Рассуждения о том, что вряд ли их изначально было ровно два десятка, Алекс выслушивать не стал. Выбрав одного из пленных, самого молодого на вид и самого хлипкого, капитан приказал допросить его с пристрастием. Выяснилось, что у двадцатого с утра болел живот, и он не слазил с толчка.
– Пусть покажет.
Обыск толчка был проведен самым тщательным образом. Только это позволило обнаружить последнего османийца, пытавшегося избежать плена, укрывшись в выгребной яме. Когда он выбрался оттуда, капитан Гаплык, зажимая нос, резюмировал:
– Надо было его там же и пристрелить.
Час пришлось потратить на то, чтобы организовать эвакуацию раненых в лазарет и конвоирование пленных. А с каждым раненым, каждым конвоиром, уменьшались штурмовые возможности обеих рот, что сильно досаждало капитану Магу. Наконец, колонна двинулась дальше, и уже через полторы версты пути у руоссийцев появилась возможность воочию увидеть замок Шандор.
Еще раз внимательно рассмотрев серые стены, Алекс опустил бинокль ниже. У подножия скалы османийцы насыпали земляной ретраншемент, поскольку долбить траншею в скале у них не было ни времени, ни желания. Однако теперь, прежде чем штурмовать сам замок, необходимо было взять ретраншемент. Собственно, задачи захватить Шангор капитану Магу никто не ставил. Была задача устроить шум на второстепенном направлении и привлечь к нему дополнительные силы неприятеля, но Алекс хотел реабилитироваться за полную потерю предыдущего состава роты, а потому решил непременно взять замок штурмом. Ему нужна была победа, как можно более громкая и с минимальными потерями. Осталось только найти подходящее решение для этой задачи.
– Горанович, а можно этот замок обойти?
– Можно, я проведу, если надо.
Вот только надо ли? Путь на вершину все равно один. И до тех пор, пока замок не захвачен, контроль над обеими дорогами все равно остается у османийцев. Недолго думая, Магу предложил:
– А может, просто снести этот ретраншемент артиллерией? Не зря же мы сюда гаубицы тащили?
Этот план бескровной победы был безжалостно разрушен Осиговым.
– Для этого потребуется не меньше сотни гранат на орудие, – заявил артиллерист, – а у меня всего две сотни снарядов на всю батарею, из них четверть – шрапнель и два десятка картечи.
Автором следующего плана по штурму Шангора был капитан Гаплык.
– Ночью незаметно подобраться и в штыки! Возьмем тепленькими.
– Незаметно, – скептически хмыкнул Алекс, – почти четыре сотни штыков. Как вы это себе представляете? К тому же ночная атака лишает нас главного козыря – артиллерии. У противника-то ее нет!
– Есть, – возразил артиллерист.
– Где? – одновременно насторожились оба пехотных капитана.
Руководствуясь указаниями Осигова, Магу с трудом сумел разглядеть на стенах замка два древних фальконета. Передал бинокль Гаплыку.
– Ну, это несерьезно, – заметил командир шестой роты, возвращая оптику.
– Несерьезно, – согласился Алекс, – но картечью могут пальнуть в самый ответственный момент. Что делать будем, господа офицеры?
– Фальконеты со стен я собью, и ворота тоже, – заверил Осигов, – надо только гаубицы хотя бы на версту к замку подкатить. А для этого требуется взять ретраншемент, иначе османийцы ружейным огнем мне все расчеты повыбивают.
– Ладно, – махнул рукой Магу, – есть план. Ночуют османийцы наверняка в замке, каменный каземат все лучше, чем земляная нора. В ретраншементе должны остаться только часовые. Ночью выкатим пушки…
– Гаубицы, – поправил Алекса педантичный артиллерист.
– Пусть будут гаубицы, – не стал вдаваться в терминологию пехотный капитан. – Выкатываем и там маскируем. На рассвете обеими ротами атакуем ретраншемент, гарнизон начнет спускаться из замка вниз, тут-то мы его шрапнелью и накроем! Если повезет, половину османийцев на этой дороге положим! А дальше по плану – берем ретраншемент, подтягиваем артиллерию, вышибаем ворота и штурмуем сам замок. Как вам план?
– Как гаубицы маскировать будем? – начал артиллерист. – Склон голый, как женская коленка.
– Сколотим деревянные щиты и спрячем за ними, а как османийцы появятся, откинем их и сразу откроем огонь.
– Так ведь щиты османийцы сразу заметят, – раскритиковал предложение Алекса Гаплык.
– Пусть замечают, – отмахнулся Алекс, – главное, чтобы не догадались, что скрывается за ними, а времени на раздумья мы им не дадим!
Еще одно возражение нашлось у Осигова.
– Раньше третьего-четвертого снаряда подобрать установки прицела и трубки не получится. Пока пристреливаться будем, османийцы успеют укрыться в ретраншементе.
– Нет, нет, нет, – решительно запротестовал капитан Магу, – никаких «третьих-четвертых», надо накрыть эту сволочь первым же!
Артиллерист хотел было возразить, но Алекс ему и рта не дал раскрыть.
– Вы, господин капитан, академию с отличием закончили? Вот и извольте соответствовать! К четвертому снаряду любой заштатный фейерверкер прицел подберет, а вам так долго возиться не пристало!
– Ладно, я попробую, – сдался артиллерист.
