– Едва оставшись без командира, ребята занялись самодеятельностью. Взять «Граниты»! Уму непостижимо!
– А что это такое?
– «Гранит» – это очень мощная противокорабельная ракета большой дальности с ядерной боеголовкой в одну мегатонну. Это оружие не для истребителя, а для штурмовика или крупного корабля – фрегата или крейсера. Ракета имеет очень большой вес и размеры. Истребитель, в принципе, может взять одну такую ракету на внешнюю подвеску, но при этом будет иметь почти предельный взлетный вес. Больше он ничего взять не сможет, и так до сих пор никто не делал. Не понимаю, что они там задумали.
Снова прозвучал сигнал вызова, и испуганный голос дежурного офицера доложил:
– Ваше превосходительство, связь с двадцать четвертым ангаром заблокирована. Я могу лишь фиксировать выполнение операций – управление переведено в автономный режим. Погрузка боезапаса закончена.
– Что еще находится в этом ангаре? – по спине адмирала пробежал холодок.
– Кроме вышеперечисленных машин, там только трофейный штурмовик «Сункар», но он уже почти месяц стоит на консервации и….
– Тревога!!! Все к двадцать четвертому ангару! – рявкнул адмирал, не дослушав дежурного офицера, и, посмотрев на полковника, сказал: – Вот так то, господин полковник. Эта проклятая Ведьма перехитрила всех, и меня в том числе. Мы думали, что она сейчас удирает куда-нибудь подальше, а она, наоборот, пробралась в самое сердце базы и вновь завладела своим трофеем. Судя по тому, что мы о ней знаем, обращаться с ним умеет. И пробралась к нему не для того, чтобы совершить увеселительную прогулку. Штурмовик в данный момент нашпигован оружием, в том числе ракетами с ядерными боеголовками. Вы представляете, что она может здесь устроить?
Глава 14
Ольга преодолела расстояние между автомобилем и ангаром и проскользнула внутрь.
Даже если ее кто и заметил издалека, так мало ли тут народу шатается. А с большого расстояния знаки различия на мундире и лицо не рассмотреть. Вдали, в самом конце, высилась громада «Сункара». Ольга быстро шла по ангару, отводя глаза всем встречным. Вот, наконец, и штурмовик. Входной люк открыт. Значит, внутри кто-то есть. Ну что ж, придется спеленать еще кого-нибудь. Скотч она предусмотрительно захватила с собой. Вытащив из-за пояса пистолет, Ольга вошла внутрь корабля.
– Кого еще там принесло? – раздался знакомый голос.
– Михалыч, ты один?
– Оля?!
– Я, Михалыч.
Из кабины показалась огромная фигура Пугачева, и он удивленно уставился на Ольгу.
– Оля, ты откуда, тебя отпустили? – спросил он и поперхнулся, увидев ее наряд.
– Нет, Михалыч, сбежала. Вот, пришлось экспроприировать костюмчик. Извини, женской формы не было.
Пугачев быстро захлопнул и заблокировал люк.
– Оля, расскажи, что случилось. Вся база гудит, но толком никто ничего не знает.
В ответ Ольга включила коммуникатор на воспроизведение и дала прослушать запись.
После этого добавила кое-что своими словами. Пугачев стоял, пораженный до глубины души. Закончив рассказ, Ольга добавила:
– Вот такие дела, Михалыч. Теперь я беглый преступник. Плохо, что Настя все еще у них и мне так и не удалось выяснить, что же они замышляли.
– И что ты думаешь делать?
– Приведу в действие реактор «Сункара», загружу боезапас и предъявлю счет адмиралу и пану полковнику. Пригрожу, что если не доставят ко мне на борт Настю, устрою тут маленькую Хиросиму, а после мы улетим. Так что спрячьтесь лучше в убежище. Хоть адмирал и ценит выше всего на свете целостность собственной шкуры, но мало ли что. Без Насти я отсюда не улечу. Если адмирал заартачится, устрою тут такой праздничный салют, что на Земле услышат. И прошу, не пытайся мне помешать, Михалыч. Не доводи до греха…
– Ты что, Оля?! Как только у тебя язык повернулся? Подожди, ребята сейчас на обед уйдут, и в ангаре никого не будет. Машина исправна, лети куда хочешь. Боезапас, правда, не загружен, но загрузить недолго. Как все уйдут, так и начинай. И еще. Может, это тебе пригодится: все «Тайфуны» зачем-то выведены из ангара на летное поле, и наших ребят оттуда шуганули. Осталась одна «гэбэшная» столичная охрана. Что-то задумали, а что – никто не знает. А сейчас подожди, я тебе хоть пару новых рабочих костюмов по размеру принесу и дополнительный контейнер с аварийным запасом. Сними ты это рубище, флотский мундир идет тебе гораздо больше.
Пугачев открыл люк и исчез. Через несколько минут он вернулся, притащив два аварийных контейнера.
– Вот, держи. На первое время хватит, с голоду не помрете. А вот это на, переоденься. Недавно со склада получили, – и вынул из-под куртки два черных рабочих костюма. – Все, Оля. Ребята ушли, не теряй времени. Скоро они на уши встанут, если уже не встали. Пять лет мы с тобой рядом были. Не думал, что так все закончится.
– И я не думала, Михадыч. Спасибо тебе за все. Извини, если когда ненароком обидела.
– Какие обиды, Оля. Были бы все командиры такими, как ты. Дай бог, чтобы у тебя все получилось. Прощай. Может, и свидимся когда-нибудь.
