— Пропустите! — вопил Капестан на бегу. — Я должен немедленно видеть капитана де Витри!
— Это я! — прогремел с верхних ступенек человек, еще не пришедший в себя от изумления.
— Медон! — умоляюще крикнул ему шевалье.
Это слово было паролем, услышав который караульные обязаны были пропустить посетителя к королю в любое время дня и ночи. Тем не менее Витри колебался. Капестан не стал ждать, когда же капитан гвардейцев примет наконец какое-нибудь решение, и вдохновенно взмахнул кистями. Бац! Бац! Бац! Витри буйно зазеленел! Меткий удар туда! Смелый мазок сюда! Безумцу удалось проскочить мимо отпрянувшего капитана — и вот юноша уже в апартаментах Людовика XIII. Дверь! Сейчас шевалье распахнет ее… Могучим движением он отбросил в стороны двух гвардейцев, мазнув их для острастки по лицам, и одним прыжком оказался у самого изголовья королевского ложа. Оглядевшись, Капестан схватил амфору и разбил ее вдребезги, с размаху выплеснул содержимое золотого кубка на паркет и навзничь бросился на ковер. Тут шевалье перевел дух и радостно улыбнулся, воскликнув:
— Еще не выпил! Черт возьми, я все-таки успел!
И обессиленный Капестан, широко улыбаясь, закрыл глаза.
Да, Людовик ХШ так и не пригубил смертоносного зелья. Переполох, поднявшийся в Лувре, остановил его руку, которая уже тянулась к кубку. Услышав непонятный шум, юный король схватился за шпагу. Через минуту дверь опочивальни распахнулась, словно от порыва ураганного ветра. Король вскинул шпагу, но тут же опустил ее: он узнал Капестана.
Лицо Людовика, наблюдавшего за тем, как шевалье разбивает амфору и выливает содержимое кубка на пол, покрылось смертельной бледностью: он догадался обо всем!
А за маленькой, искусно замаскированной дверью отравительница, едва не задохнувшись от бешенства, пыталась понять, что же произошло. Король спасен! Но кем?! Надо узнать это любой ценой. Женщина затаилась в своем укрытии, снова обратившись в слух.
Бледный и обессиленный шевалье все еще лежал на ковре. Вокруг молодого человека толпилось множество людей, примчавшихся вслед за ним в королевскую опочивальню. Теперь она была битком набита стражниками, офицерами, слугами — и всем им не терпелось наброситься на Капестана.
— Не трогайте его! — закричал король. — Смерть тому, кто прикоснется к этому человеку!
В комнате воцарилась напряженная тишина. Людовик мрачно посмотрел на разбитую амфору, на распростертого у кровати шевалье, затем скользнул глазами по толпе, заполнившей комнату. При взгляде на преследователей Капестана губы Людовика, не привыкшие улыбаться, дрогнули… Король усмехался все явственнее, пока наконец не разразился неудержимым хохотом.
— Ха, ха, ха! — захлебывался от смеха Людовик. — Что за носы — красный, зеленый, голубой! А вон тот пожелтел, как лимон! А у этого фиолетовая борода! Ну и потеха!
Король хохотал, бросившись в кресло, а за маленькой дверью исходила злобой коварная отравительница…
Гомерический хохот, от которого тряслись стекла, в конце концов вернул Капестана к жизни. Шевалье открыл глаза и увидел намазанные до ушей рты, пестрые лица, запятнанные краской костюмы. Приподнявшись на локте, Капестан в изумлении уставился на собравшихся вокруг него людей.
— Вы свободны, господа, — объявил король. — Всем вам надо хорошенько умыться.
Перестав смеяться, Людовик жестом приказал присутствующим удалиться. Вскоре комната опустела. Людовик и Капестан остались одни. Лицо юного короля снова омрачилось. Накинув на плечи плащ, он принялся медленно расхаживать по опочивальне. Капестан ждал.
— Шевалье де Капестан, садитесь вот в это кресло, — промолвил наконец Людовик, ласково взглянув на молодого человека.
— Шевалье де Капестан! — прошептала отравительница, стараясь как следует запомнить это имя.
— Сир! Я частенько слыхивал от своего батюшки, что не пристало подданному сидеть в присутствии монарха.
— Будьте любезны сесть, — мягким тоном повторил король.
Капестан не без труда добрался до указанного кресла и со вздохом глубокого облегчения опустился в него. Отдохнуть ему действительно не мешало. Король внезапно нагнулся и подобрал с пола огромную кисть… затем другую.
— Что это? — удивленно осведомился он.
— Это мои шпаги, сир, — объяснил Капестан. На короля снова накатил приступ смеха; забросив кисти в угол, он уселся и попросил шевалье:
— Расскажите… это должно быть забавно!
И Капестан начал повествовать об эпической битве. Изумленный отвагой шевалье, король восхищенно взирал на его мужественное лицо, на его энергичные жесты; Людовик с увлечением слушал историю человека, посмевшего бросить вызов всему Лувру. Когда шевалье замолчал, король глубоко задумался. Затем, стараясь унять дрожь, с тревогой спросил:
— Зачем вы так спешили ко мне?
— Затем, чтобы крикнуть: «Ваше Величество, не пейте ничего этой ночью и ничего не ешьте!» — произнес Капестан.
— Значит, меня собирались отравить? — прошептал Людовик XIII.
