– Ты просматриваешь Книгу сказок, ища способ спасти Джеймса? Ничего не выйдет. Что до твоей предшественницы, ответ в твоём сердце. Она была необычайно искусной ведьмой, куда более могущественной, чем ты в силах себе представить. Однако ты слишком боишься прочесть истории, вписанные в твою душу, поэтому правда от тебя ускользает.
– Она была ведьмой и полной вашей копией: тебя, Руби и Марты, – коварной, лживой и жестокой, – сказала Цирцея, стыдясь того, что женщина, в честь которой её назвали, ничем не отличалась от её матерей.
– Цирцея была великой ведьмой; я не позволю тебе отзываться о ней дурно. В отличие от тебя, она бы никогда меня не предала, – прошипела Люсинда.
– Однако она предала леди Тремейн. Наложила на неё заклятие, затуманившее рассудок, и подтолкнула к браку с тем ужасным мужчиной. Несчастную мучило предчувствие, когда вы подводили её к краю пропасти, – сказала Цирцея.
– Хочешь сказать, ты проживаешь свою жизнь буквально? Привязанная к одной временной линии? – спросила Люсинда, наклонив голову вбок и глядя на дочь широко распахнутыми, пытливыми глазами.
– Я могу задержаться в определённом времени, если как следует сконцентрируюсь. Однако позволила себе увидеть истории леди Тремейн и Круэллы, поскольку чувствую их глубокую связь с историей Джеймса. Если мне удастся остановить Джеймса, не дав ему выполнить твою просьбу, возможно, я также смогу спасти леди Тремейн и Круэллу. Вот только все эти истории случились до истории Малефисенты, так что объясни-ка мне, почему в книге написано, что твоя дочь Цирцея умерла в Стране эльфов и фей ребёнком?
– На мой взгляд, это очевидно. Она заколдовала себя, чтобы выглядеть моложе. Не сделай она этого, феи бы ей ни за что не поверили, – сказала Люсинда.
– Все эти годы я говорила себе, что ваша сестра Цирцея была такой же, как я, что вы создали меня по её образу, но, судя по всему, она не уступала вам в жестокости и коварстве!
– Не она злодейка в этой истории, Цирцея, а Фея-Крёстная и Нянюшка! Ты видела её историю! Леди Тремейн умоляла их о помощи, но они ей отказали! – заметила Люсинда, усмехаясь.
– Я согласна и собираюсь обсудить это с Нянюшкой и Феей-Крёстной. На кону немало жизней, а Джеймс – ключ к разгадке. Круэлла могла бы сейчас путешествовать по миру; вместо этого она заперта в Хелл-холле, вновь и вновь в воспоминаниях переживая кошмар, которым была её жизнь. А бедная леди Тремейн перенесла немыслимые страдания. Ей следовало остаться в Лондоне, чтобы прожить счастливую жизнь, но вы отправили за ней подлую гадкую ведьму, и теперь она застряла в старом шато Золушки, обездвиженная навеки, подобно плачущим ангелам моего сада. Сейчас пришёл черёд Джеймса, – сказала Цирцея.
– Как это – «обездвижена»? – спросила Люсинда, дрожа от ярости.
– Думала, ты знаешь. Фея-Крёстная обратила её в статую. Леди Тремейн было уже не исправить. Она мучила своих дочерей; они жили в страхе и непрерывно страдали от рук матери. Это был единственный выход, – сказала Цирцея.
– И ты позволяешь своим дражайшим феям творить такое? Ты, которая ратует за то, чтобы у каждого была Фея-Крёстная? Ты хочешь бросить невинных людей в лапы подобных монстров? – спросила Люсинда.
– Как ты смеешь перекладывать вину на меня! Это случилось, когда мы были в Промежуточном месте. Ничего бы из этого не произошло, если бы не ты.
– Всё это должно было случиться, Цирцея. Ты никак не можешь этого понять. События были предначертаны, – возразила Люсинда.
– Предначертаны вами! – воскликнула Цирцея.
– Зачем ты задаёшь мне эти вопросы, Цирцея? Истории высечены на твоём сердце; почему ты боишься увидеть всё время разом? Может, ты и самая могущественная ведьма этих земель, но твоя сила проистекает из меня, дочь моя, и ты по-прежнему не понимаешь истинной природы Книги сказок. Но вскоре поймёшь. Поверь своим снам, Цирцея. Судьба Джеймса предрешена.
ГЛАВА XVПусть едят пирожные
Прошло три дня с тех пор, как Джеймс с командой приземлились в Нетландии, и два с того случая, когда русалки дразнили его ложью и полуправдой про Питера и Лабиринт печали. Ему не хотелось верить в то, что они говорили про Питера (всем известно, что русалки Нетландии вспыльчивые и злобные существа), но он только об этом и думал перед праздником для Потерянных мальчиков. Ведь теперь было особенно важно, чтобы план похищения и возвращения Динь-Динь во Многие королевства удался. Только тогда он станет по-настоящему счастливым. Только тогда Люсинда осуществит его главное желание, а, если верить русалкам, ему не обойтись без её колдовства. Его сны заполонили образы матерей, окутанных пеленой и толкающих пустые коляски. Они являлись ему рыдающими по своим сыновьям, неустанный поиск которых разбивал им сердца на каждом повороте.
Если бы не подготовка к предстоящему торжеству, Джеймс сошёл бы с ума. Сми как мог отвлекал Джеймса от невесёлых дум, то и дело заглядывая к нему по какому-нибудь поводу в процессе приготовлений. И юноша испытывал благодарность за эту попытку под бодрить его. Как бы крепко Джеймс ни скучал по Чёрной Бороде, он сильно радовался, что Сми рядом. Тот поддерживал и веселил его с детства, словно отец. И Джеймс любил его за это.
