробкой. Внутри сверкала пыльца.
– Этого достаточно, чтобы доплыть до Нетландии? Вот этой пыли? – спросил он, глядя на крохотный пузырёк. – И он лежал в кармане плаща всё это время? Я чуть не купил этот камзол ещё до нашей встречи.
– Знаем. Он пробыл в лавке, ожидая тебя, все эти годы с тех пор, как мы попросили Чёрную Бороду отнести его туда, – пояснила Люсинда со смехом, который не отразился на лице (по всей видимости, смеялись её сёстры).
– Вы попросили Чёрную Бороду отнести его туда? Почему тогда он просто не сказал мне, где искать пыльцу? Зачем было отправлять меня в это бессмысленное и возмутительное путешествие? – Джеймс почувствовал разочарование, словно его водили за нос с самого начала. Он ощутил сокрушительный вес предостережений Цирцеи и тут же отмахнулся от них и поднимавшегося страха.
– Чёрная Борода не знал, что пузырёк в кармане. Он просто выполнял поручение в обмен на своё желание. Знай он, что с пыльцой в пузырьке можно добраться до Нетландии, уверена, он бы тебе сказал. Он любил тебя как сына, Джеймс, сына, о котором он всегда так мечтал, сына, которого мы ему подарили, – сказала Люсинда.
– О чём это вы? – спросил Джеймс, вызвав у Люсинды новый приступ безумного хохота.
– Тебе известно, что Чёрная Борода похитил наши сокровища, но ты не знаешь, с какой целью он к нам шёл. Он мечтал о сыне или о том, кто его заменит. И мы дали ему желаемое: тебя. Взамен он отнёс плащ в лавку на Итон-сквер.
– Хотите сказать, он прожил жизнь в страдании, не ведая покоя, только затем, чтобы умереть, едва обретя сыновью любовь? Вы злая женщина, Люсинда. Я очень сожалею, что заключил с вами сделку.
– У тебя не было выбора. Это было предначертано. Чёрная Борода похитил наши сокровища, и мы обрекли его на вечное существование. Не сделай мы этого, он никогда бы тебя не встретил и не отправил к нам, чтобы мы показали дорогу в Нетландию. Всё сложилось как нельзя лучше, не находишь? – Люсинда выглядела весьма довольной собой.
Джеймс снова пожалел, что не сохранил Книгу сказок или не попросил Цирцею поведать его историю. Со дня, когда он выпал из коляски, Джеймса словно направляли по дороге, которая должна была привести к мечте. Однако теперь он понял, что это сестрички строили на него планы и управляли его жизнью, словно руками самой судьбы. Возможно, ему стоило прислушаться к предостережениям Цирцеи, Джеймс вдруг испугался, что она говорила правду.
– Моя дочь ничего не смыслит в судьбе, – произнесла Люсинда, читая мысли Джеймса. – Она полагает, что судьбу можно исправить, хотя любое её изменение привело бы к разрушению всей истории. Ты видел, какая она измученная, печальная и усталая от того, что пытается переписать судьбы, которые уже предопределены. Однако мы усвоили за долгие годы разочарований и упадка, что делать этого не стоит. Это наш с сёстрами долг – следить за тем, чтобы события шли своим чередом. Ты получил подарок, Джеймс. У тебя есть возможность отыскать Нетландию снова. Неужели ты поддашься страху и так и не осуществишь свои мечты и сокровенное желание, отправившись в Нетландию? – спросила она с на редкость серьёзным и спокойным видом. В этот момент Джеймс понял, как эта женщина может приходиться Цирцее матерью.