– Прощай, Михалыч. Извини, сережек нет. Эти сволочи отобрали и не вернули, – сказала Ольга и протянула руку. Ее ладонь утонула в огромной лапище Пугачева. Пугачев осторожно обнял ее на прощание и шагнул к люку. На самом выходе он обернулся и сказал:
– Будь счастлива, Оля! Так и не понял я тебя. Непохожа ты ни на одну из женщин, каких я знал. Какая-то большая тайна в тебе скрыта. Но это – твое дело. Если когда понадоблюсь, всегда обращайся, – и с этими словами закрыл люк.
Заблокировав люк изнутри, Ольга прошла в кабину. Пока ее не хватились, надо успеть загрузить боезапас, потому что без этого дальнейший разговор с адмиралом и паном Ковальским невозможен. Штурмовик был пока на внешнем питании, и она начала разгон реактора. Одновременно – перевести управление загрузочным терминалом боезапаса на себя, заблокировав все каналы связи для предотвращения доступа команд извне. Загрузка всего боекомплекта в автоматическом режиме в течение пяти минут. Первыми – четыре ракеты «Гранит» с ядерной боеголовкой. Затем – противокорабельные ракеты «Гарпун» и «Томагавк» с обычным зарядом. Легкие ракеты «воздух – воздух» можно не брать. Она не собирается воевать со своими ребятами. Лучше взять несколько лишних «Томагавков» для пана Ковальского. Когда погрузка уже заканчивалась, Ольга заметила, что кто-то пытается связаться с оружейным терминалом. Значит, заметили и не могут понять, в чем дело. Ну ничего, сейчас она сама все объяснит…
Последняя ракета исчезла в корпусе штурмовика, и люки отсеков боезапаса захлопнулись. Реактор уже вышел на режим номинальной мощности, и «Сункар» был готов к взлету.
– «Сункарчик», милый, выручай. Один раз ты уже спас мне жизнь. Помоги и сейчас, – ласково разговаривала Ольга с машиной, положив ладони на пульт управления.
Переведя штурмовик на бортовое питание, она дала команду на открытие ворот ангара.
Если бы кто-то успел их заблокировать, пришлось бы выносить их с помощью бортовых пушек, а шуметь раньше времени она не хотела. Но ворота открылись беспрепятственно, и, запустив двигатели, штурмовик выехал из ангара на летное поле. Можно было взлетать, но Ольга дала себе слово, что без Насти не улетит. К ангару со всех сторон уже неслись бронетранспортеры и автомобили.
– Очухались? Ну-ну… Посмотрим, что вы сейчас запоете, – усмехнулась Ольга, устанавливая на бортовом компьютере режим полной самоликвидации штурмовика.
Машины остановились в отдалении, не приближаясь к бронированному монстру.
– «Сункар»!!! Немедленно прекратить движение!!! Или открываем огонь!!!
– Стою, стою! Зачем кричать? А насчет огня – запросите у дежурного офицера статус машины! – весело ответила Ольга, подключившись к общей сети.
– Что она несет? Какой статус? – непонимающе произнес Ковальский.
– Дежурный, какой статус «Сункара»? – адмирал лучше разбирался в этом, и у него появилось нехорошее предчувствие. Он уже много раз пожалел, что пошел на поводу у полковника.
– Статус – «Режим полной самоликвидации», – доложил дежурный офицер.
– Отбой! Все на исходную позицию! Проклятье!!! Эта тварь перехитрила нас и здесь! – стукнул кулаком по столу адмирал.
– Что случилось, Ваше превосходительство?
– Вы знаете, что такое режим полной самоликвидации, полковник? Нет? А я знаю! При частичной самоликвидации срабатывает только термический заряд, оставляя от машины и всего, что в ней, один пепел. А при полной самоликвидации производится еще и подрыв всего имеющегося на борту боезапаса. Этот режим применяется для предотвращения несанкционированного доступа в машину, оказавшуюся на вражеской территории. В случае повреждения корпуса или попытки проникновения бортовой компьютер проводит подрыв всего оставшегося боезапаса. А у нас в данном случае – это четыре ракеты «Гранит» с ядерной боеголовкой мощностью в одну мегатонну каждая, не считая прочей мелочи. Если хоть одна из них рванет, от базы останутся одни воспоминания.
– Но ведь Шереметьева не самоубийца. Не будет же она подрывать саму себя?
– Она, возможно, и не будет. Но если штурмовик атакуют, его бортовой компьютер воспримет это как попытку несанкционированного доступа в машину и произведет подрыв. Мы ничего не можем сейчас с ней сделать, она держит нас за горло.
– На «Сункаре»! Шереметьева, это вы? – спросил адмирал по радио.
В ответ раздался веселый голос Ольги:
– О, адмирал! Добрый день! Вообще-то, воспитанные люди сначала здороваются!
Адмирал даже задохнулся от злости. Никто с ним никогда не разговаривал в таком тоне, и поэтому он сорвался:
– Молчать!!! Немедленно выйти из машины!!! Я приказываю!!!
– Прошу прощения, а я отказываю.
– Что вы себе позволяете, Шереметьева?! – бушевал адмирал.
– Адмирал, вы заблудились во времени. Приказывать вы могли капитану второго ранга Шереметьевой. А беглую преступницу Шереметьеву вы можете только просить. Вы еще не уяснили разницы? Ведете себя, как последний хам по отношению к даме! Меня, между прочим, зовут Ольга Александровна, если вы не забыли. – Ольга специально вела разговор на дежурном канале, зная, что их слышат все. Она представляла, как сейчас все навострили уши, слушая их перебранку. Не каждый день услышишь такое!