Взявшись за бинокль, Осигов принялся демонстративно рассматривать ретраншемент и дорогу, идущую к нему от замка.
– Вот и отлично. А нам с вами, – Магу повернулся к своему пехотному коллеге, – еще предстоит где-то найти строевой лес и изготовить щиты для укрытия орудий.
Неожиданно вмешался до сих пор молчавший Горанович:
– Я покажу, где растут хорошие деревья.
До самой ночи солдаты валили лес и носили бревна. Гвоздей не было, но среди солдат нашлись умельцы, соединили бревна с помощью деревянных шпунтов. На всякий случай, кроме щитов, капитан приказ изготовить еще и десяток штурмовых лестниц.
С наступлением темноты, на руках и стараясь не шуметь, выкатили гаубицы на намеченную позицию, приготовили первые выстрелы. После орудий наступила очередь щитов. Изготовленные из сырого леса щиты получились невероятно тяжелыми и требовали для переноски целого взвода. Но тут на стороне руоссийцев была сама природа – ночь выдалась безлунной, а сильный, порывистый ветер отнес поднятый солдатами шум в сторону от Шангора.
Подготовка к утреннему штурму завершилась далеко за полночь. Едва только Алекс уснул, как его подняли, но бездушный часовой механизм показал, что он проспал почти четыре часа. Плеснув в лицо холодной водой, голодный и не выспавшийся капитан Магу отправился на поиски офицеров, чтобы обговорить последние детали перед боем.
– Как и договорились, обе роты начинают атаку по сигнальной ракете, артиллерия открывает огонь самостоятельно, когда сочтет нужным. После взятия ретраншемента ждем выхода гаубиц на новую позицию. Первоочередные цели – фальконеты на стене и ворота. По второй ракете артиллерия прекращает огонь, пехота идет на штурм.
– Все так, – подтвердил капитан Гаплык.
Осигов молча кивнул.
– В таком случае по местам, господа офицеры. На рассвете начинаем!
Солнечный диск неторопливо поднимался над вершинами гор, разгоняя рассветные сумерки. Османийские часовые наверняка уже заметили появление странных бревенчатых сооружений, но никакой тревоги по этому поводу до сих пор не выказали. Видимо, не пуганые еще. Привыкли к спокойной гарнизонной жизни в глубоком тылу и еще не осознали, что фронт сам пришел под стены их замка.
Минуты текли иссушающе медленно, капитан то и дело ловил на себе ожидающие взгляды подчиненных, но продолжал тянуть время, выжидая хорошей видимости цели для артиллерии. Наблюдавший за противником солдат доложил:
– Господин капитан, османийцы чего-то зашевелились!
Алекс взглянул на часы.
– Смена часовых у них. Ладно, давай ракету!
А сам, набрав воздуха в грудь, дунул в висевший на груди ротный свисток.
– Рота, штыки примкнуть! Вперед! Марш!
Ракета с шипением ушла в небо, и тут же, повинуясь командам унтеров, взводы двинулись вперед. Шестая рота выдвигалась левее, чтобы создать у противника впечатление атаки крупными силами. Над стеной замка вспух белый пороховой дымок. Нет, это еще не по ним, заметивший приближение руоссийцев часовой палил вверх, чтобы поднять тревогу. Звук выстрела был затоптан грохотом солдатских сапог по каменистой земле.
– Шире шаг!
До ретраншемента оставалось меньше версты. Уже невооруженным взглядом было заметно движение османийцев за земляным валом, там готовились к отражению атаки. Пора!
– В цепь!
Капитан продублировал команду свистком. Шестая рота повторила маневр пятой, и теперь оба капитана со своими вестовыми оказались за спинами своих солдат.
– Шире шаг!
Оставалось уже меньше полуверсты, спуск перешел в подъем. Но почему до сих пор молчит батарея?
– Рота, бего-ом! Марш!
Солдаты тяжело затопали, немного ускорившись. Алекс расстегнул клапан и вытащил из кобуры «гранд»…
Гах! Гах! Гах! Гах! Трудно сказать, как по направлению, а по высоте первый же залп лег неплохо. Гах! Гах! Гах! Гах! Гаубицы били беглым огнем, Осигов старался не допустить подход подкреплений к ретраншементу или хотя бы причинить им наибольшие потери. Вот теперь османийцы забегали по-настоящему.
Четыреста шагов. Бежавший впереди солдат вдруг споткнулся и начал оседать на землю мятым кулем. Только после этого до слуха донесся посвист пролетевших над головой пуль. Оказывается, по ним уже стреляли, но огонь этот был пока еще жиденьким, пока еще резерв из замка не добрался до ретраншемента. Такой плотностью огня наступающих не остановить.
– Вперед! Вперед! Шире шаг!
Двести шагов. Серый вал ретраншемента вновь окрасился пороховым дымом. Свист пули, пролетевшей, казалось, над самой головой. Кричат раненые, молча падают убитые. И в этот момент… Ба-бах!!! Каким-то чудом рванувшая перед ротой шрапнель никого не задела. Откуда?! Капитан Магу не сразу сообразил, что это свои же артиллеристы решили помочь наступающим, да прицел выбрали не совсем верно.
– Вперед! Вперед! Не останавливаться!
Бах! Бах! Ба-бах! Три следующих гранаты легли куда лучше. Две взорвались непосредственно над валом ретраншемента, третья чуть ближе, но не так опасно, как самая первая.