Шли дни, и страх Джеймса становился всё навязчивее. Разум наводнили тысячи мыслей, почему всё может пойти не по плану. Беспокойство о том, что стоило выбрать другой способ осуществить желаемое, нарастало, поэтому в конце концов он решил посидеть в тишине своей каюты и привести мысли в порядок.
– Господин, вы сам не свой. – Сми стоял в дверном проёме с чашкой чая. Пар поднимался над кружкой, словно над бурлящим ведьминым варевом, напоминая о Цирцее. Джеймс часто о ней думал; боялся, что каждое её слово было правдой. – Вам всегда удаётся задуманное, Джеймс. Вы умнее всех, кого я знаю. Уверен, вы всё просчитали и вас ждёт успех.
Джеймс понимал, что Сми просто пытается его успокоить.
– Ты говорил, что план неудачный. Я начинаю склоняться к тому же мнению. Не могу описать это жуткое чувство страха, которое меня обуревает. Оно всепоглощающее, Сми. Не знаю, как мне быть.
Сми нахмурился:
– Ладно, мастер Джеймс, вот что мы сделаем. Подготовлю-ка я ваш камзол да начищу сапоги и пряжки. Будете выглядеть, как подобает такому бравому пирату, как вы. А пока отбросьте переживания в сторону и хорошенько вздремните. – Джеймс вдруг почувствовал себя мальчишкой, с которым возится Сми, веля отправляться в кровать. В детстве няня или гувернантка частенько вызывали мистера Сми, потому что Джеймс слушался только его, особенно когда не хотел укладываться в тихий час (или капризничал по другой причине). Джеймсу сейчас как раз хотелось, чтобы о нём хлопотали, чтобы за ним ухаживали. – Вы недавно потеряли очень близкого друга, Джеймс, и столько всего пережили в короткий срок. Поспите, а уж мистер Сми о вас позаботится.
Джеймс улыбнулся и снял камзол с сапогами, протянув их Другу. В тот же миг он будто избавился от огромной ноши. Он снова мог дышать, и страх медленно отступал. Все тревоги волшебным образом испарились, когда он отдал вещи. Джеймсу было стыдно за это чувство. Он покачал головой, гадая, был ли Чёрная Борода прав. Он всегда считал свой камзол одеждой для капитана, да и пряжки всегда являлись символом его долга перед командой и «Весёлым Роджером». Так вот что на самом деле значит быть капитаном? Как бы то ни было, ему сейчас хотелось одного – вздремнуть, как предложил Сми. Джеймс так и поступил. Он проспал до самого вечера, когда до праздника осталось несколько часов.
Когда он проснулся, его одежда лежала приготовленная на большом деревянном сундуке. Сми почистил камзол, отполировал сапоги и натёр пряжки до блеска. Он даже выложил свежую белую рубашку и распушил белое перо на шляпе. Джеймс надел всё, кроме пряжек, решив в последний момент убрать их к волшебному зеркалу Люсинды. К счастью, в этот раз, когда он открыл ящик, лицо Люсинды не посмотрело на него в ответ. Однако он всё равно поскорее закрыл его из страха, что оно там покажется. Он взглянул на себя в длинное мутное зеркало и остался доволен увиденным. Сон явно пошёл ему на пользу, и Джеймс был готов к торжеству и тому, что за ним последует.
«Весёлый Роджер» ярко горел на фоне ночного неба; зажгли все фонари, и они теперь мерцали в окнах, которых у корабля было немало. Светлячки плясали под музыку, которую играли Маллинс, Скайлайтс и Джукс. Парни наслаждались моментом. Джеймс считал, что они заслужили немного веселья после испытания кракеном и потери Чёрной Бороды. Джеймсу было приятно видеть, что парни счастливы и отлично проводят время. У него до сих пор не находилось свободной минуты, чтобы по-настоящему осознать: это его экипаж и его корабль. Ведь события, после того как он простился с Чёрной Бородой на кладбище кораблей, разворачивались стремительно. Чёрная Борода не ошибся, когда сказал, что парни сделают для него всё, поскольку он спас им жизни, защитив от кракена. Казалось, они поплывут за ним хоть на край света, если он попросит. Когда Джеймс сказал им, что они отправляются в Нетландию, то не услышал ни единого возражения. И все они были на борту, когда он поделился с ними планом тайком увезти Динь-Динь во Многие королевства. Разумеется, если всё получится, парни пойдут своим путём, как только Джеймс передаст Динь-Динь Люсинде и навсегда вернётся в Нетландию. Он и не надеялся, что они захотят остаться здесь с ним. Конечно, если так, он будет рад, но такая возможность казалась маловероятной. Счастливее всего команда была в пути или на деле, а сейчас их задача состояла в том, чтобы притвориться дружелюбными пиратами, которые устраивают праздник для новых друзей, Потерянных мальчиков. И, судя по всему, трюк должен сработать.
Джеймс улыбнулся, глядя на парней, игравших задорный мотивчик, пока остальные танцевали. На камнях в отдалении устроились русалки, которые не были приглашены. Джеймса не радовало их присутствие, хотя они держались в стороне.
Сми превзошёл себя, готовя для Потерянных мальчиков: гостей ждали жареные цыплята, булки пышного хлеба, головки сыра, пряный яблочный сидр, шоколадное печенье, пирожные, выпечка со сладким кремом, печёные яблоки с карамельным соусом, фрукты в шоколаде, коврижки, сахарное печенье, миски взбитых сливок, лимонный творог и, разумеется, громадный шоколадный торт (хотя он всё ещё находился на кухне, ожидая своего торжественного появления, когда праздник будет в полном разгаре).