— Да, — лаконично ответил шевалье.
Людовик сжал голову руками и воскликнул в отчаянии:
— Я погибну! Меня уже пытались убить — не случайно же взбесилась вдруг моя лошадь. Этой ночью пустили в ход яд, завтра измыслят что-нибудь еще… Все хотят моей смерти. Все! Я погибну!
Шевалье с жалостью и почти братским состраданием смотрел на несчастного подростка, оказавшегося на краю бездны.
— Нет, сир, вы не погибнете! — решительно возразил он. — Защищайтесь! Атакуйте, если это необходимо. Убийцы трусливы. Внимательно смотрите по сторонам и, почуяв опасность, первым наносите удар. Тогда не вам надо будет бояться смерти!
— Как вы узнали?.. — устало поинтересовался король.
— Совершенно случайно, — откликнулся шевалье. — Я подслушал один разговор… Дело было ночью, и мне не удалось разглядеть в темноте лица собеседников. Однако не оставалось никаких сомнений: отравить собирались именно короля. И я сразу же помчался сюда…
Людовик смотрел на него с простодушным восхищением, Капестан отвечал ему ласковым, исполненным симпатии взглядом. Они улыбнулись друг другу.
В эту минуту, когда сердца их бились в унисон, Людовик забыл о своем королевском величии, а Капестан понял, что спасает вовсе не могущественного монарха, а одинокого заброшенного мальчика.
Юный король лукаво покосился на грозные кисти, снискавшие столь громкую славу в стенах Лувра, и снова принялся хохотать. Однако вскоре веселость его сменилась обычной угрюмостью. Он сжался в своем кресле и печально сказал:
— Бесполезно! Они убили моего отца, убьют и меня!..
Притаившаяся за маленькой дверью Леонора Галигаи посчитала, что знает вполне достаточно, и медленным шагом отправилась в свои покои, недоуменно размышляя: «Откуда взялся этот Капестан? Он уже второй раз встает на моем пути. Кто он? Кончини его ненавидит. Я — нет, но он падет от моей руки».
Людовик по-прежнему сидел в кресле, погрузившись в мрачные думы.
— Убьют и меня, как убили моего отца! — повторил он.
— Вы должны защищаться, сир! — вскричал шевалье.
— Защищаться? Что ж, пожалуй, завтра я прикажу начать расследование, — вздохнул король.
— Прикажете? — покачал головой Капестан. — Но расследование лучше провести самому. Чтобы никто ничего не знал… Чтобы ваши враги даже не подозревали, что вы за ними следите. Осторожность прежде всего! И как только вы во всем разберетесь — поразите их внезапно, словно молния! Главное же, все время будьте начеку!
Людовик ощутил, как сердце его забилось сильнее.
— Допустим, — все еще сомневаясь, проговорил он, — допустим, я почувствую рядом с собой опасность, тогда…
— Тогда призовите меня, — пылко вскричал шевалье. — Клянусь, что в моем присутствии король Франции останется невредимым!
Фраза была слишком выспренной и могла показаться смешной, но Людовик ожил от этих слов. Капестан уже дважды спасал ему жизнь. Король, только что избежавший смерти, поднял на шевалье глаза и снова восхитился его решительным лицом. Людовик дрожал — точно так же, как тогда, когда закричал: «На помощь!»
— Хорошо! — взволнованно промолвил он. — Вам я верю! Да, я верю, что вы спасете меня. Начиная с этой минуты я стану посвящать вас во все государственные тайны, от которых у меня болит голова и ноет сердце. Я перечислю вам своих врагов, вознамерившихся вскарабкаться на мой трон.
— Ваше Величество, государственные тайны мне знать вовсе не обязательно! — запротестовал Капестан.
— Начиная с этой минуты, шевалье, я буду вас всегда держать при себе, — не обращая внимания на слова молодого человека, продолжал король. — Я назначаю вас… кем бы мне вас назначить? — задумался Людовик. — Надо, чтобы ваша должность была почетной, раз вы станете моим наперсником… Господин Кончини всего лишь маршал, господин де Люсон всего лишь министр. Люин — всего лишь заведует моей охотой. Я хочу, чтобы перед вашим титулом бледнели все эти должности… ведь вы будете и маршалом и министром… вы будете другом монарха!
— Сир! Сир! Сир! — с легким испугом вскричал Капестан.
Он опустил голову, чувствуя себя почти раздавленным изобилием посыпавшихся на него милостей фортуны, которая наконец-то соизволила обратить на шевалье свой благосклонный взор. Было от чего опьянеть!
Людовик XIII продолжал:
— Ваш титул должен звучать очень громко, под стать тому суровому делу, которое я вам поручаю. Вы станете щитом, принимающим на себя удары вражеских клинков, вы станете мишенью, в которую летят вражеские пули!
— Значит, битва! — воскликнул Капестан. — Будем драться!
— Да, будем драться, — кивнул король. — Открытые сражения и коварные ловушки — мы должны быть во всеоружии в любое время! Я хочу, чтобы вы выступили против самого грозного, самого главного моего врага. Мои придворные, мои маршалы, мои швейцарцы и гвардейцы, нет, с ними я боюсь идти на него в атаку. Слушайте, слушайте, шевалье, мой приказ!
— Слушаю, Ваше Величество, — прогремел в ответ Капестан. — Слушаю и повинуюсь, сир!